Опубликовано с разрешения автора: Дроздова Вадима Анатольевича
В общем в том вертолёте я оказался по большому счету случайно.
Южное побережье Охотского моря, Шантарские острова и Тугурский полуостров - по определению места труднодоступные, куда "только самолётом можно долететь". В современном прочтении "только вертолётом", понятно почему. Увы вертолёт - это не дорого, а очень дорого. В итоге только дорога до места выливается в сотни тысяч, а то и миллионы рублей.
Туристы в основном люди богатые, они сами прикидывают стоит ли игра свеч, а небогатые могут и пешком пойти за приключениями. Но снабжение и прочая логистика групп - постоянная головная боль. Короче товарищами мне был задан прямой вопрос о возможности посадки какого-нить аэроплана на относительно ровном берегу бухты Онгачан - северной оконечности Тугурского полуострова (я бы назвал его скорее островом). На что мною был дан уклончивый ответ - однако надо посмотреть.
На посмотреть договорились в удобное время, когда будет свободное место в вертолёте.
В среду звонит Игорь: в пятницу летит группа - 10 человек москвичей, соответственно место в вертушке есть. Утром встретим их с рейса и сразу на вертолёт. Вылетаем в 8.30 утра, этим же вертолётом возвратишься обратно. Ну ладушки, мне долго собираться не надо, тем более на один день.
Несмотря на близость учебного года погода по настоящему летняя, солнце и светит и греет. Достаю рюкзак. Герметичное отделение раскрывать-закрывать мне лень, упаковываюсь попроще - расстёгиваю "непромокаемые" молнии, засовываю аптечку, термос с чаем, бутерброды, сухпай, мыльно-рыльные принадлежности и полотенце. Добавляю запасные носки, куртку, сверху флиску. В поясном карманчике умещается налобный фонарик. В маленькое отделение кладу паспорт (вылет через аэропорт) и запасные батарейки. Спальником и прочей "многодневной" амуницией не запасаюсь. Достаю свой рабочий 695-й Гармин. Прикидываю, надо ли брать - тяжёлый блин. Звоню Игорю. Он успокаивает - можешь свой не брать, ЖэПэЭсок на базе хватает, координаты снимем. Ну и славненько, баба с возу... На всякий пожарный беру только примитивный e-trex. В завершение картины пристёгиваю SPOT к лямке рюкзака. Готов.
В пятницу с утра гуляю с собакой, завтракаю, одеваюсь. Никакой особой спецодежы - джинсы, футболка, сверху рубашка с коротким рукавом, кроссовки. В карманы кошелёк, телефон, нож. В начале девятого утра приезжаю в "малый порт"(аэропорт МВЛ). Вокзал закрыт, все ушли на фронт. Захожу в штурманскую. Ага, бродят, готовятся. Опять выхожу поставить машину. Встречаю знакомую по спортивной тусовке молодую девчонку, выгружающую из машины поклажу. Катя, ты куда? Тоже на Онгачан, поваром у Игоря пару неделек поработать. Ну вот и не один, всё веселее... Помогаю ей достать вещи - сильно побольше, чем у меня. Тащим сумки к проходной, садимся на них и ждём. Подходит какой-то парень с экипажа. Это вы на Онгачан? Ага. Там москвичи задерживаются, что-то с багажом... Телефон Игоря постоянно занят. Время уже десятый час. Наконец звонит Игорь - багаж одной из туристок остался в Москве, но его вроде передали следующим рейсом, который прилетает в 11. Так что сборы в полдвеннадцатого. А москвичей пока свозим в город, прогуляться и прикупиться на случай облома с доставкой багажа(благо у нас недалеко). Ну понятно... Еду домой на ланч, мне тоже недалёко.
В полдвеннадцатого не получилось. В 12 на проходной встречаемся с экипажем, москвичей всё еще нет. Мы проходим досмотр, лётчики идут на вертолёт, мы ждём остальных. Вскоре подъезжает автобус с москвичами. Выгружаются. Гора багажа упакована в основном в гермосумки. Все модные, одеты с ног до головы в новую одежду фирмы Sitka (кто не в курсе-очень дорогая). Наверное весь каталог выгребли. ТРЕЗВЫЕ(!)ВСЕ(!!). Короче по виду типичный офисный планктон на выезде (да простят меня жители столицы). Весёлые, довольно возбужденные, шутят. "Что Наташа, попутно шубку норковую прикупила?!" - это я так понимаю чувихе, которая потеряла багаж и ездила закупать снаряжение. Потерянный багаж кстати всё-таки приехал.
В двух словах, почему туда едут туристы. Это место, где киты рожают потомство, косатки гоняют крупных кальмаров, а в речках водится очень вкусная рыба с непонятными горожанам названиями. Ну и вообще там красиво, хотя даже в августе в море плавают льдины.
Впрочем продолжу.
