Подходили к концу наши два чудесных месяца. Все было сдано намного раньше. У Тольки был куплен билет на самолёт на 31 мая. Туда, где он жил не ходили поезда, добраться можно было только на самолёте. Это был какой то далёкий Север Иркутской области. Нам конечно было грустно расставаться, эти два месяца были волшебными, и для меня и для него. Но нам почему то в голову не приходило простроить перспективы наших отношений. Вот тогда мы жили одним днем. Поставив в зачетках печати и осознав, что у нас есть целых двенадцать дней, мы погрузились в наши отношения и друг в друга.
Мы вставали в шесть часов утра и ехали куда нибудь на задворки Иркутска, где никто не мог нарушить наше одиночество и гармонию. Мы расстилали на траве плед, заваливались рядом и трепались. В то время темы для разговоров у нас не заканчивались, но они прерывались поцелуями и последствиями этих поцелуев. Подумать только, в то время в Иркутске были места, где за день не проходил ни один человек и не надо было бдить за тем, что кто то увидит чем вы занимаетесь. А ведь в те времена этим заниматься было неприлично, ведь кекса в СССР не было.
А нам с Толькой это занятие нравилось. Когда я повзрослею, я пойму, как редко бывают такие совпадения в темпераменте и ментальности, а тогда мне казалось, что по другому и быть не может, ведь с Толяном я забыла, как жила с придурком Генкой. Мне казалось, что это было не со мной. Опять же надо сделать скидку на то, что мы не были мужем и женой, и у нас перед друг другом не было никаких обязательств, мы просто наслаждались моментом, но будущего у этих отношений не было. А может мы сами не хотели, чтобы будущее было.
Дни шли, приближался последний, нам становилось страшно от того, что ещё три дня и нам придётся расстаться. Причём никто не говорил о том, что будет следующий учебный год, никто не говорил о своих чувствах, мы просто боялись оторваться друг от друга. Но сегодня я взрослая и понимаю, что происходило в том моменте, а тогда мы просто не понимали, что происходит. Когда до отлёта осталось три дня, мы пошли купили коробку шампанского и залезли в койку. Завтрак, обед, ужин нам носили из ресторана.
Иногда, по ночам , мы вылазили из постели и шли гулять по ночному городу. Мы держали друг друга за талию мёртвой хваткой, и боялись даже на минуту потерять ощущение друг друга. Я точно знаю, что с моей стороны любви не было. Но что это было? Я так боялась потерять покой, комфорт и гармонию, которые мне подарил этот мужчина? Ведь до него в моей жизни не было ничего подобного, и после него не будет. Сейчас то я это точно знаю. Хотя я думаю, что у меня есть ещё лет двадцать, чтобы встретится с этим ещё разочек, и с мужчиной и с покоем, комфортом и гармонией. Надо над этим подумать.
О проводах мы договорились заранее. Самолёт улетал в 11.30 утра, значит в 8.00 Толику надо было сесть в такси. В приказном тоне мне было сказано, что в аэропорт я не поеду, незачем рвать наши души. Я останусь в гостинице, номер оплачен ещё на пять дней, поэтому я смело могу их провести здесь. Если я хочу, то Толя был готов был оплатить моё проживание в этом номере на все лето, дальше почему то наши мысли не двигались. Всю последнюю ночь мы провели под одеялом, вцепившись друг в друга, ни на минуту не размыкая объятий. В 7. 45 Толя встал, оделся поцеловал меня и вышел из номера. И из моей жизни.