Собравшись с силами, теперь уже я отбрасываю Эдика к стене. Его прикладывает сильнее, чем в прошлый раз. Парень на некоторое время теряет сознание.
Хватаю со стола листы из папки. У меня есть считанные секунды, пока парень не очнулся, чтобы призвать новую силу, которой я еще ни разу не пользовалась.
Пальцы начинает немного жечь, словно они в ссадинах, на которые вылили баночку зеленки. От бумаги поднимается тонкая струйка дыма. Получается. Надо сильнее сконцентрироваться. Больше эти документы никто не получит.
- Маруся, что ты… - бормочет Бородин, и в этот момент бумага вспыхивает.
Мужчина с ужасом смотрит на меня и горящие листы, которые я держу. Огонь разгорается не только на документах, он обволакивает мои пальцы, спускается вниз к запястью, облизывает рукава пальто.
Комнату наполняет запах гари.
Я бросаю листы в корзину для мусора. Бумажки, которые находились внутри корзины, тоже вспыхивают. Теперь это не моя забота. Мне надо остановить огонь, который начинает наползать на мои предплечья.
Трясу руками, но не могу его погасить. Я полыхаю как бенгальский огонь.
- Иннокентий, что мне делать? Как это остановить?! - в панике смотрю на него, но мужчина только отшатывается назад к окну и ничего не предпринимает. – Помогите же мне! Вы ведь работали с такими детьми!
- Таких он отсылал к военным, - раздается за моей спиной голос Эдика. – Он тебе не поможет. Как не мог помочь мне.
Я оборачиваюсь к парню и случайно задеваю рукой шкаф. Тот занимается пламенем. В комнате разгорается нешуточный пожар.
- Эдик, как это остановить? – спрашиваю я, кашляя от дыма. Сгореть я не могу, а задохнуться?
Парень уже открывает рот, чтобы ответить, но Иннокентий неожиданно окатывает меня водой из лейки, что стояла у него на подоконнике.
Огонь на мне тут же тухнет. От одежды поднимается легкий дымок с запахом горелой шерсти. Хорошо, что этот огонь повел себя не совсем типично. Сгорели только рукава пальто почти до плеч. Будь огонь обыкновенный, я бы уже давно осталась без одежды.
- Где папка? – не обращая внимания на пылающий шкаф, спрашивает парень.
- Я ее сожгла, - развожу руками в стороны, демонстрируя, что у меня папки нет.
Я чувствую, как закипает Эдик. Его губы вытягиваются в тонкую линию, брови почти смыкаются на переносице.
- Что ты сделала? – вкрадчиво спрашивает он, и у меня пробегают мурашки от этой спокойной интонации, которая никак не вяжется с тем, что руки Эдика снова начинают пламенеть.
В голове пробегает дурацкая мысль: «интересно, а может ли парень кидаться огненными шарами, как все те чуваки из фильмов?» - но проверять совсем нет желания, поэтому я отталкиваю его со своего пути телекинезом, и выскакиваю в коридор.
В моей голове успевает сформироваться подобие плана, но это только пока идея, которая вряд ли сможет осуществиться.
Набрасываю на себя Отвод глаз и бегу вперед к лестнице. Мне нужно найти тот кабинет, в котором в наш первый визит Иннокентий проводил урок для детей.
Эдик следует за мной молча, яростно ища глазами, хоть тень, хоть мелькнувший силуэт. Ему не нужно говорить, что мне крышка, я и так это знаю.
Поднимаюсь по лестнице. Дышать становится тяжело, но отдыхать некогда. Мне нужно совсем чуть-чуть времени, мне нужно найти.
Я забегаю в кабинет, подбегаю к окну, опускаюсь на колени и начинаю искать. Он должен быть здесь. Голубой камушек, который я потеряла, когда цепочка зацепилась за стул. Не думаю, что они убирались в этом классе. По крайней мере, очень надеюсь, что амулет по-прежнему на месте.
