Роман «Начинаю всё с нуля». Глава 5. «Пора стать серьёзной!» – эта фраза преследует главную героиню буквально по пятам. Что ж, настало время оправдать чужие ожидания...
Все события вымышлены мной. Все совпадения случайны.
Спустя три недели.
Лето выдалось жаркое, и у Любы было очень много заказов на сарафаны, лёгкие открытые платья и свободные белые рубашки из очень тонкого полотна. Кроме того, неумолимо приближался август, а август и сентябрь, как известно, пора свадеб.
Люба была вся в работе, и домашние дела почти полностью легли на плечи Насти. Люба в плане поиска работы не ставила перед Настей сверхзадач, так же, как и в искусстве ведения домашнего хозяйства; она понимала, что племянница с детства жила в абсолютно иной обстановке, атмосфере, и воспитана была по-другому. Насте нужно было, прежде всего, привыкнуть и адаптироваться.
Работу она пока нашла удалённую: занималась оформлением договоров и ведением документации в сети оптик. Мечта будущей мачехи почти сбылась, только не у неё, а у других «хозяев»: ведь очки, линзы и все сопутствующие товары тоже имеют отношение к медицине. Управляющая сети, Наталья Аркадьевна, серьёзная дама средних лет, была довольна работой Насти. Она сказала, что когда главный вернётся с отдыха, обязательно будет рекомендовать ему Настю не только для оформления документов, но и для их сопровождения, а также, при необходимости, для представительства в суде.
Пока Настя, как и Люба, большую часть времени проводила дома. В магазины и на прогулки они выбирались вдвоём, Люба показывала Насте город, который был ничуть не меньше родного города Насти, но всё же попроще, менее современный и ухоженный.
Настя оказала Любе неоценимую поддержку, взяв на себя функционал администратора. С присущей ей дотошностью и скрупулёзностью, она систематизировала запись клиентов Любы, после чего исчезла путаница, все всегда были довольны: и клиенты, и сама Люба.
Искусством уборки Настя овладела довольно быстро, хотя её не слишком привлекало наведение чистоты. Гораздо больше Насте нравилось готовить, но прежде, чем она смогла сварить свой первый нормальный суп и запечь картошку с курицей, ей пришлось пройти через две недели страданий и слёз. Зато теперь она знала, что рецептам из интернета можно доверять лишь в трети случаев, и лучше искать не просто рецепт, а поваренную книгу. Люба терпеливо пробовала всё, что готовила племянница, но была предельно честна. Потому день, когда тётя впервые похвалила её стряпню, Настя решила объявить своим личным праздником.
А сегодня Настя, впервые за всё время, прошедшее с её отъезда из дома, позвонила отцу. Она специально не звонила раньше, ей нужны были от себя самой конкретные результаты. Как только появилось то, о чём можно было отцу отчитаться, так и позвонила.
Настя была растрогана до глубины души, поняв, как рад папа её звонку, услышав, какой теплотой наполнен его голос. А ещё он был очень горд за дочь, которая не спасовала перед трудностями и не прибежала домой, поджав хвост. Он прямо так и сказал.
- Я понимаю, Настя, что прошло ещё очень мало времени, и с выводами торопиться рано, но поверь, труднее всего бывает в начале пути. Да ты и сама это знаешь.
- Спасибо, папа! Ты приедешь когда-нибудь меня навестить?
- Я постараюсь, дочь, - голос Юрия Павловича звучал немного смущённо. - Но больше надеюсь на то, что ты приедешь домой хоть ненадолго. Мы с Юлей будем очень рады. Тем более, через месяц у нас свадьба. По понятным причинам пышной церемонии не будет, но приём организуем. Вот и повод для тебя приехать.
- Может, приеду...если получится, - неопределённо ответила Настя. Не очень-то ей хотелось встречаться с Юлией, да ещё наблюдать, как папа берёт в жёны эту особу с двойным дном. Настя была по-прежнему уверена в том, что Юля - как тот айсберг, на поверхности лишь малая часть.
Настя разговаривала с отцом, сидя за кухонным столом. Ужин был готов, и она ждала, когда Люба проводит последнюю на сегодня клиентку, а за разговором не услышала, как хлопнула входная дверь. Обернувшись, Настя увидела Любу, прислонившуюся к косяку у входа в кухню.
- Извини, Настасья, я немного подслушала. А подслушивать нехорошо.
- Ничего страшного, я ведь и не пряталась. Папе позвонила.
- Молодец! Наконец-то, - Люба устроилась за столом и принюхалась. - Пахнет божественно. Ты становишься кулинаром, Настасья! Мне всегда лень готовить, я максимально сокращаю и упрощаю процесс. Как говорил один из воспитателей в детдоме: «Пища должна быть простой и однообразной». А у тебя всегда какие-то сложные специи и интересные сочетания. Этак я привыкну к хорошей жизни. Что буду делать потом, когда ты решишь вернуться к отцу? Или замуж выйдешь?
