День плавно перешёл в вечер. За окном открывался совершенно невероятный вид на вечернюю Москву. Город сверкал разноцветными огнями, что придавало ему некую торжественность. Это и атмосфера старинного дома, которая была пронизана многолетней историей, завораживали Таню. В эту минуту она завидовала сама себе и не верила в происходящее.
Надюша, сладко спала с небольшими перерывами на кормление, а Татьяна в это время обживала кухню. Несмотря на суматоху, возникшую в связи с заселением и знакомством, она успела вовремя приготовить ужин. Без пяти минут семь после полудня, она подошла к двери Элавии Андреевны. Из комнаты доносились знакомая с детства музыка Чайковского "Лебединое озеро". Таня робко постучала и услышала ответ:
- Войди.
- Ужин готов.
- Помоги встать. К вечеру ноги плохо слушаются. - недовольным голосом скомандовала хозяйка. Не понятно было, что вызвало её недовольство: появление помощницы или непослушные ноги. Затем Элавия решила проверить Татьянины познания в области классической музыки.
- Какое произведение звучало знаешь? - спросила она, будучи заранее уверенной, что не знает.
Таня помогла встать, придвинула ходунки и не задумываясь ответила:
- Танец Одетты и Злого гения из "Лебединого озера" Петра Ильича Чайковского.
Элавия взялась за опорные поручни и перевела взгляд на девушку.
- О, это похвально! Оказывается ты осведомлена, что кроме бла-бла-бла есть великая классическая музыка... До сих пор, приходили помощницы, которые Баха от Шуберта отличить не могли...
- Мы с мамой раз в три месяца обязательно посещали театр Оперы и балета. Это было её слабостью и я незаметно приобщилась.
- Подозреваю, что ты получила достойное воспитание.
- Надеюсь, что да.
- Ребёнок спит?
- Да. Я даже не знаю правильно это или нет. Она всё время спит...
- Спит, значит ничего не беспокоит. Завтра вызовем детского врача. Она посмотрит и скажет, как это должно быть.
Элавия заняла место за столом возле окна и напротив входа. Оттуда хорошо просматривалась не только кухня, но и часть коридора. На столе лежала белоснежная скатерть. Как и вся обстановка, скатерть представляла собой образец безупречного вкуса и гармонично сочеталась с каждым предметом в маленькой столовой. Искусная рука безымянной мастерицы разбросала вышитые цветы по материи; точно такие же украшали плотно задернутые шторы. Спокойные желтовато-бежевые обои гармонировали со старинным деревянным буфетом, который занимал внушительную часть пространства. В нём с геометрической точностью были расставлены два шикарных хозяйских сервиза: чайный и столовый, скорее всего раньше предназначавшиеся исключительно для торжественных обедов, а также многочисленные изделия из цветного стекла и хрусталя, заигрывающие таинственным мерцанием.
Таня поставила перед хозяйкой тарелку и подала посеребрённые с чернением приборы. Таких изысканных вилок с ножами Татьяна прежде не видела.
- Садись тоже ужинать. - скомандовала Элавия Андреевна.
Таня послушно села напротив. Ужин начался в полном безмолвии. Тишину нарушила хозяйка.
- Много соли в блюдах...
- Я учту. Извините!
Элавия немного погрузилась в свои мысли, а после выдала:
- Какой балет тебе более других памятен?
- В детстве очень любила Щелкунчика. Музыка чарующая, сюжет сказки очень нравился, а главное, там выступали дети. Это очень подкупало. После балета я месяц дома танцевала вальс снежинок и цветов, а также свой любимый испанский танец. Конечно, со стороны было смешно смотреть на мои кривляния, но танцевала я от души. Когда подросла, то мне очень нравился балет Дон Кихот Минкуса.
- Если так нравилось танцевать, отчего мама не отдала тебя в балетную школу?
- Я ходила в танцевальный кружок при Доме культуры. Это не балет, а просто танцы. В нашем маленьком городке балетной школы нет. Да и скорее всего танцами я не болела. Просто нравилось танцевать для себя, для мамы, для тёти Оли.
- Ты правильно сказала... Танцами нужно болеть. Я болела балетом..., а сейчас болею от него. Посмотри на мои ноги... Элавия кивнула головой на свои стопы, с которых она скинула тапочки. - Это расплата за эту любовь. Деформированные пальцы, выпирающие косточки и опухшие суставы - зрелище не из приятных. Многолетняя работа на пальцах и полупальцах даёт очень сумасшедшую нагрузку на сустав, плюс ещё нужно, чтобы стопа была изогнута арочкой, как птичка. Над этой «птичкой» балерины работают всю жизнь.
Элавия Андреевна замолчала. Тане показалось, что она погрузилась в воспоминания. Она решилась прервать их и осторожно спросила:
- Вы говорили, что родом тоже из провинции. Как вы попали в балет?
Хозяйка очень обрадовалась вопросу. Её лицо посветлело и на губах расплылась блаженная улыбка маленького ребёнка.
- О, это длинная история. Думаю за несколько вечеров получится тебе рассказать, если интересно.
- Очень интересно, а ещё если будет такая возможность, то очень хочется посмотреть ваши выступления...
- Какая ты любознательная. Сразу чувствуется, что будущий историк. Раз интересно, тогда слушай. Родом я из маленького посёлка. С детства отличалась гуттаперчивостью. Играючи могла завернуться в самые немыслимые позы. В садике воспитатели заметили эту особенность и начали включать меня в номера на праздничных концертах. Потом молва о моей гибкости дошла до заведующей клубом. Дама она у нас была строгая. Её все слушались. Так вот она взяла меня за руку и сама привела в балетный кружок. Я подчинилась. Нужно сказать, детям посёлка несказанно повезло, что в клубе работала бывшая балерина. Серьёзная травма заставила её попрощаться со сценой. Она то и стала моей первой наставницей. Спустя время Ольга Юрьевна сказала родителям, что у меня талант и нужно поступать в балетное училище. Родители не особо хотели вникать во всё это, а вот бабушка, царствие ей небесное, собрала меня и отвезла в город...
В этот момент раздался плач Наденьки. Элавия замолчала. Таня, извиняясь произнесла:
- Извините, что прерываю! Очень интересно будет узнать, что было дальше. Разрешите я отойду к дочке?
- Иди. Я всё равно уже устала. Времени впереди много. Успеем ещё поговорить...