После показа «Музыкального ринга» с Боярским по ЦТ потоки писем как по команде хлынули в редакции «Известий», «Советской культуры», «Труда» и, конечно, на телевидение. Одни были решительно «за», другие — столь же категорически «против». Досталось и нам, авторам передачи, и завсегдатаям «Ринга». Им — за то, что, как говорилось в одном из писем, «приехали на встречу со звездой с камнем за пазухой, чтобы испортить человеку настроение, а может быть, и жизнь». Нам, как говорилось в другом письме, — за то, что «авторы этой провокационной передачи решили устроить бойню по очереди всех суперзвезд советской эстрады, что особенно выразилось в передаче с Михаилом Боярским».
Такая точка зрения — что мы «морально избиваем» популярных артистов — высказывалась не только в письмах, но и в печати.
«Создается впечатление, что авторы «Музыкального ринга» стремятся поставить своих героев в удивительно неловкое положение, вынуждая их отбивать «атаки» зала и вести «оборонительные бои» против публики, осыпающей их градом упреков. Право же, здесь мало общего с интересом к исполнителю как к профессионалу, как к личности. И дело тут вовсе не в ограничении прав зрителя задавать вопросы, а в подаче материала журналистом. Разве не наша задача, задача журналистов, послужить «буфером» между «звездой» и теми, кто пытается влезть в замочную скважину, а не идти на поводу у них?.. Мы нередко говорим о врачебной этике, но не стоит ли чаще говорить об этике журналиста?»
Я приготовилась уже ответить Алле Шашковой, автору статьи, появившейся в «Советской культуре» вскоре после показа по ЦТ передачи с Михаилом Боярским. Хотела объяснить, что пришла на телевидение вовсе не для того, чтобы служить «буфером» между кем-то и чем-то, и свою задачу журналиста, в отличие от Аллы Шашковой, вижу в другом. Но меня опередил Аркадий Арканов в той же «Советской культуре»:
«Честно говоря, публикация статьи А. Шашковой меня расстроила и насторожила... Слова вроде бы мягкие, доброжелательные, но уберите елей — и вы увидите одно требование: не надо! Закрыть! Печально то, что автор статьи, выступая как бы в защиту «звезд» от бестактных, с ее точки зрения, вопросов и наскоков зрителей, подсознательно ставит в центр ринга себя, и получается, что ей такие вопросы кажутся грубыми, раздевающими, нескромными. Ну и прекрасно! И не отвечайте на эти вопросы или пригвоздите «мещанизированного» зрителя к позорному столбу хлестким ответом, когда вам действительно доведется или посчастливится стоять в центре ринга и вызывать интерес публики. Но пока что публика сама задает только те вопросы, которые интересны ей, публике. И в этом «Музыкальный ринг» социален, демократичен, стало быть, интересен и спорен. А если публика будет задавать вопросы, которые интересуют только одного человека, считающего себя публикой или взявшего на себя функцию выражать интересы публики, то мы непременно вернемся к прежним временам серого, монотонного телевизионного показа и потеряем аудиторию, с таким трудом завоеванную».
Так Аркадий Арканов отвел удар от «Музыкального ринга», а Георгий Семенов и Григорий Горин в «Литературной газете» поддержали его. В частности, Георгий Семенов писал: «Понравилось выступление Михаила Боярского, хотя раньше никогда не причислял себя к поклонникам этого неожиданно раскрывшегося, остро и чутко чувствующего свою роль в современном искусстве артиста».
Находился ли «Музыкальный ринг» и вправду под угрозой закрытия или Аркадий Арканов сгустил краски? Как знать...
Откровенно говоря, основания для беспокойства были. На телеэкране к тому времени появились передачи, в которых люди, пусть и не владея еще навыками ведения дискуссии, пытались наконец высказать то, что накопилось за долгие годы молчания. Телевизионный экран становился начальным классом новой школы социального общения. Я отношу это и к «Музыкальному рингу». Но многих зрителей такая новизна раздражала. «Неужели это и есть перестройка и гласность?» — недоумевали они или попросту возмущались.
К концу 1986 года «Музыкальному рингу», как показывала почта, удалось завоевать всесоюзную аудиторию. По письмам мы знали: передачу смотрят вне зависимости от того, кто в ней участвует. Зрителей привлекают сама драматургия поединков, психология взаимоотношений участников встречи. Некоторых ринговские дискуссии интересовали даже больше, чем музыкальные номера.
Проанализировав почту, полученную нами за год, научная группа подготовки передачи дала заключение: теперь задачу цикла можно усложнить. Это мы и попытались сделать на следующей же ринговской встрече.
