Первые несколько минут у меня ничего не получалось. В голову лезли несвоевременные мысли о недопитой камре. Потом я стал думать, что неплохо было бы закурить. Кроме того, рядом крутилась Теххи, не обращавшая никакого внимания на мои мистические штудии, и меня здорово подмывало поймать ее за ногу. Ценой невероятных усилий я разогнал обрывки нелепых мыслей и ухватился за единственную, правильную и полезную: БИБЛИОТЕКА!
Рука снова послушно онемела. Я изо всех сил пытался представить себе, как я лезу на стремянку, чтобы достать книгу в ярко-красном переплете с самой верхней полки. А потом из моих неуклюжих негнущихся пальцев на пол действительно упала книга в красной бумажной обложке – что-то Лонли-Локли везет на дешевые издания, как я погляжу. Моя добыча именовалась «Большая Земля в маленьком космосе», имя автора – Стив Гаррис. И то, и другое было мне совершенно незнакомо.
– И какого черта?! – возмутился я. – Нет чтобы достать что-нибудь знакомое и любимое!
– Ты недоволен книгой, которую достал для меня? – встревожился сэр Шурф.
– Да нет, не то чтобы недоволен. Просто мне опять попалась совершенно незнакомая книга неизвестного автора, как и в прошлый раз. Видимо, судьба у нас с тобой такая: все время читать разные книжки. Учти, тебе опять придется пересказывать мне содержание. Прочитать ее я все равно вряд ли когда-нибудь соберусь, зато умереть от любопытства – это мне вполне по плечу.
Я вручил Шурфу свою добычу и вернулся на место. Теххи, надо отдать ей должное, вообще не интересовалась происходящим. К этому времени она успела тактично уткнуться во вчерашний выпуск «Суеты Ехо». Впрочем, я подозревал, что содержание бульварной газеты действительно интересовало ее гораздо больше, чем наши библиофильские проблемы.
– А почему ты так удивляешься, что достал незнакомую книгу? Неужели за свою жизнь ты успел перечитать все, что было написано людьми? – спросил Лонли-Локли.
– Не все, конечно, – улыбнулся я. – Но ты бы здорово удивился, если бы узнал, как много книг я успел проглотить. В свое время я был заядлым читателем, можно сказать, только этим и занимался. Не худшее из воспоминаний, честное слово.
– Кажется, сейчас ты не так уж много читаешь, – осторожно заметил Шурф.
– Ужасно мало, – согласился я. – Можно сказать, почти ничего. Но люди меняются, правда? Особенно, когда заканчивается одна жизнь и начинается совсем другая.
– Да, конечно, ты прав. Мне следовало бы принять во внимание, что твоя нынешняя жизнь наверняка кажется тебе довольно насыщенной.
– Это еще слабо сказано, – фыркнул я.
Дверь снова захлопала на ветру.
– Макс, ты сегодня просто нарасхват!
Теххи оторвалась от газеты и приветливо улыбнулась кому-то за моей спиной. Я оглянулся и покачал головой. Господин Андэ Пу, собственной персоной. Почти трезвый, а значит – неописуемо хмурый.
Друппи озадаченно поднял одно ухо и вдруг нерешительно гавкнул – всего один раз, но у него получилось очень впечатляюще. Андэ невольно попятился назад, пытаясь грозно сверкнуть глазами. Получилось не очень-то, но сама попытка заслуживала восхищения. Я знаю немало ребят, которые пулей вылетели бы на улицу после столь неприветливого «здрасьте» из уст этакой громадины. В самом начале списка значится мое собственное имя.
– Ошибочка вышла, – укоризненно сказал я Друппи. – Это друг, дурашка!
– Спасибо, Макс. У вашей собаки замашки, как у какого-нибудь деревенского грыза. Я вообще не впиливаю, зачем вам понадобилось заводить это животное? Собаки хороши на крестьянских фермах, а не в городских квартирах, – надменно сообщил Андэ. Он картавил еще сильнее, чем обычно, – с перепугу, что ли?
Я решил, что он заслужил полное право немного повыпендриваться, в качестве компенсации за пережитый стресс, а посему не стал читать ему длинную лекцию о многочисленных достоинствах Друппи. Вместо этого я изобразил на лице самый дружественный оскал. Мало кто решился бы назвать эту преувеличенно приветливую гримасу улыбкой, но Андэ, кажется, остался доволен.
На мое плечо легла тяжелая рука Лонли-Локли. Я подпрыгнул, как укушенный, и сам же рассмеялся – чего прыгать-то? Разумеется, Шурф был в защитных рукавицах. А если бы он случайно забыл их надеть, паниковать было бы уже некому.
Лонли-Локли укоризненно покачал головой. Я уже приготовился к тому, что сейчас на меня обрушится очередная лекция о пользе дыхательной гимнастики, заниматься которой следует ежедневно, а не раз в дюжину дней – теоретически я совершенно с этим согласен – но Шурф благородно решил промолчать. Очевидно, на моей роже и без того было начертано самое убедительное раскаяние.