Пока москвичи выгружаются из автобуса, я по привычке занимаю место, которое кажется мне наиболее приличным. В вертолёте вдоль левого борта только три сиденья, т.к. там сдвижная дверь и ещё стоит допбак. Остальные сидушки (все откидные) расположены справа. Между скамейками посредине уже принайтован груз, который заранее загрузил Игорь. Я бросаю рюкзак на самое первое место справа, поближе к кабине, под лавку запихиваю катюхины шмутки и вылезаю, чтобы туристы разместили весь свой шмурдяк. С шутками-прибаутками пассажиры рассаживаются, багаж занимает свободное пространство сзади и между рядами. Вертолёт начинает запускаться. Я включаю трек на СПОТе и верчу его в руках, раздумывая, как бы пристроить к окошку. В кабине дверь открыта и я вижу, что между приборными панелями натянуто подобие небольшого гамака, но на нём лежат фуражки и прочий мелкий скарб экипажа. Думаю, не бросить ли мне его туда? Решаю что хрен с ним, пусть висит на мне. Наконец взлетаем.
Погода чудесная, даже немного жарко. Мы почему-то летим довольно низко, на высоте 200-300м, и это кажется мне немного странным. По-моему на газотурбинном вертолёте в довольно дальнем крейсерском полёте можно залезть и повыше. Хотя ладно, им видней... Внизу недалеко проплывает зелёная земля без признаков осени. В кабине покачиваются головы экипажа, как будто они непрерывно поддакивают друг другу. В открытые иллюминаторы дует тёплый летний воздух. Я от нечего делать смотрю на входную дверь, которая расположена прямо напротив. Хорошо видно ручку аварийного открывания. Подсознательно отмечаю, что дверь скорее всего сбрасывается одним движением наружу, но с противоположного борта разглядеть надпись на ней не могу, с годами зрение не улучшается. Ещё замечаю, что иллюминаторы такого размера, что через них вполне можно вылезти и без двери. И открываются практически через один. Думаю, что покидание аппарата не представляет такой сложности, как в пассажирском лайнере или даже в АэроКоммандере :). Подтыкаю рюкзак между собой и каким-то ящиком с оборудованием у задней стенки пилотской кабины и пытаюсь задремать. Получается не очень - слишком шумно. На тросике под потолком рядком висят противошумные наушники. Выбираю одни и пытаюсь применить по назначению. Успехи так себе... Москвичи дружно друшляют несмотря на помехи. Сказывается перелёт и сдвиг во времени.
Первая посадка - в посёлке Имени Полины Осипенко на дозаправку. Осипенко- второй пилот женского экипажа Гризодубовой, который в сентябре 1938 года на самолете "Родина" установил рекорд дальности беспосадочного полёта среди женщин. Тот перелёт завершился вынужденной посадкой в поле, т.к. предполагаемый пункт посадки (Комсомольск-на-Амуре) они не нашли - вроде бы по погоде. Хотя злые языки говорят, что на самом деле они потеряли в полёте карты (высосало в открытую форточку) :(. На следующий год Полина погибла в катастрофе в Москве, а её именем назвали бывшее село Керби, ближайшее к месту той посадки.
Заходим на посадку в Полину. Вертолёт на глиссаде аккуратно облетает жилые дома (интересно, что даже посреди тайги люди умудряются построить дома под глиссадой), приземляется на полосу и заруливает на стоянку.
Мы дружной толпой покидаем машину для разминки и оправки. Подъезжает заправщик. Я как идейный член РАОПА завожу с командиром разговор про спутниковые трекеры. Он в ответ начинает рассказывать байки, какая у них была охрененная система мониторинга, когда они летали в Малайзии на трелёвке деревьев. В общем разговор слепого с глухим. Обращаю внимание на его небольшую черно-белую GPS совершенно неавиационного вида. Рассказываю, как классно летается с 695-й и рельефом. Да нахрен он мне нужен, я такой модный, на нефтяные платформы летал, здесь всё наизусть знаю, а все нужные точки у меня и в этой забиты - отвечает он. И вообще, уверен ли ты, что рельеф там правильный? В общем диалог не клеится, иду к народу. Народ расположился около старого деревянного здания вокзала и активно снимает селфи на его фоне.
Девица-москвичка угощает меня тонкой копчёной колбаской и я с удивлением замечаю, что уже проголодался. Знакомимся. Оказывается у них дружная теплая компания, и они почти каждый месяц стараются куда-нибудь выезжать. То на Алтай, то в Мурманск на снегоходах покататься, то на дайвинг куда-нибудь на Красное море. Я начинаю прорастать.. Не, ну понятно, что люди это небедные, но не настолько же, чтобы раз в месяц... Делаем пару снимков на фоне местной авиаизбушки.
Тем временем заправка закончена, но мы пока не летим. Игорь с командиром куда-то звонят по спутнику, похоже на базу и похоже есть вопросы. Подхожу прислушиваюсь. Так и есть - погода куксится. Москвичи тоже интересуются, но ведут себя спокойно-отстранённо, в процесс принятия решения не вмешиваются. Еще немного посовещавшись наши рулевые решают, что мы летим, смотрим как обстановка на месте, если задница - едем в Чумикан(посёлок и аэропорт на побережье) и ночуем там. Перспектива ночевки в очередной жопе мира может и прибавляет пикантности вояжу москвичей, но меня совсем не радует. Блин, надо же было так задержаться с вылетом...