Эдик не видел, в какой класс я зашла, именно поэтому он сейчас идет по этажу и грохотом распахивает каждую дверь.
Глаз ловит отблеск около ножки парты.
- Есть! – радостно шепчу я, пальцами выковыривая из-под ножки камушек. Теперь он у меня.
Единственное, чего я не предусмотрела, что как только возьму амулет в руку, моя сила окажется взаперти.
Чувствую, что отвод больше не действует.
В панике выпускаю амулет и беру его носовым платком из кармана. Так-то лучше. Вновь накидываю на себя иллюзию невидимости.
Эдик уже близко, но мне надо еще немного времени, чтобы додумать план. А времени как раз и нет.
Подползаю к учительскому столу и прячусь под ним.
И тут у меня начинает трезвонить телефон.
- Черт! Черт! Черт! – ругаюсь я шепотом, нашаривая мобильник в кармане.
На экране высвечивается мамин номер. Я снимаю трубку.
- Я сейчас немного занята, - шепчу я.
- Клео! Ты где?! Мы вернулись в Москву, увидели множество пропущенных от тебя. Что случилось?!
Я знаю, что Эдик уже услышал звонок и сейчас придет прямо сюда, поэтому выпаливаю на одном дыхании:
- Мам, я в школе для индиго. И сейчас я пытаюсь спрятаться от маньяка, который убивал индиго, а вы звоните…
- Так, так, так, - около стола появляются ноги Эдика. – Смогла, наконец-то, дозвониться родителям? Очень вовремя. Можешь попрощаться с ними как раз, я подожду.
Мама на другом конце трубки что-то говорит мне, но я просто сбрасываю вызов. Теперь они знают, где я. А остальное уже не важно.
Я отбрасываю своей силой стол. Он отлетает куда-то в ряды парт, издавая очень много лишнего шума. Вот только мне больше не нужно скрываться.
Выпрямляюсь.
- Я тебя не боюсь, - говорю я, сглатывая вязкую слюну. Помню еще, как меня накрывал дикий страх несколько минут назад.
- Зря, - цокает языком парень.
Я поднимаю голову и смотрю пристально на Эдика, и понимаю, что не могу пошевелиться. Его взгляд приковал меня к полу.
Заметив мое негодование, парень усмехается уголками губ.
- Неожиданно, правда? – он не отводит от меня взгляда своих синих глаз. – Помнишь Слендермена, от которого мы с тобой бежали на такси? Он решил снова ко мне наведаться. Жаль, он не подумал о том, что мне не обязательно на него смотреть, чтобы убить. Огонь сам прекрасно знает, где и как сильно ему гореть.
Меня одолевает настоящий ужас. Все тело словно превратилось в камень. Эдик настоящая Медуза Горгона.
- Знаешь, - он с грустью поджимает губы, будто действительно сожалеет. – Так жаль, что ты все узнала. Мы были отличной командой. И я действительно не хочу тебя убивать, но, наверное, придется, иначе ты не даешь мне сделать то, что я планирую.
Я хочу ему возразить, сказать, что я все равно не умру благодаря его регенерации, но губы как будто слиплись от клея. Не могу издать даже звука.
- Мне так сейчас не хватает твоих язвительных комментариев, я знаю, они так и крутятся у тебя на язычке, как жаль, что ты не можешь ничего сказать, - он цокает языком.
Не хочу его слушать. Не хочу смотреть в те глаза, в которые еще недавно я смотрела с нежностью и любовью. Я так желаю отвести взгляд, но он словно прилип к Эдику.
Он подносит руку к моему лицу, собираясь взять меня за подбородок, но отдергивает пальцы, едва не коснувшись моей кожи.
- Не надейся, - улыбается парень. – Как считаешь, что мне с тобой сделать? Сжечь? Ты думаешь сейчас, что вся такая бессмертная с регенерацией. Хочешь, я тебя огорчу? Ты сможешь умереть от огня. Ой, неожиданно, правда?
