Ничто не могло так порадовать джинна. Он встал рядом с колесом обозрения и произнёс заклинание:
– Один – для денег, два – для представленья, три – приготовимся к увеличенью!
И он увеличился. Увеличивался и увеличивался, пока не стал ростом с аттракцион, а то и на пару дюймов побольше. Схватившись за спицы, он хорошенько раскрутил колесо.
Оно зажужжало, как лопасти вентилятора.
Чашек закричал. Его желудок взлетел туда, где должны быть глаза, глаза – туда, где должны быть мозги, а мозги вообще выскочили из головы и парили над ней мягким облачком. Он схватился за сиденье изо всех сил, думая, как же теперь оправдаться перед Чашей.
– Уи-и-и-и-и-и-и-и! – кричала та. – Вот это уже лучше!
Салли, которой не нравились ничьи выступления, кроме своих собственных, надоело это зрелище. Подняв зонтик, она ткнула гигантского джинна в лодыжку.
– Ей это нравится, болван ты волшебный! Сделай что-нибудь!
Джимми сделал глубокий вдох – настолько глубокий, что глаза округлились, а грудь раздулась, словно мешок от пылесоса, – и дунул. На колесо налетел ураганный ветер, и оно закружилось так сильно, что его едва было видно. На этот раз Чашек уже не кричал, а Чаша не визжала – они просто вылетели со своих сидений и понеслись по воздуху.
Если вас никогда не выбрасывало с колеса обозрения, и вы не перелетали через половину территории карнавала, то, наверное, вы решите, что хуже места для приземления, чем голова медведя, не найти. Но вы ошибётесь. Худшее место для приземления – это голова медведя, который едет на одноколёсном велосипеде по канату, натянутому между двумя высокими столбами, и Чашек обнаружил это совершенно случайно. Нет, было, конечно, в этом и что-то хорошее – зрителям, похоже, понравилось новое прочтение старого трюка, и они зашлись в овациях. А через мгновение аплодисменты стали ещё громче – Чаша приземлилась прямо на плечи Чашеку, образовав совсем уж редкое зрелище: бутерброд из девочки, мальчика и медведя на одноколёсном велосипеде.
– Прости, что упала на тебя, – извинилась она.
Но у медведя-канатоходца были проблемы и посерьёзнее. После прилёта Чаши канат прогнулся, затем снова распрямился, словно тетива лука, и маленькое одноколёсное средство передвижения полетело прямо в толпу. Посетители карнавала разбегались в стороны, а странное трио, покачиваясь, неслось по центральной дорожке. Возможно, они бы проскочили прямо в ворота и улетели неизвестно куда, если бы не врезались сначала в силача, который поднимал тяжёлую на вид гантель, а потом – в очень некстати попавшийся на пути лоток с сахарной ватой. Тем не менее они ещё сколько-то сумели проехать, но розовый, липкий, пушистый комок, состоящий из медведя, двух незваных пассажиров и силача, долго, так или иначе, не прокатится, и они врезались – с плюхом, бдыщем и уфом – прямо в заграждение.
Когда Чашек поднял голову, на него с интересом посмотрела пара блестящих глаз. То была Кала Мария.