Рассветная дымка стелилась по траве, наполняя свежестью утренний воздух. Костёр догорал. Капли росы блестели на редких, увядающих листьях деревьев, и на тоненьких паутинках, что раскинулись меж веток. Поздняя осень серой унылостью навевала грусть. Тягостные думы наполняли тревогой разум Василия. Жизнь не складывалась так, как хотелось, и все мечты и планы рушились в одночасье. Лишь прогулки по ночному лесу немного успокаивали, но к рассвету вся безысходность положения наваливалась тяжкой ношей, которая давила на грудь, и нечем было унять эту тоску. Дело шло к разводу. И не было никаких шансов сохранить семью. Впрочем, и семьи, как таковой, давно уже не существовало.
Пошевелив догорающие угли палкой, собирался уже подниматься на ноги, и направляться к дому. Метрах в пятидесяти, на опушке леса показался человеческий силуэт. Василий повернулся, и рукой потянулся к ружью, стоящему возле дерева, рядом. В тот самый момент, когда он нащупал приклад «трёхлинейки», совсем рядом послышался голос:
- Не стоит этого делать.
Холодея от ужаса, он посмотрел в сторону голоса. В метре от кострища стоял человек в чёрном плаще с капюшоном. В слабых отблесках догорающего костра Василий разглядел лицо говорящего. Белое, словно высеченное из куска мрамора, ничего не выражающее лицо. Чёрные как угли глаза, вонзались глубоко в душу, и леденящий холод пробирал до костей от этого взгляда. Тем временем, «Чёрный» сделал два шага вперёд. Василий с ужасом смотрел, как тяжёлые сапоги ступили в костёр, который моментально погас, словно его окатили жидким азотом. В клубах пара, и сквозь шипение затухающих углей, он услышал голос:
- Я возьму её, на прокат? Всё равно ты ею не пользуешься…
- Что?.. – словно деревянным языком, спросил Василий.
- Твою душу, - послышалось в ответ.
«Чёрный» протянул руку к груди Василия. Тот сидел как вкопанный, не в силах пошевелиться, и с ужасом смотрел на костлявые пальцы, тянущиеся к нему…
Под ногами растрескавшаяся от жара, земля. Ступни горели, словно он бежал по раскалённой сковороде. Над головой лиловое небо и красные тучи, словно подсвеченные пламенем пожара, кружили в безумном танце. Пустынный пейзаж простирался от горизонта до горизонта, во всех направлениях.
Яркая вспышка света на секунду ослепила глаза. В метре, в землю ударила молния, и на месте попадания образовалась воронка. Через секунду раздался чудовищный раскат грома. Он инстинктивно пригнулся, обегая по широкому радиусу образовавшуюся прореху в земле. Ещё через мгновение последовала следующая вспышка, и снова воронка, и оглушительный грохот. А он всё бежал, неизвестно куда, а молнии били всё чаще, и с каждым разом всё ближе. Казалось, этому безумному марафону не будет конца и края. Наконец, вдалеке показались первые признаки скудной растительности. Какие-то кустарники, с серыми листьями и колючими шипами. Подуло прохладой, и на горизонте появился лесной массив.
«Спасение», - пронеслось в голове.
А молнии всё били в землю, и казалось, что их число увеличивалось. Сил уже не оставалось, и хотелось лишь одного – остановиться, и закончить навсегда этот кошмар. Почти теряя сознание, наконец он, буквально ввалился под зелёные кроны, и рухнул, в изнеможении.
Василий открыл глаза, сидя под тем же самым деревом. Костёр давно погас и угли остыли.
- Приснится же такое… - вслух проговорил он, поднимаясь на ноги.
Ружьё так и стояло возле ствола сосны, под которой он заснул. Рассвело уже, и по всей видимости, время близилось к полудню. Посмотрел на часы – так и есть, полдвенадцатого. Взял за ремешок свою «Трёхлинейку» и закинул на плечо.
Взгляд, тем временем, упал на кострище. Посреди погасших углей был отчётливо видны следы тяжёлых сапог.