Короче летим дальше. Рельеф потихоньку начинает повышаться, а наша высота над ним соответственнно понижаться. Видно уже не только веточки, но и листочки :). В какой-то момент мне кажется, что мы точно влупимся в хребтину, но вертолёт легко и незаметно преобразует горизонтальную скорость в вертикальную, кажется без особого напряжения. Но в общем всё равно низко-низко... Замечаю медведя, удивлённо задравшего голову. Мы переваливаем гору, за ней внизу простирается сплошная белая пелена, то ли туман, то ли низкая облачность - в горах эти субстанции постоянно перетекают друг в друга. Дальше летим сверх облаков. Иногда заметны редкие просветы. Начинает холодать. Рядом со мной открыт иллюминатор, из него дует на девчонок, сидящих за мной. По-джентльменски спрашиваю, не задраить ли люк и получаю горячее согласие. Иллюминатор закрывается просто - отщёлкивается от фиксатора, опускается вниз и запирается двумя задвижками.
Мне понятно, что экипаж принял логичное решение искать дырку и снизившись над морем смотреть, насколько возможен заход на посадку в пункте назначения. Снижаемся. В салоне становится еще темнее и прохладней. Я достаю из рюкзака флиску и надеваю её, не застёгивая молнию. Один из сидящих напротив москвичей держит в руках планшет Sony с какой-то открытой неизвестной мне программой навигации. Вот он попёрся к экипажу... Дверь кабины открыта и москвич что-то оживлённо рассказывает командиру. Вертолёт довольно энергично ложится в левый разворот. Снижаемся дальше. В иллюминатор видны скалы, совсем рядом... Странно, но почему-то с левого борта, хотя по моему представлению берег должен быть справа. Скалы прикрыты туманной пеленой, она сползает с них в море языками и клочьями, придавленная сверху такой же блёклой гадостью. Море внизу совсем рядом. Народ возбудившись повскакивал с места, ринулся к левому борту и дружно разглядывает отвесный берег в иллюминаторы. Ввиду неординарности происходящего достаю фотик и делаю пару кадров.
Заглядываю в кабину - скорость уже загасла километров до 30-ти, а высота по РВ 20-25м. Мы ползём вдоль скал почти на расстоянии вытянутой руки. Мне кажется, что можно легко зацепить винтом за скалы и такая обстановка начинает меня напрягать. Я вижу, что народ прильнул к левому борту, и мне кажется, что эти действия меняют центровку и мешают пилотированию в сложных и без этого условиях (на самом деле, как сказали мне позже вертолётчики - никаких проблем в этом нет) . Жестами прошу соседок сесть на место. Двигатели громко молотят лопастями на каком-то явно повышенном режиме. Скалы за окном то исчезают, то вновь проявляются в тумане. Вертолёт пытается маневрировать вдоль изрезанной береговой линии практически в режиме висения. Жопа... Если бы я был верующим самый подходящий момент перекреститься. Но моя сугубо атеистическая сущность просто сильно желает, чтобы эта херня наконец побыстрей закончилась. В голове мелькают вопросы. Почему мы подходим левым бортом? Зачем жаться к скалам, если база расположена на длинном пляже и её координаты явно есть у КВС на навигаторе? Где мы вообще, черт возьми, находимся?
Вновь беру фотик, хочу сделать еще кадр. Блядь! Двигатели взревели, явно выходя на взлётный режим, через мгновение вертолёт шлёпается о воду и начинает заваливаться на правый борт (на меня). Удар не очень сильный, прям как в обычном ДТП на небольших "городских" скоростях. Двигатели ревут, винт молотит на большом шаге. Может оторвёмся?...Хрен!...лопасти достают до воды и начинают с дикими ударами разлетаться. Вертолёт оттолкнувшись ими от правого борта резко переворачивается вверх тормашками через левый.