Он чуть-чуть приседает, чтобы стать моего уровня и заглядывает мне в лицо.
- Надеешься, что старик тебе поможет? Сначала ему придется помочь себе. Думаю, у нас полно времени, пока твои родители сюда не заявятся, но это будет не скоро, верно? Хочешь узнать мою историю целиком? Ты ведь просила, чтобы я тебе все рассказал.
Я делаю глубокий вдох и ставлю мысленную стену между собой и Эдиком. И через секунду понимаю, что могу пошевелить пальцем на руке.
- Ну, Клео, давай, моргни два раза, если хочешь услышать. Мне надо с кем-нибудь ей поделиться. Ты знаешь, очень тяжело жить, держа все в себе.
- Да пошел ты, - сквозь зубы бросаю я.
Эдик удивленно приподнимает брови.
- Вау, - он несколько раз громко хлопает в ладоши. – Браво. Тебе удалось ослабить мое влияние. Ты действительно очень сильный индиго, и мы могли бы с тобой отлично сработаться. Ты не дала бы военным приблизиться ко мне. Объединив силы, мы могли бы горы свернуть.
Я с грустью думаю о том, что тот Эдик, которого я знала столько времени – был лишь маской, скрывающей настоящее зло.
Не время оплакивать свои несостоявшиеся отношения. Я мысленно бью себя по щекам, заставляя собраться и сконцентрироваться на силе Эдика.
- Ты убийца. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Это ты убил их! – с каждым словом мне кажется, что оцепенение немного спадает и говорить становится все проще. Я уже могу сжать руки в кулаки. Еще немного…
- Ты очень догадлива, - он улыбнулся своей противной улыбкой, обнажая идеально ровный ряд белых зубов. Сердце несколько раз предательски сжалось, вспоминая, как эта улыбка когда-то была теплой и приятной. – Каждого, кого ты пыталась спасти. Я просто шел с тобой, а потом убивал их, забирая силы. И все сваливал на Инквизицию. Почти каждый раз их заставали на пепелище, которое оставалось после моих поджогов. Я делал доброе дело, подставляя этих ублюдков. Помнишь, как мы пошли спасать Кристину? Я мог действительно спасти ее. И сделать это без твоей дурацкой поддельной папки. Мог сделать это вообще без твоей помощи! Останься ты снаружи, как я предлагал, мне бы потребовалось ни больше двух минут, чтобы зайти, сжечь их всех дотла и выйти с живой Кристиной. Ее смерть только на твоей совести!
Не собираюсь в это верить. Он просто хочет, чтобы я поверила в свою бесполезность. Решила, что Кристина погибла из-за меня.
- Это ты натравил их на нее, - шиплю я, дергаясь всем телом, но оно все еще не слушается меня.
- Нет, - улыбка исчезает, а на лице появляется легкая обида и грусть. – Мне нравилась Кристина. Даже не смотря на то, что она работала на военных, она была хорошей. И я не хотел, чтобы она умирала. Возможно, я ее даже любил в какой-то мере.
Впиваюсь ногтями себе в ладони, чтобы привести тело в чувство.
- Да ты не умеешь любить, - фыркаю я, а у самой в груди опять что-то больно сжимается. Он развел меня как малолетку, спас несколько раз, навешал лапши, и я была готова делать ради него все, что угодно.
- О, прости, ты обиделась, что я тебя использовал? – он усмехается. – Мне пришлось. Вообще-то меня всегда забавляло с тобой цапаться. Все эти колкости, насмешки, издевки, они довольно возбуждающие, да? Только не говори мне, что тебе это все не нравилось.
- Почему ты не убил меня, когда узнал, что я тоже индиго? – этот вопрос я уже несколько раз задавала себе и даже находила на него ответ, но мне нужно было услышать правду именно от парня.
