– Как красиво, – тихо сказал Рани.
Он всё же залез к Элле на колени. Улыбнувшись, девочка принялась гладить менока.
– Когда мне дома бывало грустно, мама всегда заваривала мне чай, – тихо пояснила Фелицита. – Мы вместе спускались в кухню замка, и она подходила к старой плите. Все комнаты наполнялись чудесным ароматом этих листьев. Затем мы вместе пили, рассказывали истории и летали к эльфийским сетям в облаках. – Фелицита смахнула слезинку. – Надеюсь, мы будем снова делать это после пансиона.
– Сколько лет тебе ещё там учиться? – спросила Элла.
Эльфийка махнула рукой.
– Всего-то пятьдесят.
Лукас поперхнулся.
– Но это много.
– Эльфы живут очень долго, – пояснил Рани.
– И я ведь не одна, – сказала Фелицита. – Когда летающая карета отвезла меня в пансион, я опешила, услышав, как в моей сумке кто-то мяукает. – Она ласково улыбнулась, взглянув на Пунхи. – Мама сделала мне подарок.
Пунхи спрыгнула с коленей Лукаса, подошла к Фелиците и нежно толкнула её носиком.
Лукас чувствовал, какие крепкие узы их связывают. Близость, дружба, верность.
– Как твоя рана? – спросил он.
Фелицита посмотрела на своё повреждённое крылышко.
– Как мило, что ты спросил. Оттуда больше не струится эльфийская пыльца, но мне надо будет искупаться в волшебном озере.
– У тебя есть семья? – спросила Элла, обращаясь к Рани.
Менок, опустив ушки, наслаждался массажем.
– Ну да. Наш выводок очень большой. У нас чудесная нора, уходящая глубоко под землю. Понадобилось время, но всё же корни, служащие мне постелью, научились гладить меня во сне.
Лукас широко улыбнулся, представив себе это.
– И сколько у тебя братьев и сестёр? – спросила Элла.