Изнутри это выглядело своеобразно. В первый момент мне показалось, что вещи лежащие в проходе сейчас обрушатся на меня, я сгруппировался и поджал ноги приготовившись отталкивать всё, падающее на меня. Но в следующий момент лопасти начали молотить по воде и цилиндр салона крутнулся в обратную сторону. Я вскочил и сделал несколько шагов типа "белка в колесе". Фюзеляж, достигнув точки равновесия тяжелой стороной вниз, замер. Вместо ревущей силовой установки теперь визжали девки, кричали мужики и шумела вода. Сразу стало довольно темно. Я быстро оглянулся - вода набиралась внутрь просто с неимоверной быстротой. Из приоткрытой двери кабины била горная река, да и прочих щелей оказалось предостаточно. Было совершенно ясно, что счёт идёт на секунды. Как-то не так я представлял себе такие моменты. Мне всегда казалось, что фюзеляж, пусть и негерметичный, обладает некоторой плавучестью и будет держаться на поверхности хотя бы несколько минут. Но такой скорости поступления воды внутрь я никак не мог себе представить. Вертолёт только что перевернулся, но был уже полностью под водой, внутри воды было уже по колено, а вид в иллюминатор напротив меня напоминал Наутилус капитана Немо. Возле него стоял один из москвичей и растеряно смотрел на меня. "Открывай..."- сказал я ему показывая рукой на иллюминатор. "Открывать?" глядя на меня круглыми глазами вопросительно-удивленно переспросил он. "Открывай-открывай..." Это был тот самый иллюминатор, который я закрывал в полёте, чтобы из него не дуло на девок, сидящих за мной. Только теперь он оказался прямо напротив. Москвич как-то неуверенно начал дёргать задвижки без особого результата. Я шагнул к борту, отодвинул чувака локтем, обеими руками взялся за задвижки и одним движением открыл иллюминатор. Окно выпало вниз и из него хлынула вода с таким напором, что появилось сомнение, можно ли вообще туда пролезть. Я попытался просунуть в поток руку. Рука пролезла. Потом пролезла голова, другая рука и я, уже отталкиваясь от обшивки с наружной стороны, выбрался наружу. Как ни странно, внешне окно казалось довольно большим, но несмотря на мои скромные размеры я пролез в него не без труда. Поверхность была недалеко - может метра полтора-два, но я уже задержал дыхание вылезая из фюзеляжа наружу и эти дополнительные секунды до поверхности показались мне очень длинными. Вынырнул. Вдохнул, оглянулся назад - кто-то уже вылезал следом. Чтобы не мешаться отплыл немного от вертолёта и попытался оценить обстановку.
Обычный вопрос - какие чувства я испытывал в эти минуты? Могу сказать точно, в первый момент - досада. Ну типа, - билять, я так и знал... В следующий момент все эмоции просто отключились. Голова стала девственно пустой, в ней не было ни мысли, ни чувства. Но странно, что я абсолютно точно знал, что я буду сейчас делать, а также, что буду делать в следующий момент, если предыдущее действие не приведёт к нужному результату. Как будто в голове запустилась специальная аварийная программа и органы чувств работали просто как датчики, напрямую подключенные к рукам-ногам без всякой обработки мыслительным отделом мозга. Вот в этом состоянии изменённого сознания я собственно и покинул вертолёт.
Когда я вынырнул из-под воды, способность чувствовать и думать начала ко мне потихоньку возвращаться. Я даже не сразу понял, что вода очень холодная, даже скорее ледяная. Хотя чему здесь удивляться, в этом море даже в конце лета встречаются льдины. Задняя часть вертолёта торчала из воды огрызком отрубленной балки, вокруг неё плавали люди. Кто-то из экипажа пытался залезть наверх и открыть задние створки. Я лёг на спину. На пояске одетом на руку болтался мой красный фотик. Ну не зря же...- подумал я и сделал кадр.
И тут сигнал о температуре воды наконец-то дошел от кожных рецепторов до моего мозга. Она была просто ледяной! Годы занятий аквабайком приучили меня не бояться холодной воды, но заодно научили прислушиваться к состоянию своего организма. Я оценил расстояние до берега - показалось где-то метров 150, волны почти не было. Прикинул скорость передвижения в одежде, разделил на неё расстояние, умножил на свой бараний вес, скинул на коэффициент отсутствия жировой прослойки и понял, что промедление смерти подобно. Причем в прямом смысле. Чуваки из экипажа уже залезли на вертолет и открыв одну "косынку" (открыть основные створки у них почему-то не получилось) начали выдергивать кого-то из чрева вертушки. Увидев это действо, плавающих вокруг людей и оценив процедуру покидания вертолёта из-под воды как не очень сложную, я решил, что скорее всего все вылезут. А вот задача доплыть до берега представлялась гораздо трудней и с каждой секундой вероятность её решить у меня уменьшалась. И я погрёб... И сразу оценил, что флиску-то я зазря не застегнул когда одевал. Полы её теперь болтались в воде конкретным тормозом. Грести было тяжело, а скорость при этом была смехотворной. Я попытался остановиться и застегнуться, но полы невпопад топорщились под водой, а пальцы уже начали терять чувствительность. Короче сразу как-то не получилось. Снимать её я тоже не стал, не зная где мы находимся и не придётся ли ночевать на холодном берегу. Я