Тот пожал плечами, потом нахмурился и сказал именно то, о чем я догадывалась.
- Вначале я подумал, что ты обладаешь одной из тех способностей, что у меня уже есть. И убивать тебя было бессмысленно. Если ты не поняла, я убивал только тех, в чьей силе нуждался. Я не просто маньяк! Мне нужно это было для выживания. Их силы помогали мне убегать от этих чертовых военных!
Рука Эдика воспламеняется, и парень кидает огненный шар в стул, стоящий неподалеку. Тот загорается. И на лице парня снова читается только издевка.
- Я немного отвлекся, - он проводит рукой по своим волосам и выдыхает. – Потом у тебя оказалась эта папка, которая была так мне нужна. Невероятный сборник способностей. И нужно быть просто идиотом, чтобы отдать его девчонке, которая даже не знает, как поставить легкий отвод глаз. Иннокентий действительно идиот. Ну, а дальше, когда мы поняли, что ты копируешь способности, мне показалось, что живая, ты будешь полезнее, чем мертвая. К тому же я не был уверен, что если убью тебя, то получу все силы, что ты копировала. Поэтому, мне было выгоднее научить тебя ими пользоваться.
- Вот только ты просчитался, - я вскидываю руку вперед и отбрасываю Эдика к стене.
Моя способность оказалась ослаблена сильнее, чем я предполагала, поэтому парень лихо встает на ноги. И смотрит на меня.
Страх змеями проникает сквозь мою кожу. Он опутывает руки и ноги, заставляя скулить. Хочется сжаться в комок. Сбежать. Выцарапать этот страх ногтями у себя из-под кожи. Только бы это все закончилось.
- Помнишь, ты удивилась, что я умею стрелять из пистолета лучше тех бандитов, что убили Крис? Знаешь, почему? Да потому что на военной базе, куда меня забрали в десять лет, только и делали, что заставляли нас обучаться искусству выживания. Мы дни напролет стреляли из оружия разных видов. Из маленьких детей делали машины для убийства. Так что не суди меня, Клео. Я не по своей воле такой.
Он разводит руки в стороны, показывая себя во всей красе. А я трясусь на полу, скребя ногтями по полу, пытаясь побороть жуткий страх, который заволок мое сознание.
- Знаешь, что было самым страшным? Нас заставляли применять наши способности. Когда меня туда забирали, они сказали моей тете, что помогут контролировать мой огонь. Контролировать эти нескончаемые поджоги. Вот только… - он усмехается и вновь виновато разводит руками. – Только им нужно было обратное.
Я вижу, как по щеке у Эдика стекает слеза. И я понимаю, что он действительно такой не по своей воле. Его таким сделали. Но нет, это не оправдание. Убивать людей, потому что другие издевались над тобой – это не правильно.
- Они наоборот хотели, чтобы я развивал эту способность. Чтобы научился сжигать все, к чему прикоснусь. А когда я плакал и не хотел этого делать, меня били током, заставляли чувствовать злость. Несколько лет они измывались надо мной. И я горел. Горел не только снаружи, но и внутри. Знаешь, что было потом, Клео?
Он сглатывает. И его сила ослабевает. Вижу, как Эдика лихорадит. Он вытирает рукавом пот, стекающий по лбу.
- Потом я сжег свою подругу, - его голос дрожит. И мне не в чем его сейчас упрекнуть. Я вижу перед собой мальчика, который прожил не легкую жизнь. Мальчика, которого обстоятельства сделали убийцей. А тем временем Эдик продолжает. – Мы были лучшими друзьями в этом ужасном месте. Не буду врать, я был влюблен в нее. Она умела исцеляться. Меня боялись все дети на этой базе, но она нет.
Эдик судорожно вздыхает, опирается на стену. Эти воспоминания доставляют ему такую боль, что парень перестает контролировать свою силу. Я больше не чувствую страха, но продолжаю лежать, слушая его ужасную историю.
