Глава 9. Жизнь Йонатана Токарева.
Тем временем в Израиле подрастал Йонатан, о котором ни Витя, ни его родители ни сном ни духом не ведали. В школе он учился хорошо и по-русски говорил довольно сносно. Пусть в те годы русский не был так распространён в Израиле как сейчас, репатрианты делали всё возможное, чтобы сохранить этот язык у детей.
Начало
Когда он ходил в детский сад, у них была воспитательница Галия. Вообще-то ее звали Галина, но она по прибытии на Святую Землю немного изменила себе имя. А приехала она еще в начале 70х из Москвы и к тому времени подтвердила свой диплом воспитательницы. Однажды она рассказывала ребятам сказку про Колобка. Поскольку в иврите не было аналога этому слову, поначалу она хотела назвать главного героя "кругляшка". А потом подумала, что дети не поймут и назвала его "суфгания", т. е. пончик, что едят на Хануку. Все ребята слушали эту русскую сказку внимательно. Галия не была сторонницей сказок с печальным концом, поэтому она изменила концовку: будто-бы лиса не съела суфганию потому что ее спас заяц, который подскочил и выбил её прямо из лисьей пасти. Следом прибежали волк и медведь, от которых рыжая плутовка еле ноги унесла.
Однако умный Йонатан сделал воспитательнице замечание на иврите: "Галия, ты неправа. Я знаю, что лиса съела суфганию. Мне бабушка рассказывала эту сказку". Он сказал ей "ты" потому что на иврите не обращаются к одному человеку во множественном числе. В тот же день за ним пришла бабушка, и Галия ей рассказала об этом - разумеется, по-русски, чтобы ни няня, ни другие дети ничего не поняли. Обе они весело смеялись.
- Представляете, как ваш Йонатан меня подставил перед всей группой. Это ж надо!
- Да, - сказала Циля. - Он у нас наблюдательный.
- Действительно, он смышлёный и рассудительный. Всё хватает на лету.
Несколько лет детского сада, потом начальной школы пронеслись как один миг. Йонатан за это время побывал с мамой, а также с бабушкой и дедушкой в ряде стран Восточной Европы, а также в Турции. Можно сказать, что детство у него было счастливое. Правда, ему было немного грустно потому что он рос во-первых, без отца, а во-вторых, один, если не считать двоюродных брата и сестры - дяди-Юриных детей.
Советский Союз по-прежнему был за железным занавесом, но Токаревы по нему нисколечко не ностальгировали. Хотя навестить старых друзей они были не против. Йонатан знал, что его отец остался там и не пытался его разыскать, ибо понимал, что бесполезно. Он был в курсе, что его родители не успели расписаться - ведь маму, дядю, бабушку и дедушку буквально вышвырнули из страны дав им на сборы каких-то три недели. Спасибо, что вообще разрешили им выехать.
И вот настал 1990 год. Йонатан уже ходил в школу среднего звена когда открылась, наконец, дверь из Советского Союза - и хлынул поток репатриантов в Израиль. Им было очень трудно потому что страна не справлялась с таким количеством новоприбывших. Токаревы поняли, что они очень правильно сделали, что приехали еще в 70х - ведь они уже устроенные "ватики" (старожилы), а совсем новеньким репатриантам теперь будет гораздо труднее чем им. Впрочем, все проходят через трудности.
Однажды Йонатан пришел из школы и рассказывал Любе:
- Мама, у нас в классе трое новеньких: Саша, Дима и Таня.
- Вот и хорошо, будешь с ними общаться по-русски. А то ты кроме как со мной, с бабушкой и дедушкой, больше ни с кем больше не общаешься.
- С дядей Юрой и тётей Леной мы тоже говорим по-русски.
- Молодцы.
- Я подружился с Сашей. Ты знаешь, его родители очень недовольны, что приехали сюда. Они говорили, что надо было ехать в Америку.
- Ну, это их дело. Когда мы были на пересыльном пункте в Вене, у нас тоже была возможность уехать хоть в Америку, хоть в Канаду, хоть в Австралию. Но мы выбрали Израиль. Разве тебе здесь плохо?
