Добрых часов и полезного времяпрепровождения вам, уважаемые читатели!
В третьей части серии о механизации в деле обработки мрамора-гранита планирую выложить сведения о самом большом из токарных станков, созданном специально для выточки колонн возводящегося (до сих пор) собора Св. Иоанна Богослова. На парной картинке он слева от Исаакиевского собора.
Но сначала (совсем коротко в качестве предисловия к третьей части) поговорим о том, зачем возводились столь амбициозные сооружения и ради чего ставились своего рода рекорды зодчества, ибо этот аспект весьма интересует наших альтернативщиков.
Если четвёртый Исаакиевский собор (минуточку, - главный православный храм имперской столицы - Санкт-Петербурга) перестраивался и возводился порядка 40 лет (положение о комиссии было утверждено в 1820 г. - освящение состоялось в 1858 г.), то с другими соборами (будь то в Европе или в Новом свете) дело бывало и более длительным. Строительство Кентерберийского собора продолжалось 343 года; строительство французских соборов в Амьене, Бове, Бурже, Эвре, Лионе и Руане длилось более трёх столетий; для строительства Бристольского собора потребовалось 688 лет. И собор святого Иоанна Богослова (в Нью-Йорке) не одинок в ряду и ныне недостроенных соборов.
Конечно, речь о долгострое больше относится к соборам готическим (католическим), произсхождение которых связано с властью, амбициями и городом, где они "прописались", но аналогичное (власть, амбиции и город) можно сказать и о православных соборах России. В раннем средневековье владение землёй обезпечивало власть, а земля принадлежала феодалам, которые её контролировали. Самая могущественная ветвь католической церкви (которая также была одним из крупнейших феодалов) состояла из монашеских орденов, чьи монастыри в своём уединении находились недалеко от земли.
По мере урбанизации средневекового мира власть перешла от землевладельцев к городским торговым центрам. Католическая церковь приложила сознательные усилия, чтобы не отстать в этом деле. В то время как монастыри собирали огромные поместья, городская церковь хотела близости к рынкам и контроля над ними. Ресурсы перешли от феодалов и их местных настоятелей к более централизованной власти королей и их городских епископов. Слово "собор" (cathedrals) произходит от латинского слова cathedra - место епископа. Чтобы продемонстрировать сохраняющуюся актуальность и силу церкви в городской сфере, епископам требовалось что-то большое, впечатляющее и находящееся в центре города. Отсюда родился готический собор.
Соборы стали объектами гражданской гордости – "гобеленами", на которых поколения мастеров оставляют свой след. Они также были проводниками власти для государства и церкви. Для поддержки своих строительных проектов епископы часто опирались на принудительные полномочия государства. Соборы часто рассматривались как пропагандистские машины и... как орудия репрессий со стороны католической церкви. Они также разсматривались как символ монархии. Так или иначе, а с любой точки зрения в конкурентной борьбе соборы всегда были амбициозны. Каждый новый собор нуждался в превозходном качестве – самом большом, высоком, продуманном. Епископу было бы трудно построить новый собор, если бы он обещал что-то меньшее. Краткое изложение, данное архитектору Болонского собора, было простым: опередить тех, кто находится в Милане и Флоренции. Собор в Севилье начался просто со следующей резолюции: “Постройте церковь настолько великую, что те, кто придет после, сочтут нас сумасшедшими за то, что мы попытались это сделать”.
Надеюсь, после этого понятными будут амбиции создателей нового собора в Нью-Йорке, где на хорах были спроектированы 8 монолитных гранитных колонн весом по 160 тонн (на 2.3 больше, чем обелиск "Игла Клеопатры"). Именно для их выточки и был создан самый большой токарный станок, о котором речь впереди.
Предыдущие статьи:
Обработка мрамора-гранита в конце 19 века. 1
Как в Штатах добывали и обрабатывали мрамор и гранит в конце 19