- Они заперли нас в одной комнате. Это был очередной эксперимент. Они хотели проверить, насколько сильна ее способность. Сможет ли четырнадцатилетняя девочка восстановиться после огня. И на роль ее убийцы выбрали меня.
Эдик не сдерживает всхлип. Он закрывает лицо руками и делает несколько глубоких вдохов, чтобы продолжить рассказ.
Сейчас мне хочется только подойти и обнять его, не смотря на все, что он натворил. Он просто напуганный ребенок, который сбежал из ужасной тюрьмы и боялся, что его снова туда вернут. Я не хочу его оправдывать, но мне действительно больно смотреть на этого сломленного парня.
- Я... – он запинается, вновь всхлипнув. – Я не хотел этого делать. Я кричал, умолял отпустить нас. Но это никого не волновало. Они подали ток в ошейник.
Он проводит рукой по шее и слегка сжимает ее.
- Голова перестала соображать. Я взорвался. Комнату затопил огонь, - дальше он говорить не может. Прислоняется к стене и сползает по ней вниз. От былого безразличного убийцы не осталось и следа. Хочу подойти к нему, хочу как-то поддержать, но понимаю, что если я двинусь, он перестанет говорить, а мне нужно знать всю историю.
- Помню только ее крики. Ужасные крики, - он хватает ртом воздух, словно только что вынырнул из воды. Вижу, как парень сжимает кулаки, впивается ногтями себе в кожу, только бы реальной болью затмить душевную. А я молюсь, чтобы он продолжил рассказ, а не остановился на этом ужасном моменте. – Ты ведь знаешь, что исцеление не значит отсутствие боли? Она погибла в ужасных муках. Потом, они сказали, что ее тело восстановилось. Но душа не выдержала этой боли. Она так и не очнулась от комы. Когда я пришел в себя на полу сожженной комнаты, рядом с ее обугленным телом, думал, что сойду с ума. Возможно, я действительно сошел с ума. Эти убийства… Я… Не важно. Ты ведь хочешь конец истории, верно?
Он наконец-то обращает свой затуманенный взгляд на меня.
- Через некоторое время я узнал, что впитал ее силы. Порезал палец о нож, когда учился его метать. И рана тут же зажила. Мне хватило ума сопоставить смерть подруги и новые способности, - его голос снова становится холодным, словно рассказывает об обыденных вещах. – Потом я сбежал. Убил сотню человек. Просто сжег их, как они и хотели. Моих сил хватило, чтобы вырваться из этой жуткой клетки. А способность к регенерации помогла заживить пулевые ранения. Дальше ты видела сама. В меня стреляли. Лес. Яма. Моих сил хватило, чтобы греться огнем. Военные искали меня, долго, но не нашли. В яме я провалялся два дня, пока затягивались раны. Потом зайцем смог добраться до одного из городов. И постучался в детский дом. Придумал новое имя, фамилию. Повезло, что они меня там не нашли. Все остальное ты и так знаешь.
Эдик поднимается на ноги. Заметив, что я пристально на него смотрю, парень словно захлопывает створки души, надевая на лицо равнодушие.
- Я перестал использовать свою силу на тебе минут пять назад. Ты могла сбежать, - говорит он удивленно. - Но осталась.
- Эдик, - шепчу я, тоже вставая на ноги. – Мне так жаль. Твоя жизнь… Это ад. Не знаю, что было бы со мной, случись все тоже самое.
- Но не случилось, - фыркает он, не давая мне даже приблизиться к нему. А вокруг меня образуется огненный круг. Прямо как в том видении.
#книги #что почитать #история #интересно #книги для подростков #магия #колдовство #городское фэнтези #фантастика #мистика
Как вам глава? Если честно, то это один из моих любимых моментов в этой книге. Ужасная история Эдика, которая дает возможность понять его. Очень хочется узнать ваше мнение.
