Фильм "Достать ножи" стал популярным и кассовым, однако под внешностью классического детектива скрывается пропагандистский обман. Расскажу в чем он состоит (текст не преследует задачу рекламы данной киноленты, поэтому содержит спойлеры).
По внешности перед нами детектив в духе Агаты Кристи: готичное поместье, загадочно умирающий глава семьи, куча жадных наследников, у каждого из которых в шкафу по скелету. Ну и эксцентричный сыщик Эркюль Пуаро (которого теперь зовут Бенуа Бланк, и его играет Дэниел Крейг, на сей раз сумевший перевоплотиться из Бонда), который обязательно распутает это дело. Фоном ко всему этому спектаклю служит огромная инсталляция из десятков ножей, напоминающая Железный Трон, которая, как и положено чеховскому ружью, обязательно выстрелит в финале.
Однако по сути, «Достать ножи» — очередная повесточная агитка, из десятков снятых за последние годы в Голливуде, отличающаяся, однако, тем, что снята не в стиле, копирующем тупейшие образцы советского агитпропа, а задорно, с юмором и иронией.
Перед нами история успешного американского писателя-детективщика Харлана Тромби, который живет с налипшей на нем и отчаянно ждущей наследства семьей, и к которому приходит регулярная сиделка – молодая латиноамериканка Марта, которая делает ему уколы (в том числе морфия), играет с ним в го, и… ничего такого.
Однажды, после вечера, когда Харлан всем членам семьи говорит что-то неприятное и решает отпустить их в «свободное плавание» без наследственных капиталов, Марта, делая ему уколы, обнаруживает страшную ошибку – она ввела ему огромную дозу из пузырька, на котором написано «морфий». Через 10 минут писатель умрет, скорая не успеет. Всё, что он успевает сделать, проявив фантазию детективщика, это объяснить Марте как скрыть следы своей ошибки (ведь если мигрантку арестуют, выяснится, что её мать нелегально находится в стране), после чего Харлан эффектно перерезает себе горло одним из ножей.
Начинается расследование, в которое анонимный наниматель вовлекает гениального детектива Бенуа Бланка. Расследование обречено выйти на Марту, тем более, что у девушки удивительное свойство – она не может лгать. После всякой лжи её желудок эффектно выворачивает. Если ей зададут прямой вопрос, она не сможет отвертеться.
Ситуация усложняется тем, что после оглашения завещания становится ясно: Харлан завещал нищей медсестре-мигрантке абсолютно всё – капиталы, права на книги, поместье, оставив детей и внуков абсолютно ни с чем… Если будет доказана причастность Марты, то она ничего не унаследует. Но нет – великий сыщик выводит истинного убийцу на чистую воду, невиновность мигрантки доказана. В последней сцене она торжествующе выходит на балкон «своего» дома с кружкой, на которой написано «Мой дом, мои правила, мой кофе» и смотрит на обескровленную семью Тромби, вынужденную покинуть здание.
Политическая мораль ленты проста: старая Америка должна умереть. Сама своими руками перерезать себе горло, оставив всё добродетельным мигрантам-латиноамериканцам, которые колют ей наркотики и «ошибаются с дозой». Любые попытки эту старую Америку и свое наследственное право отстоять – это цинизм и преступление.
Вычислить настоящего преступника в фильме оказывается на удивление просто. Достаточно вместо «детективной» логики применить строгий расово-гендерно-классовый анализ. Кто у нас тут самый маскулинно-токсичный-белый-цисгендерный мужчина с правильным лицом и мужественным взглядом? Ну конечно же убийца он!
Тем более, что это Криса Эванса мы видели в роли Капитана Америки, то есть носителя «олдскульного» американского идеала. Ну в самом деле, кто еще может оказаться подлым убийцей, кроме воплощения мускулистой и звезднополосатой Америки. И пусть технически дедушка Тромби зарезал себя сам (как потом выясняется – по глупости), то подстроил это все гендерно-расистский маскулинист.
С предельной враждебностью показаны старшие из наследников писателя – дочь Линда, самостоятельный успешный бизнесмен (поднявшаяся на кредит, данный папашей), её скользкий и неверный муж Ричард и их сын – циничный плейбой Хью Рэнсом (даже имя говорящее – выкуп, платеж). Они воплощают самое отвратительное, что только есть на свете для создателей «Достать ножи»: претензиии коренных белых американцев на свое наследие и наследство.
Никакие разговоры о «наследии», о «моральном праве» и прочем к рассмотрению создателями фильма категорически не принимаются. Мол «родовое поместье» было куплено в 1980-е писателем у пакистанского миллионера, а потому по моральному праву принадлежит как раз «небелым». Никакого морального права, никакого обязательного наследования, как это было бы в российском законодательстве, – нет, все должно быть как написано в завещании и должны быть веские основания его оспорить. Все наследники – недостойны, и лучшее, что для них можно сделать, — это дать «добиться всего самим» с нуля.
Понимание наследственной концентрации капиталов как главного врага благополучия, прогресса и социального процветания особенно пышно расцвела у западных левых в последнее десятилетие. Но видеть выход в «черном переделе», когда наследование крупных состояний будет облагаться огромными налогами вряд ли возможно.
Прежде всего потому, что передел получается действительно «черным». На одного дедушку англосакса «с сошкой» в любой стране Запада приходится семеро мигрантов «с ложкой». Причем как бы ни прославляла толерантная пропаганда трудолюбие этих мигрантов (мол, Марта, будучи прекрасной медсестрой, даже при том, что этикетки пузырьков были перепутаны, все равно сделала уколы правильно, неосознанно ориентируясь на разницу в цвете жидкости, а потому дедушка мог бы не умирать), на деле к одному трудящемуся прилагается большая арабская, турецкая, мексиканская, африканская семья, которая не работает, и все это отлично знают.
Восстановление полноценного социального государства на современном Западе или у нас невозможно именно из-за миграционной открытости системы – там, где станет лучше, тут же скопятся миллионы нахлебников.
Предлагаемый леваками разграб западного наследства в пользу всех желающих 6 миллиардов, никого не обогатит – напротив, разрушит те суперструктуры, которые позволяют миру двигать прогресс дальше. Невозможно будет обзавестись айфоном в мире, где некому придумывать айфоны.
Латиноамериканская медсестра, с обрушившимся на неё богатством, не напишет новых детективов, и даже не издаст их. В конечном счете, она не такая уж хорошая медсестра, если, вкалывая наркотики, не имеет привычки глядеть на ярлычки. Ошибкой «белого мужчины» было то, что он рассчитывал на более высокую степень её рациональности и организованности, на то, что она будет следовать принципам рационального знания, а не своей «интуиции», так что тут перед нами не просто забавная детективная коллизия, а так сказать цивилизационный конфликт. А вместо одних «нахлебников» в бывшем доме миллионера-пакистанца появятся другие, числом гораздо большим.