решил не терять время, перевернулся на спину и погрёб в таком положении. Скорость особо не возросла, зато силы уходили не так быстро и можно было видеть "поле битвы". Экипаж уже достал из вертолёта несколько человек, кто-то грёб к берегу, кто-то ещё плавал рядом с вертолётом. Я крикнул, спросив - все вылезли? Ответа не последовало, число голов на поверхности было не маленьким, но кажется чуть меньше ожидаемого. Силы уходили довольно быстро, а берег не очень-то и приближался. Метрах в десяти за мной бултыхался бортмеханик, крича что-то типа "спасите, помогите, я плавать не умею", однако двигался не намного медленнее меня. Я крикнул, чтобы он заткнулся - никто тебя спасать не будет, а воды нахлебаешься. Греби бля. Вот уже до берега десяток метров, пытаюсь нащупать дно ногой - его нет. Последний рывок, осталось метров 5, по нормальному должно быть уже по пояс, но дно всё так же не прощупывается. Твою мать! В общем ноги зацепились за землю в паре метрах от берега, не больше. Облегчённо выхожу на берег. Ноги трясутся, челюсть прыгает, всё тело бьет крупная дрожь. Ощущение дикой усталости. Я оглядываюсь - бортмех барахтается в десятке метров от берега с явным намерением утонуть на финишной прямой. Понимаю, что я его сейчас вплавь не вытащу, сил не хватит и скорее он меня утопит. Недалеко на берегу валяется длинная не очень толстая коряга. Хватаю её и тащу в воду. Коряга оказывается неожиданно тяжёлой, но тут мне на помощь приходит один из выбравшихся москвичей. Вместе мы залазим в воду по грудь и подаём корягу бортмеханику. Он делает отчаянный рывок и цепляется за дерево. Спасён! Следом плывёт командир, толкая перед собой какую-то белую коробку с вцепившейся в неё мёртвой хваткой Катей. Она громко и непрерывно истерит. Коряга опять выполняет роль спасательного буксира. Я осматриваюсь - народ потихоньку выходит на берег. Похоже не все :(. Недалеко сидит на корточках один из москвичей, его также бьет дрожь, в глазах слёзы, он причитает: брат, брат там остался... Потом порывается залезть обратно в воду, его конечно останавливают. Быстрый пересчёт личного состава - не хватает 5 человек, все москвичи. Я спрашиваю командира где мы находимся.- По GPS было 3800 м до лагеря в ту сторону. Я в ахуе. Это точно командир? Вертолёта? Зачем он пёрся почти на висении в этом говне, если до базы лететь почти 4 километра? Ну ладно, понятно хоть куда выбираться. Время к вечеру, через пару часов будет темно. Курящие товарищи пытаются разжечь огонь промокшими зажигалками, конечно тщетно. Командиры совещаются. После короткого совещания решают разбиться на 2 группы - наименее пострадавшие и наиболее подготовленные идут вперёд, чтобы добраться до лагеря посветлу и отправить остальным лодку. Я в совещании участия не принимаю, занят тем, что снимаю с себя мокрую одежду, чтобы выжать. Самое страшное позади, теперь по крайней мере план действий ясен и привычен. Одежда, промокшая в солёной воде, снимается с трудом, пальцы не очень-то слушаются, колотун не проходит. Напротив стоит слегка охреневший бортач Семён в одной футболке, разодранной почти надвое на спине. Выжав отдаю ему свою рубашку, сам одеваю футболку и флиску. Рядом Катя всё так же истерит. Пытаюсь её успокоить как могу, получается плохо. Москвич Гера, потерявший брата, блюёт кровью. Первая группа (все мужики) уже пошли по берегу в сторону базы. Наконец доходит черёд заняться трекером. Полёт официальный, катастрофа уже свершилась, самый подходящий момент проверить срабатывание. Беру в руки СПОТ, открываю кнопку СОС, нажимаю. Судя по миганию светодиода сигнал пошёл. Осматриваюсь. Наша группа тоже начала потихоньку выдвигаться. На поверхности моря вроде ничего не плавает. Рядом на берегу лежит та самая белая картонная коробка, обёрнутая плёнкой до состояния герметичности. Это единственный предмет, покинувший вертолёт вместе с людьми, та самая вещь, возможно благодаря которой Катюха выбралась на сушу. Коробка довольно большая. Достаю ножик, разрезаю плёнку, чтобы посмотреть содержимое. Внутри в основном картошка и лук, это нам не надо. Копаюсь дальше, нахожу палку сырокопчёной колбасы и кусок шпика. Уже удача. Пытаюсь найти хлеб, и (о чудо!), мне это удаётся. Достаю гобушку чёрного хлеба, тоже в плёнке. Думаю куда всё это запихать - в карманы понятно не полезет. Еще покопавшись в коробке достаю что-то тканевое (свёрнутый тент или нечто подобное) упакованное в сумочку, похожую на поясной кошелёк. Вытряхиваю из него тент, запихиваю в сумочку припасы - хоть и с трудом, но всё помещается. Пытаюсь повесить его через плечо, но ремешок слишком короткий. Вешаю его вокруг пояса сумкой назад, чтобы не бил по ногам при ходьбе. Ок. Наша группа рассредоточившись уже ушла метров на сто. Спортивная москвичка, с которой я разговаривал на дозаправке, рванула первой. Последним тащится Гера, понукаемый командиром. Наконец достаю фотик, чтобы снять начало эвакуации. Включаю и вижу на тёмном экране лаконичную надпись FAIL. Пипец. Мой неразлучный Casio, который снимал под водой рыбок на Гуаме, весь перегон АэроКоммандера из Лос-Анжелеса и много ещё чего интересного, умер в самый неподходящий момент... :( Что ж, пора в путь...
