16+
Передо мной две девчонки. Они похожи как сестрички. У обеих блестящие отливающие серебром чёрные гладкие волосы до пояса, огромные чёрные глаза. Прямо какие-то красотки вамп.
-О, какая беляночка, -одна из них, втягивая носом воздух, тянется, да ёлки! К моей шее прямиком она и тянется.
-А в морду? -отступаю на два шага я, становясь на всякий случай в стойку. Ну да, я знаю некоторые приёмчики. Симпатичной девушке, часто поздно возвращающейся по тёмным улицам, это просто необходимо.
-Да не волнуйся, она просто шутит. Кровь давно не пила, вот и ломает немного девчушку, - успокаивает меня вторая девчонка, -Я Лизелла, -представляется она, -а вот эта дурочка - Лайтинэлла. Не бойся, не тронет.
-Да пусть только попробует, -на нервах перехожу на привычный студенческий жаргон я.
Но Лайтинэлла и правда перестаёт принюхиваться и чинно представляется сама: «Лайтинэлла».
-Элеонора, то есть, Элинор, -на всякий случай руку я всё-таки не протягиваю.
-Что, тоже опоздала с каникул?
-Не совсем. Я только поступила.
-Как это, в середине года?
-Так это, сдала экзамены за первый семестр и поступила.
-О, так ты сейчас заселяться будешь, пошли к нам!
-Не-не-не, девчонки, без меня, - поворачиваюсь к тяжёлым дверям с солидной табличкой «Администрация», но открыть их не успеваю, двери услужливо распахиваются сами, выпуская из недр пока незнакомого мне корпуса надменную красотку.
Что-то таких надменных я никогда не видела. И как она только умудряется сочетать столь ангельскую внешность с таким отвратительным взглядом? Фу, гадкая девка какая. Гадкая девка грациозно проплывает мимо, посмотрев сквозь девчонок и на секунду задержав на мне взгляд холодных синих глаз. Оу, какие глаза-то красивые! Синие-синие! Везёт же некоторым...
-Не хочешь с нами, будешь жить с Айвенкой, место есть только в её комнате и в нашей, остальное всё забито, подруга. Семестр-то начался!
-Эээ... Айвенка это...
-Это, это. Говорят, бывшая пассия Корнегейского. Он выпускался как раз, а она на первом курсе была...
-А... О... А что, девчонки, вот я не очень насчёт крови-то поняла. Если вот ты меня цапнешь, что будет-то? Я, эм, сама кровь пить начну?
-Ха-ха-ха! Размечталась! Такими как мы родиться надо вообще-то. Не, ну ты и сказанула!
-Но, эм, а что будет-то, ежели вот она, например, меня цапанёт?
-Да ничего не будет, в грани отправишься спокойно, да и всё. Делов-то.
-Да шутит она, мы как порог школы переступаем, у нас сущность запечатывается. Что ж ты не знаешь-то ничего, как с луны прямо свалилась...
Да нет, не с Луны. Дело было так. Я сидела на лекции в своём универе и как порядочная студентка быстренько эту лекцию строчила. И ещё успевала любоваться на танец пылинок в вольготно гуляющем по аудитории солнечном луче. Ну и долюбовалась на свою голову.
Мне сейчас кажется, что именно этот солнечный луч меня и затянул в водоворот пространственно-временных вихрей, которые, видимо, и проносились в тот момент по нашей ничем не выдающейся аудитории над склонёнными головами без малого ста восьмидесяти человек нашего потока, активно записывающих лекцию.
А я-то как раз в тот момент уже всё записать-то успела. И голова моя склонена не была, и смотрела я прямо в пыльную глубину этого, как я сейчас припоминаю, необычайно широкого и яркого солнечного луча.
Вот, видимо, и захватила по пути симпатичную студентку группы номер двадцать семь нечистая сила, вырвав оную студентку из её родного мира и привычного окружения и мягко опустив на холодный каменный пол замка. Замка графов Корнегейских из неведомого мне мира и даже времени...
Да, первые минуты моего пребывания в этом мире были малоприятными. Просто очень. Я чувствовала себя маленьким листочком, порывом жестокого ветра сорванным с огромного дерева и унесённым прочь в неведомые дали. Я даже немного опасалась за сохранность своего рассудка.
Но на моё счастье или несчастье, я пока, если честно, не разобралась, первым, кого я встретила в этом оказавшимся чудесным во всех отношениях мире, был он.
Ну нет в нашем мире таких лиц, когда брови вразлёт, когда профиль как на медалях, когда губы словно вылеплены лучшим скульптором мира и, словно всего этого мало, длиннющие ресницы, прикрывающие глаза цвета листвы после весенней грозы. Его зовут Ратмир. Он младший брат графа Эдуарда Корнегейского, хозяина замка, куда закинула меня проказница судьба пару месяцев назад.