* * *
Медленно, но я шла на поправку и с каждым доказывал мне свою любовь. Он прогуливался со мной по саду, читал интересные книги и почти каждую оставался в моих покоях. Он был мой до последнего вздоха.
Однажды, в пасмурный, дождливый день, сидя в беседке и вдыхая свежий, влажный воздух, я услышала плач младенца. Он был таким жалобным и пронзительным, что я не выдержала и пошла на него, желая взглянуть на столь жалобных звуков.
Я никогда не разгуливала по гарему и мои покои были отделены от остальных помещений, но плач доносился со второго этажа, совсем рядом с ними. Что это за дитя?
Младенец лежал в удивительной работы люльке и даже покраснел от натуги, разрывая пространство вокруг себя пронзительным визгом. Его нянька мирно спала и судя по её возрасту, была глуха как пень.
- Ах ты бедняга... - я взяла его на руки и принялась укачивать, плавно покачивая из стороны в сторону. - Никто его не слышит... не обращает внимание на сладкого мальчика... Ты ведь мальчик?
Ребёнок замолчал и уставился на меня внимательными глазками. Такой знакомый взгляд...
- О Аллах! Я заснула! Заснула! - нянька встрепенулась и уставилась на меня испуганным взглядом. - Госпожа...
- Какой милый ребёнок, - я улыбнулась ему и он потянул меня за волосы. - Чей он?
- Это шахзаде Султан! Сын повелителя! - выдохнула женщина, нервно поглядывая на младенца. - Отдайте его мне, госпожа...
- А где его мать? - я почувствовала укол ревности, но глазки, смотревшие на меня снова разбудили нежность.
- Умерла. Родами... Спаси Аллах её душу... - покачала головой старуха. - Такая красавица была...
- Можно я буду приходить к нему? - я передала ей ребенка и женщина удивлённо взглянула на меня.
- Вы скоро своих родите, госпожа...
Меня даже в жар бросило от её слов. Я совсем не думала о том, что могу забеременеть, а ведь это вполне возможно... Я принялась вспоминать когда у меня были месячные и от моего лица отхлынула кровь.
- Вам плохо? - нянька настороженно уставилась на меня. - Вы такая бледная стали...
- Нет, нет... - я с трудом улыбнулась. - Все хорошо. Я пойду... К ребёнку, я все-таки зайду, завтра...
Быстро покинув комнаты шахзаде, я помчалась к себе, чтобы обо всем обстоятельно подумать.
Итак... Эти дни были у меня ещё в том, прошлом мире, а здесь ещё ни разу... О Боже...
Я не знала, что делать с этой новостью и сидела на кровати, буравя стену. Как отнесется к этому Мохаммед? Что скажет? И как вообще дальше быть???
- Почему я узнаю об этом последний?
Я вскочила с кровати при виде падишаха, который смотрел на меня во все глаза.
- О чем ты? - я видела как его взгляд, перемещается на мой живот. Но откуда???
- Весь гарем обсуждает только эту новость! - воскликнул Мохаммед. - Почему ты не сказала мне?
Он бросился ко мне и принялся целовать сначала лицо, а потом руки и живот, называя меня такими словами, значения которых я понимала с трудом. Я вспомнила лицо няньки и покачала головой... Ну и гарем... Она даже по моей растерянности, которая длилась всего секунду, догадалась, что я беременна и разнесла эту новость по всему дворцу.
- Прости... - я поцеловала руки Мохамедда. - Я не знала сама... Это все нянька.
- Нянька?
Я поведала ему всю историю и он засмеялся:
- Опытная женщина!
- Ты не говорил, что умерла твоя жена, - тихо произнесла я и вдруг подумала, что такое может произойти и со мной. Стало страшно до ужаса, но больше всего за ту жизнь, которая поселилась во мне.
- Ты болела, я не хотел омрачать твои дни. Уже месяц прошёл.
- Мне жаль... - искренне сказала я, даже не вспомнив, что эта незнакомая женщина хотела причинить мне вред. - Мохаммед... Можно я буду навещать Султана?
- Если пожелаешь, ты можешь стать его матерью, - падишах погладил меня по щеке. - Я хочу жениться на тебе, Кэйлаш...
* * *
Я ходила к Султану каждый день и мне все труднее было покидать его. Его маленькие ручки путались в моих волосах, он улыбался мне беззубым ртом и пусть говорят, что это всего лишь гримаски от газиков, но вскоре я стала замечать, что он реагирует именно на меня. Султан плакал, стоило его взять няньке и лишь кормилица могла соревноваться со мной в привязанности этого маленького мужчины. Взяв на себя смелость, я приказала перенести вещи ребёнка в свои покои и в тот же момент успокоилась - мой сын, должен быть со мной.