– Спасибо за книгу, Макс, – мягко сказал он. – Надеюсь, ты не обидишься, если я поеду домой. У меня большие планы на сегодняшний вечер. – Он выразительно помахал в воздухе моим подарком.
– Ты вообще когда-нибудь видел меня обиженным? – улыбнулся я.
– Пожалуй, действительно, не видел, – согласился Шурф. Он вежливо раскланялся с Теххи, а потом повернулся к Андэ: – Вы будете завтра в «Трехрогой луне»?
– Разумеется, – важно кивнул тот.
– Значит, мы с вами там увидимся. Если, конечно, моим планам ничего не помешает.
Лонли-Локли скрылся за дверью. Я недоуменно уставился на Андэ:
– Какие это у тебя дела с сэром Шурфом, парень? Что за «Трехрогая луна» такая? И почему я ничего не знаю?
– «Трехрогая луна» – это маленькая столица большой поэзии той части материка Хонхона, которая зовется Соединенным Королевством, – высокопарно объяснил Андэ. – Единственное место в этом неприбранном Мире, где любят живых поэтов, а не только тех, кому уже давно приснился полный конец обеда.
– Неужели настоящий поэтический клуб? А почему ты мне никогда о нем не рассказывал?
– А разве вам это интересно? Я так впиливаю, что вам вообще все поэты до одного места – и живые, и мертвые. Вот ваш коллега, сэр Лонли-Локли, он действительно знает цену хорошо переплетенным словам… Или вы хотите сказать, что все это время я смотрел на вас не из того окна?
– При чем тут какое-то окно? – Я окончательно перестал что-либо понимать.
Теххи звонко рассмеялась, уронив на пол свою драгоценную газету.
– Это такое выражение, Макс. Андэ хотел сказать, что мнение, составленное им о тебе, не совсем соответствует действительности.
– Хорошее выражение, – одобрил я. – Образное. Ты бы здорово удивился, дружок, если бы узнал, из какого количества разных окон на меня нужно смотреть. Да и на всех остальных тоже. Сам сколько раз на этом обжигался!
– Значит, я не впилил, – покаялся Андэ. – Ничего, так бывает. Я могу отвести вас в «Трехрогую луну», если вам интересно.
– Мне все интересно. Все понемножку. А уж всякого рода поэтические сборища…
На этой фразе я решил притормозить. Второй раз за день признаваться, что я сам когда-то был поэтом, – это уж слишком.
– Скажи уж честно, ты просто внезапно выяснил, что твои приятели посещают некую неизвестную тебе забегаловку, а тебя с собой не зовут. И теперь ты не знаешь, что сделать раньше: лопнуть от любопытства или разнести все в клочья. Бедный сэр Макс, – ласково сказала Теххи.
Я рассмеялся и энергично закивал головой.
– Вот-вот, совершенно верно! – А потом повернулся к Андэ: – Так что хочешь ты того или нет, а я завтра непременно упаду тебе на хвост.
– Я не впилил, на что вы упадете? – переспросил он.
Я злорадно улыбнулся. Общество Андэ Пу неизменно провоцирует меня перерывать сундуки собственной пассивной лексики в поисках каких-нибудь веселеньких фразеологических оборотов, способных озадачить этого чудо-лингвиста. Теххи тоже удивленно подняла брови. Что, дескать, за хвост такой?
– «Упаду на хвост» – это значит, что я аккуратненько присоединюсь к обществу, которое вполне может без меня обойтись. Но никто так и не решится дать мне по морде и сказать: «Уходи, противный». Теперь я ясно выражаюсь, леди и джентльмены?
Они покивали. Теххи восторженно, а Андэ – немного смущенно, как мне показалось.
– Знаете, Макс, вообще-то я пришел к вам по делу.
До сих пор мне казалось, что Андэ не способен говорить столь нерешительно. Может быть, мне просто слишком долго не доводилось перехватить это чудо природы до того, как оно доберется до очередной объемистой посудины с какой-нибудь огненной водой местного разлива.
– По делу – это святое. Небось, с сэром Рогро поцапался?
– Сэр Рогро ведет себя вполне прилично, – высокомерно сказал Андэ.
Я усмехнулся. Слышал бы его сейчас редактор «Королевского голоса»! Впрочем, как раз он-то наверняка не стал бы удивляться. В юности, задолго до того как заделаться повелителем столичной прессы, сэр Рогро Жииль успел поработать астрологом, так что у него имеется отличный фонарик, чтобы освещать потемки в закоулках душ своих многочисленных подчиненных.
– Ладно, кто же в таком случае ведет себя неприлично? Твои коллеги или еще кто-нибудь? – Мне уже стало интересно.