Поиск закона может заключаться просто в том, чтобы овладеть предписанным текстом кодекса или закона. В этом случае трибунал должен приступить к определению значения правила и его применению. Но многие случаи не так просты. Имеется более одного текста, который может применяться; потенциально применимо более одного правила, и стороны спорят о том, что должно быть положено в основу решения. В этом случае необходимо интерпретировать несколько правил, чтобы можно было сделать разумный выбор. Часто подлинная интерпретация существующих правил показывает, что ни одно из них не является адекватным для рассмотрения данного случая и что в действительности, если не в теории, необходимо предоставить новое. Попытки заблокировать этот процесс с помощью подробного, подробного законодательства явно провалились,[стр. 105] как, например, в разросшемся гражданско - процессуальном кодексе Нью-Йорка. Установление правила, с помощью которого можно определить причину, является необходимым элементом при определении значительной доли причин, рассматриваемых нашими вышестоящими судами, и часто это происходит потому, что должно быть предусмотрено правило, согласно которому стороны не довольствуются выполнением решения суда первой инстанции.
Случаи, требующие подлинного толкования, относительно немногочисленны и просты. Более того, подлинное толкование и законотворчество под видом толкования сталкиваются друг с другом. Другими словами, судебная функция и законодательная функция сталкиваются друг с другом. В функции законодательного органа входит принятие законов. Но, исходя из характера дела, он не может сделать законы настолько полными и всеобъемлющими, чтобы судебный орган не был обязан также выполнять определенную законотворческую функцию. Последние справедливо будут считать это подчиненной функцией. Это будет означать, что он будет дополнять, развивать и формировать данные материалы с помощью данной техники. Тем не менее это необходимая часть[стр. 106] судебной власти. Доведенная до крайности, которая рассматривает все судебное законотворчество как неконституционную узурпацию, наша политическая теория, философская классификация, созданная путем несовершенного обобщения британской конституции, как это было в семнадцатом веке, послужила лишь для того, чтобы закрепить в профессиональном сознании догму исторической школы, это законодательное законотворчество является подчиненной функцией и существует только для того, чтобы дополнять традиционный элемент правовой системы здесь и там и время от времени направлять судебную или юридическую традицию в правильном направлении в отношении какого-либо конкретного пункта, где она сбилась с пути.
В англо-американском праве мы не думаем об аналогичном развитии традиционных материалов правовой системы в качестве толкования. В странах римского права, где право состоит из кодексов, дополненных и объясненных кодифицированным римским правом Юстиниана и современным использованием на его основе, которое выступает в качестве общего права, кажется достаточно ясным, что аналогичное применение, будь то раздел кодекса или текст римского права, по сути, одно и то же[стр. 107] процесс. И то, и другое называется интерпретацией. Поскольку наше общее право не имеет формы авторитетных текстов, природа процесса, который происходит, когда ведущее дело применяется по аналогии, или ограничено в его применении, или отличается, скрыта. На первый взгляд кажется, что это не тот же процесс, что и при таком применении, ограничении или выделении текста Сборника. Следовательно, нам было легко предположить, что суды лишь искренне интерпретировали законодательные тексты и выводили логическое содержание авторитетно установленных традиционных принципов. Было легко принять политическую теорию, основанную на догме разделения властей, и установить, что суды только интерпретируют и применяют, что все законотворчество должно исходить от законодательной власти, что суды должны "принимать закон таким, каким они его находят", как будто они всегда могут найти его готовым для каждого случая. Также было легко принять юридическую теорию о том, что закон не может быть создан; что его можно только найти, и что процесс его нахождения-это вопрос чисто наблюдения и логики, не включающий никакого творческого элемента. Если мы действительно[стр. 108] если бы я поверил в эту благочестивую выдумку, это вызвало бы мало веры в логические полномочия коллегии присяжных ввиду разнообразия утверждаемых в судебном порядке доктрин по одному и тому же вопросу, которые так часто существуют в нашей судебной практике, и совершенно разных мнений наших лучших судей в отношении них. Как трудно толковать, когда это трудно, только потому, что у законодательного органа не было фактического намерения установить, так и найти общее право по новому пункту сложно, потому что нет верховенства права, которое можно было бы найти. Судебные и законодательные функции сочетаются также в судебном установлении общего права путем аналогичного применения разрешенных дел.