На пристани мы купили билеты на пароход, который шел до Волгограда. Мы заселились в узенькую каюту с двумя полками, одна на другой. В Сталинграде этот пароход до отказа был напичкан эвакуированными, в основном евреями. Эшалон этих людей конвоировали два молодых русских офицера. Мы пошли к капитану и он сказал нам ехать в каюте и не выходить из нее. Надя вылезла через окно на палубу и наблюдала за посадкой. Эвакуированные заняли все свободные места, проходы и даже служебные каюты. Все было загружено ящиками, в которых были пищевые продукты: сахар и масло – результаты разграбления магазинов вплоть до пружинных матрасов. Спустя несколько часов после погрузки в нашу дверь посыпались удары сапог. На пороге стояли два офицера, которые потребовали немедленно покинуть каюту и, только после нашего объяснения кто мы такие, предложили остаться вместе с ними: одна полка нам, другая – им. Мы вышли из каюты, вынося с собой чемоданы. В соседней каюте ехал транзитник-речник до Горького, мы ему отдали чемоданы, из которых взяли только тонкие одеяла. Так как близилась осень, мы укрывались одеялами и бродили в поисках свободного места. Удивительно внимательный капитан, я бы сказала, проявлял заботу о нас. Он предупредил буфетчицу, чтобы она продавала нам еду, ибо к буфету нельзя было подступиться. Днем мы сидели на скамейке верхней палубы, укрывшись одеялами, так как дул ветер. Не обошлось и без казусов. Нас заприметили матросы, их каюты помещались в трюме где машинное отделение. Они сказали, что работают ночью и их койки свободны, а днем они отдыхают. Мы, неискушенные, наивные девчонки, согласились. Ночью мы услышали какое-то барахтанье и непонятные звуки с соседней койки, разгороженной простыней. Мы убежали вверх по лестнице на палубу. Пароход до Казани «плюхал» около четырех суток. Мы, измученные бессонницей, полуголодные, замерзающие по ночам на открытой корме или палубе, согласились и на вторую «западню». Молодой матрос, родители которого тоже работали на пароходе, предложил нам переночевать в двухместной служебной каюте, где он жил матросом – мужчиной лет сорока. Эта каюта выходила на корму. Мы согласились и только улеглись отдохнуть, как вдруг в каюту ворвался этот матрос с какой-то молодой женщиной и выдворил нас, выкрикивая при этом: «Что вы думаете, к матросам в каюты ходят просто так?». И вновь мы оказались под открытом небом. Так как мы ехали без билетов от Сталинграда до Казани, нам выписали «штрафные билеты» по 5 рублей, и мы сошли на берег. В качестве подарка с рыб.завода, у каждой из нас была трехкилограммовая банка черной икры, которой потом мама угощала соседей. Казань встретила нас светомаскировками и полным отсутствием чего-либо в продовольственных магазинах, вновь введена карточная система. Перед войной чувствовалось улучшение жизни, в магазинах появились продукты, в промышленных – одежда и обувь. И вот опять ничего нет.
Помню, в 10 классе, мне из сукна, в клетку, какой-то частный портной сшил зимнее пальто. Осеннее пальто Соня сшила мне из офицерской шинели. В университете среди студентов, я была прилично одетая – Соня иногда получала ордера на ткани на фабрике, а мы получали их в закрытых распределителях (магазинах в кировском районе, напротив Льнокомбината от швейной фабрики №1). В обуви (туфлях) я не нуждалась, так как Ваня заказывал модные туфли на высоких каблуках, разных фасонов и расцветок, у частных сапожников. Так что у меня их было по две-три пары. Обычно он говорил: «Пойдем, Верушка, в сапожнику. Закажем туфли, а то у тебя туфли «расчехвостились». Но ведь обувь не вечна, и перед войной пришлось покупать обувь в магазинах, где были страшные очереди. Мы с мамой записывались с вечера, приходили на перекличку, стояли всю ночь, и как только открывался магазин, начиналась убийственная давка.
Итак, мы приехали в Казань из Астрахани. Сдали госэкзамены и получили направление на работу: я преподавателем химии и биологии в средней школе – в Читу. Но ехать не пришлось, так как из Москвы не были высланы проездные деньги, и мы остались не у дел. Из общежития выпроводили всех учеников.
Итак, прощай Университет «alma mater», прощайте «безмятежные» годы. На пороге нашей юности встала война, которая перемешала, спутала все наши желания и мечты, стала «роковой» в нашей личной жизни, жизни моего поколения.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ...
#история #биография #казань #30-е годы #автобиография #биография личная жизнь #великая отечественная война #личная биография