В середине прошлого века во время строительства Волго-Балтийского канала село Крохино Вологодской области ушло под воду. На его месте осталась полуразрушенная церковь Рождества Христова, которая вошла в историю как единственный в России храм на воде, сохранившийся после затопления. Спустя более полувека, в 2009 году, церковь привлекла внимание молодой девушки-студентки Анор Тукаевой, которая решила во что бы то ни стало сохранить для потомков память, поселившуюся в разрушенных стенах.
— На тот момент, когда я впервые узнала о храме, мне было всего 23 года. Я случайно наткнулась на историю затопления территорий, в которую оказалось вовлечено около 35 российских регионов. Для меня стало абсолютным открытием то, что никогда раньше об этом я не слышала и не читала на страницах учебников географии или истории. Эта информация оказалась для меня шокирующей, и с той поры в моей голове поселилась мысль: а сохранилось ли что-то в зонах затопления? В поисках ответа я узнала о калязинской колокольне, Христорождественском храме в Крохино и других объектах, а после наметила план путешествий, выбрав первой точкой колокольню в Калязине.
Наша встреча с храмом в Крохино произошла в 2009 году, и уже там, на храмовом острове, мне стало понятно, что здание разрушается очень быстро, а на его месте вскоре ничего не останется. В эту минуту в достаточно юном возрасте я абсолютно точно поняла, насколько все хрупко — человеческая память и то материальное наследие, которое бережно ее хранит.
БОЛЬШОЕ ДЕЛО НАЧИНАЕТСЯ С МАЛОГО
Через какое-то время мне пришлось перестраивать свою деятельность, чтобы профессионально заниматься благотворительностью в сфере сохранения наследия. К слову, по первому образованию я инженер-робототехник, а по второму — специалист в сфере государственного и муниципального управления.
Вся работа на храмовом острове началась в 2011 году с волонтерских экспедиций. Я разместила в соцсетях информацию о поиске желающих присоединиться к поездке, кто-то из подписчиков поделился с друзьями — так и собралась небольшая команда добровольцев. Некоторые из них приезжают сюда до сих пор, хотя бы раз в год. Благодаря регулярным экспедициям нам удалось создать некое сообщество людей, которое способно двигать горы. И это очень вдохновляет.
Приехав в первую волонтерскую экспедицию в Крохино, мы начали работу с того, что стали разбирать завалы храма и отсыпать рукотворную дамбу. Это заняло у нас довольно много времени. Процесс отсыпки дамбы вручную очень долгий, можно сказать, это настоящий сизифов труд. Дело в том, что храм находится в фарватере Волго-Балтийского водного пути, в истоке реки Шексны из Белого озера. Мимо него ежегодно проходят сотни судов, и если волны от них прежде ударяли непосредственно в стены храма, разрушая их, то теперь весь удар приходился на нашу рукотворную дамбу. Мы вынуждены были латать ее — и так постоянно. В итоге поддерживать дамбу в нормальном состоянии нам пришлось на протяжении нескольких лет. Однако параллельно шла и другая работа: мы участвовали в различных конкурсах, подавали на гранты.
В конце 2018 года наш проект стал призером Русского географического общества, и тогда мы получили целевой грант на обустройство инженерной дамбы берегоукрепления. Параллельно запустили краудфандинг, чтобы собрать недостающую сумму. Эта работа длилась два года, и уже в 2020-м мы сформировали, по сути, новый остров, засыпав сюда чуть более 900 тонн песка. Так появился первый искусственный остров в мире, созданный на частные пожертвования ради спасения памятника.
ЗАФИКСИРОВАТЬ ИСТОРИЮ
Важно отметить, что мы занимаемся не восстановлением храма, а его консервацией. Крохинский храм относится к тем объектам, которые не нужно восстанавливать: они фиксируют большую историю, а потому должны быть законсервированы именно в том состоянии, в котором дошли до текущего исторического момента. Если на минуту представить этот храм воссозданным, то можно понять, насколько это обезличит и даже сотрет его реальную историю. Он перестанет провоцировать людей, которые проходят мимо него по Шексне, искать ответы на важные и острые вопросы о событиях, произошедших здесь в ХХ веке.