Метров через 200 я догоняю нашу группу, которая форсирует вброд кусок моря, чтобы обойти скалу. Проплыть надо всего несколько метров, и это в общем не вызывает особого напряжения. Катя изрядно хромает и одна рука у неё висит плетью. Пытаюсь помочь в меру сил. После заплыва опять выжимаю флиску. Тело по-прежнему бьёт дрожь. Пошли дальше. Я иду последним, иногда помогая отстающим. Идти по крупным камням не так уж и легко. В голове пустота, почему-то ни одной мысли не проскакивает. Автоматом выбираю траекторию, место куда ступить. Темп ходьбы довольно бодрый, потихоньку начинаю согреваться. Впереди ещё одна скала, очень крутая и довольно сильно выдаётся в море. Тут заплывать гораздо дальше, но похоже, что можно форсировать поверху. Первую группу уже не видно и непонятно, по какому пути они пошли. Обгоняю нашу группу, чтобы забраться наверх и посмотреть, можно ли спуститься с той стороны. Повезло, спуск даже проще подъема. Продолжаем путь. Вроде бы мне надо идти последним, но я только начал согреваться, нашёл удобный темп и физически не могу притормозить. Понемногу отрываясь двигаюсь на автомате, изредка оглядываясь, чтобы проверить все ли в порядке. Из-за однообразности действий кажется, что время остановилось. Дрожь прекратилась, одежда слегка подсохла, в общем жизнь начала налаживаться. Вижу как со склона небольшим водопадиком струится ручеёк. Подхожу и решаю хлебнуть немного водички. И только после того, как начинаю пить, вдруг физически ощущаю дикую жажду. В меня вмещается никак не меньше литра чистой холодной воды. Впереди ещё одна скала, только теперь пути наверх нет. Останавливаюсь, пытаясь убедить себя снова залезть в холодную воду. Убедить получается не очень. Я только что немного согрелся и заставить себя добровольно ещё раз окунуться просто нереально. Дело осложняется тем, что после заплыва надо вылезти на довольно высокую отвесную ступеньку с той стороны. Девки пошли. Задний подсаживает переднего, потом передний тащит вверх за руку заднего. Гера не хочет лезть в море и причитает, что останется здесь. Ему реально херово. Командир почти пинками загоняет его в воду. Вроде все переплыли, я как обычно последний. Неимоверным усилием воли заставляю себя плюхнуться в воду. Странно, что довольно глубоко, ноги до дна не достают. Буквально за несколько секунд преодолеваю водное препятствие и как пингвин выскакиваю на "парапет". Марш-бросок продолжается.
Из-за скалы слышен звук лодочного мотора, следом показывается довольно большой РИБ. На нём Володя и Макс, проводники с базы, стартовавшие к нам по приходу первой группы. Грузимся в лодку и через несколько минут мы уже на базе.
База представляет из себя поляну на которой раскиданы с десяток разномастных палаток, кухонный шатёр и стоящая с краю большая деревянная цилиндрическая баня. Баня уже натоплена и мы сразу загружаемся в неё отогреваться. Одновременно по спутниковому телефону все по очереди пытаются дозвониться до наиболее срочных контактов. Я звоню Серёге, т.к. его номер наиболее лёгок и первым приходит на ум. Докладываю обстановку и прошу его позвонить в МДП или ПДСП "Востока", а заодно успокоить мою семью. Теперь точно всё. Спокойно располагаюсь в бане. Одежда развешена для просушки, все толпой обустроились на лавках в большой парилке, там жарко, но не слишком. В голове по-прежнему пустота.
Местный народ собирает для нас сухую одежду.
После парилки вылезаем пожрать. Мелкие колючие крабы, икра, суп с картошкой, но без хлеба - здесь кончился, свежий остался на дне в вертолёте. Вспоминаю о сумочке с запасами из спасённой коробки, нахожу её, но та горбушка оказывается промокшей в солёной воде несмотря на полиэтиленовую обёртку. Облом. Вокруг молчаливыми грустными тенями ходят москвичи и экипаж. Нда... И тем и другим сейчас не позавидуешь. Прикидываю, что надо бы для снятия прострации немного прибухнуть, наливаю полкружки спирта из стоящей на столе пластиковой канистры, закусываю крабом. Замечаю, что вместе со мной пьют только ребята из группы, которую мы должны были заменить, рассказываю им как что было. При этом меня не покидет странное чувство лёгкой эйфории. За свою лётную жизнь я как любой долго летающий пилот, пережил несколько разных лётных происшествий, конечно несравнимых по тяжести с этим. Но обычно всё это очень морально угнетает - я всегда в контуре управления, а значит крайний и виноватый во всём. Думаешь, как писать объяснительные, что сделал так, что не так, и можно ли было сделать лучше. А тут всё иначе. Не виноват, не пострадал, кроме рюкзака ничего не потерял. Удивительно легко и необычно чувствовать себя сторонним наблюдателем.
