Среди десятков найденных за последние полгода в архивах "Нью-Йорк Таймс" статей про советский кинематограф (многие еще ждут своей очереди в kin0guru) попался и нижепредставленный отзыв от 24 марта 1987 года, который я собирался отложить в долгий ящик. Как правило, западные кинокритики с большей благожелательностью относились к условно "антисоветскому" кино, либо фестивальному в духе Тарковского. Чего-то подобного я ожидал и от рецензии на первую, ещё относительно робкую германовскую пробу в жанре артхауз. Однако читайте сами:
MY FRIEND IVAN LAPSHIN
Все симпатии на стороне Алексея Германа - ведь у этого советского режиссера были проблемы с властями своей страны, а фильмы, снятые им десять и двадцать лет назад, лишь недавно вышли на Западе. Его четвёртую и самую последнюю попытку - "Мой друг Иван Лапшин" - покажут сегодня в 20:30 и завтра в 18 часов в Музее современного искусства в рамках проекта "Новые режиссёры - новые фильмы" и это одна из первых запрещённых киноработ, ставшая доступной, благодаря Гласности. Одновременно это свидетельство того, что не каждая кинокартина, которой были недовольны "комиссары от культуры", является шедевром.
История по мотивам произведений отца господина Германа, Юрия, повествует о жизни маленького российского городка в 1937 году, когда рассказчику, мельком показанному в настоящем, было всего-то девять лет.
В квартире наряду с его семьёй живут трое полицейских под руководством Ивана Лапшина. Иван, невыразительно сыгранный Андреем Болтневым, увлечён гастролирующей актрисой и собирается обезвредить местного душегуба.
Способности Германа к визуальной достоверности представляют в этом фильме главный интерес. Сцена за сценой, снятые большей частью в сепии старых фотографий, фиксируют нужду и неурядицы тяжелого времени: переполненную жилплощадь, разбитые машины, унылый город с его бедно одетыми жителями, а также приступы отчаяния и безумия...
В своей трактовке труппы актеров и оркестра, нестройно музицирующего на украшенном флагами трамвайчике, режиссер вроде перенял кое-какие приемы у Феллини, но дух совершенно иной. В основном это жалобы и ссоры, а хорошее настроение разве что у полицейских. Народ постоянно ссорится из-за еды и жилого угла, а одна женщина из-за пропажи керосина впадает в истерику.
Почему выход "Ивана" задержали? Может быть заученная реакция главного героя на каждую угрозу ("Вычистим землю, посадим сад") была воспринята Кремлём как опасная ирония? Возможно советский официоз предпочел бы более красивую версию довоенной жизни? Или он опасался, что показанная неразбериха будет воспринята как комментарий к сталинскому правлению?
Однако власть не изображается тут некомпетентной или слишком суровой - скорей безразличной; если и подразумевается какая-то более острая политическая критика, то она теряется в хаосе, который фильм стремится запечатлеть.
Разрозненные воспоминания, никак не связанные с мальчиком (от которого они якобы исходят и о котором мы ничего не узнаем) только мешают второстепенному сюжету, где лучший друг Ивана, журналист, строит отношения с актрисой, а потом вовлекается в операцию по задержанию душегуба. Германа больше волнует не понимание зрителей, а байки отца (состоящие в основном из небольших розыгрышей, эпизодов молодости и неловких ситуаций, которые ничего не добавляют к общей картине). Вы с трудом отличите одного полицейского от другого, как и не сможете быть уверены, где они находятся и чем заняты.
Сцены между Иваном и актрисой могли бы стать мыльной оперой, если бы не дефицит мыла, а уж финальная перестрелка с убийцей (с которым мы почти не встречаемся) на любом языке называется криминальным детективом. По сути же, под камуфляжем из прошлого «Иван» — импровизированная мелодрама.
(с) Уолтер Гудмен (Walter Goodman)
(с) Перевод с английского специально для kin0guru — Albert Magnus
#западные рецензии на советское кино