Я вообще уверена, что культуру консервации памятников в нашей стране необходимо вводить в обиход, хотя у нас до сих пор это и не принято. Есть негласное правило, что нужно либо реставрировать памятник полностью, либо не заниматься им вовсе, ведь в руинах нет никакого смысла. Однако этот подход очень губительный, ведь даже законсервированная руина, вокруг которой будет создана смысловая инфраструктура, сможет самым положительным образом повлиять на развитие этой территории. Каждая такая руина — это точка опоры, Архимедов рычаг.
Что касается планов работ на будущее, то их довольно много: возведение консервационного каркаса для стен, вычинка утраченных кирпичей, реставрация сохранившейся колокольни… В отношении полуразрушенной паперти было принято решение о ее реконструкции. Дело в том, что храм в настоящий момент не имеет ни одного замкнутого помещения. Таким помещением станет пространство между папертью и колокольней, внутри которого будут восстановлены лестничные марши, ведущие на второй этаж храма и верхние ярусы колокольни.
Кроме того, мы очень надеемся, что храм будет служить в качестве символического маяка. Как в начале 1960-х годов, когда в крохинском храме была размещена самая настоящая газовая лампа для обозначения маяка зоны затопления. Храм-маяк был даже нанесен на речные лоции и какое-то время эксплуатировался как навигационный объект, но потом русло реки спрямили, установили на реке новые бакены, и маяк в куполе храма стал не нужен. Однако символический смысл места не изменился, и мы очень хотим сохранить его именно таким — светлым, дающим надежду. Как и сам наш проект, который дает людям надежду на другое отношение к наследию и памяти в культурном и метафизическом смыслах. Поэтому я надеюсь, что храм-маяк в Крохино все-таки будет.
Кроме того, мы хотим развивать территорию волонтерского кампуса, чтобы в будущем здесь смогли разместиться не только волонтеры и реставраторы, но и просто люди, которые интересуются историей и приезжают на храмовый остров в качестве паломников и туристов. Кампус мы начали обустраивать несколько лет назад.
Обычно сезон волонтерских экспедиций мы открываем в мае, после того как на реке Шексне проходит ледоход. А закрываем сезон в октябре, до первого снега. Добираемся мы сюда на лодках, а размещаемся в волонтерском кампусе. Там есть несколько бытовок, летняя кухня и настил для палаток.
«ВОЛОНТЕРСКИЙ ТРУД — ЭТО ЧИСТОЕ ВДОХНОВЕНИЕ»
Часть работ по-прежнему ведется в волонтерском формате, который полностью оправдал себя за минувшие годы. Неоспоримым достоинством волонтерской работы, на мой взгляд, является возможность увидеть ее результат сразу, в отличие, скажем, от интеллектуальной сферы деятельности, когда результаты труда всегда отложенные, причем иногда на годы вперед. В последнем случае тратишь порой массу усилий, а твой труд остается незамеченным. Здесь все иначе, просто и понятно: разобрал завал, убрал мусор — и сразу видишь перед собой чистое пространство. Поэтому я считаю, что волонтерский труд — чистое вдохновение в каком-то смысле.
У нас был интересный опыт в этом году. К нам на экскурсию приезжала группа туристов, которая решила не уезжать спустя пару часов, как это обычно делают путешественники, а остаться с нами подольше. Тогда мы предложили им присоединиться к работе, и туристы с радостью согласились. Более того, уезжая, они наперебой твердили, что все было очень здорово, но больше всего им понравилось быть причастными к нашему труду. Т.е. даже для людей, которые приезжают с явно туристическими, познавательными целями, работа — это очень классный элемент активности и, если хотите, развлечения. Понимая, что оставили собственный вклад в общем деле, они обретают еще один, новый смысл своего путешествия. И это обретение очень поддерживает, оказывается самым ценным.
Каждый год мы видим в составе команды новые лица. Можно смело сказать, что в рядах наших волонтеров побывали люди всех возрастов, от 18 до 72 лет. А некоторые волонтеры приезжают со своими детьми, и я сама в том числе. На мой взгляд, это архиважно — вовлекать детей не рассказами и нравоучениями, а личным примером, поступками. Все зависит от конкретного ребенка, но многие дети с удовольствием включаются в физическую активность и оказывают посильную помощь нам, взрослым, например, загружают песок в тачку и т.д. Буквально в этом году у нас был 13-летний волонтер, который делал довольно сложную работу — выкладывал кирпичную дорожку. Иной раз и взрослому не удается сделать так хорошо и аккуратно, а у него получилось! Закончил всю работу самостоятельно, а потому дорожку мы назвали его именем.
