Воспоминания нахлынули на ветерана, всколыхнув в памяти все ужасы того первого, страшного дня. Он впал в какое-то минутное оцепенение, на какое-то время даже забыв о внуках, которые сидели тихо, боясь пропустить хоть слово. Иван Григорьевич был любящим отцом и дедом, но вместе с тем и строгим. И сыновья, а теперь и внуки относились к нему и бабушке с уважением и, как сейчас совсем не модно говорить, с почтением. Поэтому, увидев деда в глубокой задумчивости, они терпеливо ждали, когда же он продолжит свой рассказ. А он все сидел и сидел, углубившись в себя: та первая, глубокая боль не отпускала до сих пор.
Тогда, после той первой пережитой трагедии, он понял страдания своей матери, проводившей на фронт старших сыновей и мужа, понял всю наивность своих мыслей по поводу быстрого окончания войны. Сколько народу полегло на бесконечных военных дорогах. Сколько молодых жизней, не вкусивших радостей земного бытия, не успевших оставить свой след в летописи войны, погибли.
Иван Григорьевич тогда впервые задумался о том, как хрупка человеческая жизнь, и стал больше ценить свою, и чужую. Может быть, открывшаяся тогда ему истина и стала отправной точкой в выборе профессии? Всю свою жизнь он пытался защищать человеческую жизнь и достоинство от всевозможных посягательств.