Мы часто лежали втроём на широкой кровати: Мохаммед гладил мой живот, а Султан, между нами, сучил ножками, пуская пузыри. Это было такое истинное счастье, что иногда я боялась проснуться и оказаться в гостинице после посещения храма Баладжи... Теперь я даже имени его не произносила всуе, чтобы он не дай Бог не вспомнил, как я поносила его и кляла на чем свет стоит. А возможно, он просто решил, что с меня достаточно испытаний и теперь я могу быть счастливой...
Возможно, когда-нибудь я расскажу Мохаммеду свою историю, а возможно и нет... Я уже и не помнила ту жизнь, которая была у меня до...
* * *
- Что? Как это ищут? - Григорий перестал жевать и поднял глаза на женщину, стоявшую перед ним. - Ты о чем, старуха?
- О том, что падишах назначил награду за твою голову! - прошипела она, нервно оглядываясь. - И за мою тоже! Он нашёл эту проклятую и вернул во дворец!
Григорий испуганно отшвырнул от себя тарелку с рисом и вскочил на ноги. Его глаза забегали по сторонам, а руки потянулись к мешкам, стоявшим в углу.
- Нужно убираться отсюда! И зачем я связался с этой бабой??? Польстился на золото!
- Ты не сможешь выбраться отсюда! - старуха нервно захихикала, пряча искалеченные огнём руки. - Тебя схватят, как только попробуешь выбраться из города!
- Вот чёрт! - Григорий суетливо запер двери и схватился за кинжал.
- Ты думаешь победить воинов Мохаммеда вот этим? - насмешливо произнесла женщина и он рявкнул:
- Зачем ты пришла сюда?! Убирайся!
- Успокойся. Я знаю, что делать. - Сита не обратила внимание на его выпад и присела на пол, поджав под себя ноги. - Нам нужно сделать так, чтобы никому не было дела до нас. Чтобы все были заняты совершенно другим...
- Ты о чем, старуха? - Григорий стрельнул на неё заинтересованным взглядом. - Что можно сделать?
- Нужно поджечь город и дворец! - глаза Ситы фанатично блеснули. - Когда все заполыхает, кому будет дело до двух людей, бегущих от огня?
- А ты не глупа, старуха... - Григорий оскалился. - И жестока... Погибнет много людей.
- Какое мне дело до этих людей? - злобно огрызнулась Сита. - Было бы хорошо, если бы и Мохаммед вместе со своей чужестранкой сгорели в огне! Они разрушили мою жизнь, заставив влачить жалкое существование!
- Так почему же ты не прыгнула в костёр вместе со всеми женщинами махраджи? - хмыкнул Григорий. - Страшно поди умирать?
- Меня спасли моголы! - лицо женщины, исказила ярость. - Если бы не они, я бы уже давно была со своим господином!
- Так чего же ты боишься смерти сейчас? - Григорий с брезгливостью наблюдал за старухой, руки которой начали гнить от грязи.
- Я должна была совершить джиухар! - Сита вся тряслась, обуреваемая своим безумием. - А теперь я хочу мести! Они не должны радоваться жизни!
- Вот значит, истинная причина того, что ты хочешь сделать...
- Какая разница? - старуха скривила рот в ненавистной улыбке. - Главное, что мы добьемся и мести и спасения для себя.
Когда на город опустилась ночь, Григорий и Сита выбрались из дома и спрятавшись в тёмном проулке, прислушались.
- Пора. - Григорий посмотрел на старуху и с сомнением поинтересовался: - Ты точно сможешь поджечь дворец?
- Не веришь, что такая как я, способна на это? - Сита засмеялась жутким, каркающим смехом. - За это время я нашла лазейку во дворец и разузнала все, что мне может пригодиться! Никто не уйдёт от моей мести! Никто!
- Его быстро потушат!
- Послушай, ты плохо меня знаешь... - Сита схватила его за руку и Григорий оттолкнул её от себя, брезгуя этими гноящимися пальцами, но старуха даже не заметила этого, поглощённая своими безумными мыслями. - В гарем можно попасть, пробравшись под стеной в узкий ход, который сделали служанки, чтобы приносить для своих хозяек опиум. Я подожгу сначала его, потом и дворец... Все заполыхает, а следом и город... Это будет мой личный джиухар! Крики боли взорвут небо!
- Ты сумасшедшая... - Григорий хотел поскорей избавиться от присутствия этой неприятной старухи и исполнив страшный план, покинуть город. Он был готов на все, чтобы не попасть в руки падишаха. Да и что для него значит это место? Ничего. Вот и пусть полыхает.
продолжение следует