- Что это, не сон, что ли?
В тягостных раздумьях он шёл лесными тропинками к выходу. Вот и грунтовая дорога. Машина стояла под кустами лещины, точно в том месте, где он её и оставил.
Сидя уже на сиденье, ждал, когда заведённый мотор прогреется. Наконец, включил передачу, развернулся, и поехал в сторону города. А мысли о странном сне или видении, всё никак его не покидали.
У подъезда дома, Василий ещё долго сидел, не решаясь идти домой. Собственно, что там делать? Телевизор показывает одно и тоже. Интернет надоел. Жена?..
С ней уже дней пять не разговаривал. Становилось ясно – у неё появился другой. Впрочем, она это особо и не скрывала. Даже наоборот, всем своим видом показывала своё пренебрежение к Василию, и будто ждала откровенного разговора, который решит всё. Но он терпел, и держал свои чувства в себе. Может быть, в глубине души, ещё на что-то надеялся?..
********************************
Лифт долго был занят, и он ждал, стоя в подъезде, полный грустных размышлений. Наконец, двери распахнулись. Чёрная кошка, пронзительно мяукнув, опрометью выскочила из лифта, и пустилась вниз по лестнице, в сторону выхода. Вздрогнув от неожиданности, Василий стоял и раздумывал. Двери закрылись, и слышно было, как кабина лифта поползла вверх. Мотнув головой, словно стараясь прогнать оцепенение, он подошёл к лестничному маршу:
- Одиннадцатый… Ну, да ладно.
Монотонной поступью, неторопливо, этаж за этажом, поднимался к своей квартире. У входной двери долго стоял в раздумии. Наконец, вставил ключ в замочную скважину и повернул его два раза. Распахнул дверь, и чуть не вскрикнул от ужаса…
В коридоре стоял человек в капюшоне, с мраморным лицом и чёрными, как уголь глазами…
Василий отшатнулся и зажмурил глаза. Через минуту, осторожно приоткрыл один глаз – никого.
«В отпуск пора. Мерещится всякое» - подумал он, осторожно ступая в прихожую.
Пока Василий разувался, дверь в спальню открылась, и из неё вышла жена. Бросила на мужа злобный взгляд, не сказав ни слова, устремилась на кухню. Послышался звон посуды в раковине, и звук воды из-под крана.
Приоткрыв дверь в спальню, он заглянул внутрь. Что он там надеялся увидеть? Другого мужчину, или что-то страшное и жуткое.
Нет, ему было глубоко наплевать, да и знал он прекрасно, что с другим жена встречается вне дома.
Удовлетворив своё любопытство, он прикрыл дверь, и направился к себе в кабинет. Заперев дверь на ключ, сел в кресло и стал ждать, когда супруга покинет кухню. Надо ведь что-нибудь покушать, а встречаться с женой, лишний раз, ему никак не улыбалось.
Наконец, шум на кухне стих. Слышно было, как супруга направилась в спальню и закрылась в ней. Выйдя из кабинета, Василий шёл по коридору. Дойдя до двери, что вела на кухню, ноги его подкосились. У холодильника стоял «Чёрный», пронзительно сверкая угольными зрачками на фоне белого, как мел, лица. Ухватившись за дверную ручку, стараясь не упасть в обморок, прикрыл глаза рукой. Постояв с минуту, вновь посмотрел на кухню:
«Определённо – в отпуск пора. Мерещится на каждом шагу, всякое…»
Холодильник преподнёс лишь пустоту и уныние. Даже пельменей в морозилке не оказалось. Снизу, в поддоне, лишь десятка полтора картофелин, и одна морковина. Что из этого можно приготовить?
«Хорошо, что завтра понедельник. Хоть в столовой поем, как следует» - мрачно подумал он, закрывая дверцу пустого холодильника.
А в животе всё бурлило и клокотало. Немудрено, ведь уже сутки прошли, как он яичницу с ветчиной себе жарил. Ничего больше не остаётся, как снова обуваться и идти в кафе.