- Что ты, мама! Наоборот, хорошо.
- Вот и замечательно. А Сашу можешь пригласить в гости вместе с родителями. Может они нуждаются в помощи или, по крайней мере, их надо морально поддержать. Когда мы только приехали, нам тоже помогали, а теперь мы можем помочь.
Госпожа Либи Токарев за 13 лет очень продвинулась и стала преуспевающим адвокатом. А имя она себе тоже изменила. Хоть родные и близкие по-прежнему звали ее Люба, она по документам стала Либи. А фамилии в Израиле не имеют окончаний женского рода, поэтому она была не Токарева, а Токарев. Когда Йонатан был маленький, она получила "амидар" (социальное жилье) как мать-одиночка, а со временем выкупила его у государства. И уже собралась эту квартиру продавать и покупать жильё побольше да получше. Личную жизнь она пока не устроила, ибо была занята карьерой. С мужчинами периодически встречалась, но как-то не задумывалась о замужестве.
Именно в 1990 году Йонатану исполнилось 13 лет - это очень важный день рождения по еврейской традиции. Когда мальчику исполняется 13 лет, а девочке 12, это называется соответственно "бармицва" и "батмицва", и в такие дни рождения принято устраивать пышное торжество в ресторане и дарить хорошие подарки. Особой популярностью пользуются поездки за границу. Одна Любина подруга рассказывала, что она возила своих детей-погодок в Барселону, как говорится, один раз два раза, потому что в тот год сыну исполнилось 13, а дочери 12.
Поскольку у Йонатана был день рождения в ноябре, Люба ему предложила поехать в Лондон и Париж в декабре, на Хануку.
- Вот будет нам обоим практика, - сказала Люба. - Ты учишь английский в школе, а я его учила в университете. Так что будем там говорить по-английски.
- Конечно, мама.
-Люба, в Париже никто не говорит по-английски, - заметила Циля.
-А мы разговорник купим.
![Лондон https://i.artfile.ru/2048x1283_962281_[www.ArtFile.ru].jpg](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/5235305/pub_6193a60d13866c570cf3c00a_6193b1df9c58084f5a6d1c8e/scale_1200)
Сначала они прилетели в Лондон и были поражены красотой этого города. Они там провели три дня: посетили Биг Бен и Тауэр, катались по Темзе на кораблике. Снега не было, но было довольно холодно - хорошо, что они взяли с собой теплую одежду. Потом они полетели в Париж на оставшиеся четыре дня каникул. Тогда еще не было тоннеля под Ла-Маншем, поэтому пришлось туда отправиться самолетом. Они аналогично ознакомились с городом, поднялись на Эйфелеву башню, потом поехали в Диснейленд.
А перед самым отъездом посетили еврейский квартал Парижа, заодно зашли в синагогу. "Как будто не уезжали из Израиля, - заметил Йонатан когда они вышли из синагоги. - Посмотри, мама, повсюду вывески на иврите". И действительно так и было.
Неделя ханукальных каникул пролетела быстро, и пришла пора улетать. Когда они летели в Тель Авив, Йонатан вдруг спросил:
- Мама, а израилев в Советский Союз пускают?
- Не израилев, а израильтян, - поправила его Люба.
- Ну, израильтян.
- Чего не знаю, того не знаю. Не интересовалась.
- Но ведь из Союза же теперь разрешают приезжать в Израиль?
- Да, оттуда теперь выпускают в Израиль всех, кто подпадает под Закон о Возвращении, - сказала Люба. - А раньше многим отказывали.
- Значит у вас был мазаль? (на иврите "везение" - прим. автора)
- Да, нам очень повезло, что нас выпустили в далеком 77 году - ведь многим отказывали. Нам велели быстро покинуть страну, и мы уехали с пустыми руками - спасибо и на этом. Знаешь, нам сказали, что захлопнут за нами дверь раз и навсегда потому что в те годы в Советский Союз из Израиля никого категорически не впускали. Теперь вроде сделали послабления.
- А сейчас, значит, израильтянам можно туда? - не унимался Йонатан. - Давай поедем в Советский Союз.
- Зачем тебе ехать туда?
- Я хочу найти своего отца.