Если бы со стороны продавца имело место мошенничество или если бы он знал, что на самом деле содержалось в бочках, покупатель, возможно, имел бы право настаивать на поставке некачественного товара. Мошенничество, возможно, сделало бы контракт действительным по его выбору. Потому что, когда человек уточняет разумные слова с другими, которые, как он знает, по секретным соображениям, являются бесчувственными, когда они применяются, его справедливо можно считать уполномоченным на то, чтобы его обещание настаивало на том, чтобы возможная часть его обещания была выполнена, если обещающий готов отказаться от остального.
Возьмем еще одну иллюстрацию, подобную последнему случаю. Страховой полис выдается на определенное здание, описанное в полисе как механический цех. На самом деле здание-это не механический цех, а фабрика органов, что представляет больший риск. Контракт недействителен не из-за какого-либо искажения, а, как и прежде, из-за того, что два его основных условия являются отвратительными, и их союз не чувствителен. /1/
Конечно, принцип отвращения, который был объяснен в прошлом, может быть расширен, чтобы применяться к любому несоответствию между различными условиями контракта. Можно, например, сказать, что если кусок золота продается как восемнадцатикаратное золото, и на самом деле оно не такое чистое, или если корова продается как дающая в среднем двенадцать кварт молока в день, а на самом деле она дает только шесть кварт, то, согласно только что предложенному объяснению, нет логической разницы [312] между этими случаями и бочкой соли, продаваемой за скумбрию. И все же эти сделки не будут недействительными. В лучшем случае они будут оспорены только в том случае, если покупатель решит их выбросить.
Различия в законе основаны на опыте, а не на логике. Поэтому это не ставит отношения людей в зависимость от математической точности. Что бы ни было обещано, человек имеет право на оплату, если это не дано; но из этого не следует, что отсутствие какой-либо незначительной детали позволит ему отказаться от контракта, еще меньше того, что это помешает заключению контракта, который сейчас рассматривается. Оба отвратительных условия должны быть очень важными—настолько важными, что суд считает, что, если бы одно из них было опущено, контракт отличался бы по существу от того, что, казалось, выражали слова сторон.