Народ потихоньку расползается по палаткам, немного спрессовавшись - количество спальных мест не рассчитано сразу на две группы. Я остаюсь в бане, обустраиваю себе спальное место на лавке. Звуки в лагере потихоньку умолкают, но мне не спится. Перекладываю свою и чужую одежду и обувь для просушки. Выхожу наружу. Звёзд нет, очень темно, тихо и страшно. Ну его к херам, пойду всё же спать...
__________________________________________________________________________________________
Расследования авиационных происшествий и инцидентов | МАК
"...
03 декабря 2015
Комиссия Межгосударственного авиационного комитета завершила расследование авиационного происшествия с вертолетом Ми-8Т RA-22559 АО «Авиакомпания «Восток», происшедшего 15.08.2015 г. в Хабаровском крае.
Причиной авиационного происшествия с вертолетом Ми-8Т RA-22559 явилось невыдерживание экипажем безопасных высот и скоростей полета при ухудшении метеорологических условий ниже установленных для полетов по ПВП, что привело к попаданию вертолета в режим «вихревого кольца» и столкновению с водной поверхностью.
Авиационное происшествие явилось следствием непринятия экипажем своевременного решения о переходе на полет по ППП или уходе на запасной аэродром при ухудшении метеоусловий до значений ниже установленных.
Отсутствие установки радиовысотомера на безопасную высоту и маневрирование над гладкой водной поверхностью способствовали упущению экипажем контроля за высотой полета.
Причиной гибели 5 пассажиров явилось их утопление в затонувшем вертолете, который они не смогли своевременно покинуть после падения ВС в воду.
По результатам расследования разработаны рекомендации по повышению безопасности полетов."
_______________________________________________________________________________________
На следующий день я с проводниками и командиром отправляемся на лодке к месту крушения. Висит всё такая же низкая облачность, ветра и волны особой нет. По пути Макс рассказывает, что вчера, пока мы были в бане, они съездили на место падения. Бухту обнаружили по той самой белой картонной коробке - её уже потрошил подоспевший мишка. Мишу отогнали, коробку забрали, но теперь опознать эту бухту среди нескольких других будет довольно затруднительно.
Доезжаем до оконечности полуострова и начинаем от печки. В первой паре бухт вода сильно бурлит водоворотами и на ум приходит мысль, что здесь уже возможно выплыли бы не все. Наконец останавливаемся в той, которая по общему мнению наиболее похожа на нашу. Делаем несколько проходов, вглядываясь в довольно прозрачную воду. Результата нет. Странно, ведь жёлтое пузо вертолёта должно быть видно довольно хорошо. Наконец в одном месте замечаем что из глубины на поверхность поднимается что-то похожее на маленькие ленивые пузыри. Ага, это вытекающий керосин, почему-то не видимый на повехности радужным масляным пятном. Подплываем, дружно вглядываясь вглубь. Вот он, лежит, но видно с трудом. Спускаем лаг - до пуза примерно 10 метров. Замеряем расстояние до берега. Примерно сотня. Вчера всем казалось вдвое больше - правда что у страха глаза велики. Обследуем берег, находим только маленькую плоскую сумочку командира с рыболовными снастями. Пора возвращаться.
В лагере царит всё то же уныло-молчаливое настроение. Москвичи о чём-то тихонько шепчутся между собой, экипаж переговаривается по соседству. Погоды нет, вертолёт за нами не прилетит.
После обеда, созвонившись с большой землёй, узнаём, что двум вертолётам удалось сесть на берегу, примерно в 60ти км от нас. Решаем выдвинуться туда по воде на лодках. На море уже поднялась волна, и в общем довольно зябко, но делать нечего, поехали. Через час с небольшим мы уже видим две вертушки, стоящие на гальке в сотне метров друг от друга.
Это "Восток" и частная компания "Авис-Амур". МЧСовский борт сесть не смог и ушёл на запасной в Чумикан.
Дома садимся уже по темноте. У трапа нас встречает целая толпа МЧСовцев с разномастными погонами, ну конечно, как лететь - тут они импотенты, а как в кадр лезть и медали вешать - тут отбоя нет. Все с телефонами-фотокамерами наизготове. Какая-то девка в форме с видеокамерой лезет нас снимать, остальные не отстают. Я ору "кто разрешил съёмку?", как ни странно это действует и девайсы мгновенно исчезают в карманах встречающих. Скорее всего они принимают меня за кого-то из крутых москвичей. Хотя мне уже всё равно, я скрываюсь из виду, сажусь в свою машину и еду домой.