Выйдя из квартиры, подошёл к лифту. Секунду постояв, повернулся и направился к лестнице:
«Лучше пешком пройдусь, мало ли что?..»
Фастфуд он особенно не приветствовал, лишь иногда заглядывал, в крайнем случае. Сегодня, как раз такой случай и наступил. Сделав заказ, стоя с подносом в руках, взглядом поискал свободное место, где-нибудь в уголке, подальше от людской суеты. Совершенно не занятых столиков не оказалось. Лишь вдалеке, за колонной, сидела женщина в очках, читающая толстую книгу, и неторопливо попивая напиток из стаканчика.
- Извините, у вас свободно, - подойдя ближе, спросил Василий.
Женщина, бросив мимолётный взгляд, кивнула в ответ, и вновь увлеклась чтением.
Василий, усевшись напротив, кинул взгляд на толстую книгу, что так внимательно читала женщина. Пожелтевшие от времени страницы и текст с картинками, на которых изображены мифические персонажи и сцены из средневековья. Присмотревшись внимательнее, он узнал Латынь.
«Ещё одна ведьма» - пронеслось в его голове.
Женщина, словно уловила его мысль. Приподняла очки и глянула на Василия. Тот, смутившись, отвёл взгляд, и принялся за еду. Соседка, видимо решив не вступать в полемику, лишь ухмыльнулась, и допив остатки напитка, захлопнула книгу и собралась уходить. Потянула сумочку, висевшую на спинке стула, ремешок зацепился за угол стола, молния разъехалась и всё содержимое высыпалось на пол. Женщина, смутившись, наклонилась, чтобы собрать выпавшие вещи. И именно в тот момент, Василию приспичило помочь ей. Нагнувшись за губной помадой, что подкатилась к его ботинку, он стукнулся лбом о голову соседки.
- Ой. Извините меня, я такая неловкая, - краснея от смущения, поговорила женщина.
Собрав все свои выпавшие вещи, небрежно побросав их в сумочку, держа увесистую книгу подмышкой, она направилась к выходу. Почти у самой двери остановилась и обернувшись, посмотрела на Василия. Видно было, что она хотела вернутся и что-то сказать. Так постояв в нерешительности, открыла дверь, и вышла на улицу.
Вечерело уже, когда Василий бесцельно бродя по городу, решил возвратиться домой. По дороге заглянул в продуктовый магазин, купил пару пачек пельменей и хлеба. У подъезда дома, на ступеньках сидела чёрная кошка. Вероятно, та самая, которая напугала его у лифта. Искоса поглядывая на животное, он поднимался по ступеням к входной двери. Когда проходил мимо кошки, та ощетинилась и зарычала. Не зашипела, а именно зарычала, и вцепилась зубами в штанину. Василий машинально дёрнул ногой, животное отскочило на метр, и злобно рыча и оглядываясь, нырнуло под ступеньки подъезда.
- Чертовщина, какая-то, - вслух подумал он, заходя в вестибюль подъезда.
«ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ» - висела табличка на дверях.
«Не очень-то и хотелось» - подумал Василий, поворачивая к лестничному маршу.
В квартире было тихо. Из спальни жены не доносилось ни звука. Разувшись, зашёл на кухню, бросил пакеты с пельменями в морозилку. Батон убрал в полку, и направился в свой кабинет, служивший одновременно ему и спальней. Прилёг на диван, закинув ноги на подлокотник, и долго лежал, размышляя о происходящем, прикрыв глаза.
Толи задремал он, немного, но очнувшись вдруг, почувствовал чьё-то присутствие в комнате. В полумраке кабинета, у дивана стояла фигура в капюшоне. Василий закрыл глаза, надеясь, что видение пропадёт, и снова открыл их. «Чёрный» стоял уже в изголовье и протягивал костлявую руку к груди:
- Всё равно, она тебе не нужна. Я возьму её, на прокат, - послышалось из мертвецки-бледных губ…
Продолжение тут
Окончание тут