Нам часто приходилось замечать меньшую общность производных законов по сравнению с конечными законами, из которых они выведены. Эта неполноценность, которая влияет не только на степень самих предложений, но и на степень их определенности в пределах этой степени, наиболее заметна в единообразии сосуществования и последовательности, возникающих между эффектами, которые в конечном счете зависят от различных первопричин. Такое единообразие будет достигнуто только там, где существует одинаковое сочетание этих первопричин. Если словосочетание меняется, хотя сами законы остаются неизменными, результатом может быть и, как правило, будет совершенно другой набор производных однородностей.
Даже там, где производное единообразие существует между различными следствиями одной и той же причины, оно ни в коем случае не будет таким универсальным, как закон самой причины. Если а и в сопровождают или сменяют друг друга как следствия причины А, из этого никоим образом не следует, что А является единственной причиной, которая может их породить, или что, если существует другая причина, как В, способная породить а, она также должна породить в. Следовательно, соединение а и в, возможно, имеет место не повсеместно, а только в тех случаях, когда а возникает из А. Когда это вызвано причиной, отличной от А, а и в может быть разорван. День (например) в нашем опыте всегда сменяется ночью; но день не является причиной ночи; и то, и другое-последовательные следствия общей причины, периодическое перемещение наблюдателя в тень земли и из нее, обусловленное вращением земли и освещающим свойством солнца. Поэтому, если день когда-либо будет вызван другой причиной или набором причин, отличных от этой, за днем не последует или, по крайней мере, не может последовать ночь [стр. 79]. На собственной поверхности Солнца, например, это может быть так.
Наконец, даже когда производное единообразие само по себе является законом причинности (возникающим в результате сочетания нескольких причин), оно не является полностью независимым от сочетаний. Если возникает причина, способная полностью или частично противодействовать действию любой из соединенных причин, следствие больше не будет соответствовать производному закону. Таким образом, в то время как каждый конечный закон подвержен разочарованию только из-за одного набора противодействующих причин, производный закон подвержен ему из-за нескольких. Теперь возможность возникновения противодействующих причин, которые не вытекают ни из одного из условий, связанных с самим законом, зависит от исходных словосочетаний.
Верно, что (как мы уже отмечали ранее) законы причинности, будь то конечные или производные, в большинстве случаев выполняются даже при противодействии; причина производит свое следствие, хотя это следствие уничтожается чем-то другим. Поэтому то, что эффект может быть нарушен, не является возражением против универсальности законов причинности. Но это губительно для универсальности последовательностей или сосуществований следствий, которые составляют большую часть производных законов, вытекающих из законов причинности. Когда из закона определенной комбинации причин возникает определенный порядок в следствиях; как из сочетания одного солнца с вращением непрозрачного тела вокруг своей оси, на всей поверхности этого непрозрачного тела возникает чередование дня и ночи; тогда, если мы предположим, что одна из объединенных причин противодействует, вращение прекращается, солнце гаснет или второе солнце перекрывается, на истинность этого конкретного закона причинности никоим образом не влияет; по-прежнему верно, что одно солнце, светящее на непрозрачное вращающееся тело, будет попеременно производить день и ночь.; но поскольку солнце больше не светит на такое тело, производное единообразие, последовательность дня и ночи на данной планете, больше не соответствует действительности. Поэтому те производные однородности, которые не являются законами причинности, (за исключением редких случаев, когда они зависят только от одной причины, а не от комбинации причин) всегда более или менее [Стр. 80]зависит от сочетаний; и, следовательно, подвержены характерной слабости эмпирических законов, которая заключается в том, что они допустимы только там, где сочетания, как известно из опыта, являются такими, которые необходимы для истинности закона, то есть только в условиях времени и места, подтвержденных фактическим наблюдением.