Расследование, допросы, суд, пока ещё впереди, но для меня всё благополучно кончено. Через несколько дней я немного скомканно справляю свой полувековой юбилей. Коньяк пятидесятилетней выдержки, специально заготовленный для этого случая так и остаётся непочатым.
Подумал, и решил немного добавить визуализации.
Примитивная карта южной оконечности Охотского моря с Тугурским полуостровом в центре. Маленьким красным квадратиком обозначено место катастрофы, ярко-зелёным - расположение базы, куда мы собственно летели.
Примерный вид типичного побережья, вдоль которого лежал наш пеший путь. Погода на снимках правда не соответствует.
Вид с базы на остров Малый Шантар. По состоянию полосы прибоя видно, какие здесь бывают шторма.
Почитать отчёт в принципе стоит, хотя бы потому, что там есть фотографии. Но как обычно в нём имеются неточности. Например "бортмеханик покидал ВС через верхний люк пилотской кабины (ему помогал КВС)" - так и вижу как Семён пытается вылезть вниз против напора воды в люк (вертолёт ведь вверх ногами), а командир его туда ногами утрамбовывает.
На деле экипаж покинул кабину через разбитые лобовые стёкла и сброшенную дверь-створку.
Из салона народ эвакуировался в следующем порядке - я первый, за мной в этот же иллюминатор ещё 3(!) человека (Катя, которая сидела рядом со мной и двое москвичей, сидящих напротив). Как выяснилось, сила примера оказалась исключительно велика. Потом второму пилоту удалось открыть одну "косынку" и вытащить через неё ещё троих. После этого весь находящийся в непромокаемых сумках и незакреплённый багаж всплыл и закупорил пути отхода вверх. Последней спаслась та самая спортивная москвичка - моя собеседница на промежуточной посадке. Она увидела, что путь наверх закрыт, набрала воздуха и полезла вниз вдоль иллюминаторов. Третий по счёту оказался открыт, через него она и вылезла. Отдаю должное её самообладанию и тренированности. Правда по её рассказу, сразу после приводнения она сначала долго безуспешно пыталась закрыть иллюминатор, через который хлестала вода, потом вылезти наверх, и только потом правильно воспользовалась последним шансом. Как ни странно, никто больше не вылез через иллюминаторы, хотя как минимум ещё два их было открыто, и никто не открыл аварийный люк в створке задней грузовой двери.
Позже, во время расследования, следак из СК сообщил мне, что "имеются свидетельские показания, в которых утверждается, что вы знали, что вертолёт упадёт". В смысле? "Во время снижения он предварительно оделся, собрался, а когда мы упали, то встал и первым просто вышел из вертолёта, как будто каждый день это делает". В общем я чуть со стула не упал - на Ми-8 я на самом деле летел второй раз в жизни, причём первый летал в составе комиссии МАК на место катастрофы "Аэропракта" всего в 40 км от Хабаровска. А следак конечно решил, что я видел явные признаки надвигающейся катастрофы и пытался об этом вызнать.
На фото тот самый злополучный багаж в гермосумках.
Меня обычно просят дать оценку действиям экипажа, но в данном случае я этого делать не буду. Во-первых формализованная часть этого содержится в расследовании, во-вторых повторяю, что я не вертолётчик. В третьих, "всё что мы скажем, может быть использовано против нас". Поэтому лучше о личном.
1. Трекер реально сработал. После того как я нажал SOS на берегу, минут через 20 сигнал пришёл в европейский центр SPOT и вскоре оттуда уже звонили Тюрину с вопросами. Хоть трек он и не писал, но можно сказать сработал в режиме аварийного радиомаяка. При это оказался герметичен и потому прослужил мне ещё долгое время.
2. Банальность. Как говорят опытные выживальщики - ваш набор для выживания - это то, что у вас всегда в карманах. В общем так и оказалось. У меня в карманах из полезностей был складной нож (очень удачная модель, купил по случаю в LA) и налобный светодиодный фонарик (Mammut, загнулся через месяц после утопления, видать всё же немного протёк). Спички и аптечка оказались в рюкзаке и утонули вместе с вертушкой. Через 4 дня вертолёт достали, и то и другое оказалось в рабочем состоянии. Самое смешное, что даже паспортом, который утонул я пользуюсь до сих пор, хоть он тогда слегка промок. В общем минус ситуации в том, что я никак не могу себя приучить держать в карманах спички в гермоупаковке, т.к. с рождения не курю. Но нож и фонарик тоже крайне важные вещи. В данном случае не слишком пригодились, хотя вообще выручали не раз.
3. Опять банальщина - в экстренной ситуации выживает не самый сильный, а самый психологически к ней готовый.
4, следует из 3. Навыки, полученные в экстремальных видах спорта очень помогают. Я много чем занимался, но честно скажу, горному снегоходу в этом равных нет. Минус в том, что это очень дорого и как и авиация, требует массы времени.
Ну как-то так.
До следующей встречи ;)
#шантарские острова #катастрофа #ми-8 #RA-22559 #Дроздов #трекер #выживание #хабаровский край #авиация #путешествия