Воспоминания Юрия Анненкова — художника, современника многих классиков начала ХХ века. В своей книге «Дневник моих встреч: Цикл трагедий. От Максима Горького до Анны Ахматовой» он рассказывает, как жили и творили выдающиеся поэты и писатели его времени.
«Тягой, стремлением, гонкой к славе, к званию "первого русского поэта", к "догнать и перегнать", к "перескочить и переплюнуть" были одержимы многие поэты того времени: Игорь Северянин, Владимир Маяковский и даже кроткий, молчаливый и как бы вечно испуганный Велимир Хлебников. Как-то я спросил Есенина, на какого черта нужен ему этот сомнительный и преждевременный чемпионат?
— По традиции, — ответил Есенин. — Читал у Пушкина "Я памятник себе воздвиг нерукотворный"?
Когда я подтвердил, что встречал этот памятник не только у Пушкина и не только у Державина, но даже у Горация, Есенин взглянул на меня в упор и сказал:
— Этого типа не помню, не читал.
Пушкин вообще не давал спать поэтам. И не столько сам Пушкин, сколько памятник Пушкину. Есенин писал:
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О, Александр! Ты был повесой,
Как я сегодня хулиган.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но, обреченный на гоненье,
Еще я долго буду петь…
Чтоб и мое степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
Теперь — из Маяковского:
Александр Сергеевич,
разрешите представиться.
Маяковский.
Дайте руку…
Стиснул?
Больно?
Извините, дорогой…
Мне
при жизни
с вами
сговориться б надо.
Скоро вот
и я
умру
и буду нем.
После смерти
нам
стоять почти что рядом:
Вы на Пе,
а я
на эМ.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мне бы
памятник при жизни —
полагается по чину…
Но наряду с далеким Пушкиным Маяковскому не давало покоя и ближайшее соседство с Есениным:
Что ж о современниках?!..
От зевоты
скулы
разворачивает аж!..
Ну Есенин,
мужиковствующих свора,
Смех!
Коровою
в перчатках лаечных.
Раз послушаешь…
но это ведь из хора!
Балалаечник!
Обозвав Есенина "балалаечником", Маяковский в той же поэме неосторожно сбросил маску героического новатора (на всякую старуху бывает проруха) и открыл свои подлинные вкусы и симпатии:
А Некрасов
Коля,
сын покойного Алеши, —
он и в карты,
он и в стих,
и так
неплох на вид.
Знаете его?
вот он
мужик хороший.
Этот нам
компания —
пускай стоит.
Маяковский должен был бы обратиться именно к Некрасову, а не к Пушкину с вышеприведенными словами:
После смерти
нам
стоять придется рядом:
Вы на эН,
а я
на эМ.
Алфавитное соседство Маяковского с Некрасовым гораздо более убедительно, чем такое соседство с Пушкиным. Между Маяковским и Пушкиным оказался бы как раз Некрасов, и дальше, в алфавитном порядке, например —
Островский
Саша, сын покойного Коли.
М, Н, О, П…
Кстати, по поводу Пушкина и Некрасова. Всеволод Мейерхольд говорил о Маяковском: "Маяковский очень любил Пушкина, он очень высоко его ценил, он мог писать, как Пушкин, что сказалось в его последних стихах "Во весь голос", но он боролся с эпигоном Пушкина. Он не хотел писать, как Пушкин, и стремился выработать свой язык. Сказать, что это ему удалось, мы не можем, потому что, когда мы пересматриваем его произведения, мы видим в них Некрасова, Блока и самостоятельное лицо Маяковского"».
Отрывок из книги Юрия Анненкова «Дневник моих встреч: Цикл трагедий. От Максима Горького до Анны Ахматовой»
Юрий Анненков (1889–1974), прекрасный график, живописец, театральный художник, начал свой творческий путь в 1910-е годы, быстро заняв видное место в культурном мире Петербурга. Повествуя о своих современниках, личностях выдающихся, с которыми его связала искренняя дружба, он постоянно говорит и о самом себе, и о том, как сложилась его жизненная история, его судьба. Написанные художником литературные портреты, по стилистике родственные его же талантливым графическим, украсившим книгу, называли "синтетическими образами", то есть предельно обобщенными, сконцентрированными на чем-то значительном. Своему дневнику Анненков дал подзаголовок, в котором отразил печальные линии биографий своих персонажей.
А это Максим Горький, Александр Блок, Николай Гумилев, Анна Ахматова, Георгий Иванов, Велимир Хлебников, Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Евгений Замятин, Борис Пильняк, Исаак Бабель, Михаил Зощенко, Алексей Ремизов, Сергей Прокофьев, Илья Репин.
И рядом с этими фигурами возникают десятки других, за частными историями встает история русской культуры на протяжении многих десятилетий.
Прочитать отрывок или купить книгу «Дневник моих встреч: Цикл трагедий. От Максима Горького до Анны Ахматовой» (12+) в интернет-магазине: https://go.ast.ru/a000lg9
Поделитесь этой статьей в социальных сетях и не забудьте подписаться на AСT nonfiction :)
Если вам понравилась эта статья, рекомендуем другие по теме:
Последний день жизни Маяковского. «Ах, оставь, Володя, эти театральные штучки»
«Это я виновата в том, что случилось»: тайна смертельной дуэли Пушкина