ХРУПКАЯ ШТУКА — ПАМЯТЬ
Возвращаясь на десять лет назад, можно сказать, что проект консервации храма в Крохино подтолкнул к созданию благотворительного фонда «Центр возрождения культурного наследия «Крохино», а затем потянул за собой и другие проекты. И практически сразу получилась довольно комплексная история, поскольку такие проекты просто не могут быть однобокими: сам по себе объект материальной культуры всегда прирастает нематериальным наследием. Память — штука очень хрупкая, она часто уходит вслед за человеком. Но если есть стены, их нужно наполнять исторической памятью. Это как некий хребет, на котором все держится. Как только исчезает материальное, память быстрее рассыпается.
После погружения в проблему сохранения наследия стало понятно, что наше общество не считает эту сферу важной. Поэтому в какой-то момент в рамках своей деятельности мы осознали, что нужно не только развивать волонтерское сообщество, но и привлекать внимание к самой проблеме сохранения наследия. Именно поэтому в 2018 году мы запустили проект «ПроНаследие.Медиа», в котором рассказываем о низовых общественных инициативах в сфере наследия. На мой взгляд, именно такие инициативы, которые исходят от самих людей, являются залогом глобальных позитивных изменений в этой сфере.
Параллельно с консервацией храма-маяка в Крохино мы стали заниматься и сохранением памяти затопленных территорий. Это прямая иллюстрация того, как материальное наследие прирастает нематериальным. Потому что невозможно заниматься только стенами здания, не сохраняя его историческую память: храм строили люди, которые любили это место, молились там, и эта человеческая история в какой-то момент начинает выходить на первый план. Так получилось, что воспоминания переселенцев из зоны затопления мы начали записывать практически в первые же годы проекта, пытаясь сохранить ту самую хрупкую память, о которой я говорила ранее, а потом из этого выросло отдельное музейное направление деятельности нашего фонда.
Сейчас музей существует в виртуальном формате, но мы собираем артефакты и для классической экспозиции, чтобы сделать музей в Белозерске — ближайшем городе от храмового острова. Хотим, чтобы в нашем музее история затопления раскрывалась с ракурса жизни переселенца — «маленького» человека, участника большой истории. У нас уже достаточно большой набор найденных артефактов затопленной жизни, но процесс наполнения, дополнения и оживления продолжается. Сейчас в нашей коллекции много керамических осколков разных веков, кованые предметы, фрагменты домашней утвари и пр.
Также в 2019 году мы сделали документальное кино «Незатопленные истории Белого озера», в основу которого положены аудиовоспоминания переселенцев, чьи родные дома были уничтожены водой. Следом возник проект «Сказки Крохинских болот», в котором мы попытались трансформировать трагичные воспоминания переселенцев в сказки. Этот формат стал удачной находкой, чтобы рассказывать о тяжелых событиях в короткой, доступной и легкой форме. Сейчас мы продолжаем ту же работу и готовим к выпуску набор из 20 открыток со сказками. Параллельно продолжаем заниматься архивными поисками: важные для нас открытия происходят практически постоянно. Поэтому я думаю, что эта работа на целые годы.
Главное, что вдохновляет идти дальше, — люди, которые включаются в работу фонда, проявляют к ней интерес. Каждый новый волонтер, посетивший храмовый остров, привносит свою энергетику, а сам факт того, что добровольцы продолжают приезжать сюда снова и снова спустя десятилетие, дорогого стоит. За эти годы я поняла, что в крохинском проекте участвуют лучшие люди нашей страны, с которыми вместе мы продолжаем сохранять нашу общую историю.
Фото: Марина Бесчастнова, Александр Нет, Ольга Челебаева, Игорь Давыдов, Екатерина Соловьева, архив героя.
Это проект Отраслевого журнала «Вестник» «Тимуровцы XXI века»: о детях и молодых людях, вносящих лепту в преображение городов и деревень. Проект создан при поддержке АНО «ИРИ». Расскажите о нашем герое друзьям, поделитесь этим текстом в своих социальных сетях.
#ТимуровцыXXIвека #РоссияСтранаВозможностей #командадобра #меняеммирклучшему