- Вряд ли я захочу вернуться к отцу, там же Юлия Великолепная скоро станет полноправной хозяйкой, - скривилась Настя.
- За что ты так её не любишь?
- А за что любить? Я не вижу, что она делает отца счастливым. Не вижу блеска в его глазах. Знаешь, с тех пор, как не стало мамы, он полностью замкнулся, человек - машина, никаких эмоций. Ему нужна пылкая женщина, горячая, эмоциональная. А рядом с Юлей он...он как Кай у Снежной Королевы!
- Ты очень любишь отца, потому испытываешь такую ревность и такую боль, - Люба не спрашивала, она констатировала факт. - По той же причине, скорее всего, интуиция тебя не обманывает, не зря ты настроена к Юлии негативно. Но твой отец далеко не глуп. Если она и пытается ввести его в заблуждение, долго это не продлится.
- Кто знает, Люба! Папа слеп в своих чувствах! Например, он всю жизнь терпел выкрутасы мамы, как выяснилось. Прости, что я обсуждаю это с тобой, но мы же близкие люди... Ты и папа, - больше у меня никого нет. А мама была твоей сестрой.
- Выкрутасы? - Люба подняла брови. - Маша всегда была своенравной и взбалмошной, но настолько, чтобы приходилось её терпеть? Что она натворила?
- То есть, папа тебе на похоронах правду не сказал...Может, он и прав. Слишком свежо всё было, слишком больно.
- Настя, не пугай меня! Ты побледнела аж до синевы! Что случилось тогда?
- Случилось то, из-за чего я никогда не выйду замуж. Так что не переживай, никуда я не денусь. Буду дальше совершенствоваться в кулинарном деле.
И Настя поведала Любе всю историю своей несбывшейся любви, от начала до конца, без прикрас. Разрыдавшись, Люба обняла племянницу, и некоторое время они плакали вдвоём. Одна освобождалась от остатков горя и тягостных воспоминаний, а вторая пыталась в очередной раз принять для себя поступки покойной сестры и страдания, через которые прошла племянница.
Потом им обеим неожиданно стало намного легче. Успокоившись, Люба сказала:
- Я задам ещё пару вопросов, и мы закроем эту тему навсегда. Ты начала новую жизнь, девочка! И твой отец тоже. То есть, ты узнала обо всём после?
- Конечно. Хотя, как выяснилось потом из слухов, мама и Андрей встречались почти с самого начала наших с ним отношений. И судя по всему, Андрей был не первым увлечением мамы. Однажды я подслушала разговор Юли и папы. Не знаю уж, что сказал папа, но Юля разгневалась и ответила, что у неё, конечно, нет такой «техники» и аппетитов, какие были у её предшественницы, но зато она и рогами отца не наградит.
- Подслушивать нехорошо, Настя, - с укоризной сказала Люба. - Тебе в детстве не говорили?
- Говорили, - усмехнулась Настя. - Я случайно. Почти.
- А по поводу ребёнка, Настюш...Что врачи сказали, прогнозы на будущее какие?
- Обошлось, всё нормально со мной, так сказали. Только зачем оно мне? Я замуж не пойду и рожать не собираюсь.
- Никогда не говори «никогда», Настасья!
- Буду жить, как ты. Ты же сама сказала, у меня твой характер.
- Настя, у меня свои объективные причины, - сухо сказала Люба.
Настя ждала продолжения, но его не последовало.
- А что ты говорила о воспитателе из детдома? Почему из детдома?
- Ты не знаешь? - Люба вскинула бровь.
- Нет. А что я должна знать?
- Мы с твоей мамой выросли в детдоме. У нас, конечно, были какие-то родители, если их так можно назвать, но их лишили родительских прав, и слава Богу. Они чуть голодом не уморили нас. Мне было пять, а Машке два, когда нас забрали.
- Вот почему мама никогда ничего не рассказывала. Бедные, как это страшно! Как вы жили, росли? Без поддержки, без родных!
Настя была в шоке от полученной информации. У неё даже голова разболелась от переживаний.
- Нам повезло, воспитатели в детском доме были порядочные, честные и человечные. Мы выросли, окончили училище. Маша тоже на модельера училась, как и я, но она не любила шить. Получалось у неё хорошо, но душа не лежала к шитью. Когда мне исполнилось восемнадцать, я взяла Машу под опеку. Вот так. Ничего, выросли. Теперь понимаешь, почему у меня пожизненный «сухой закон»? Я на дух не переношу спиртное.
Настя и Люба проговорили до ночи, рассказывая друг другу о своей жизни. Однако у Насти остались вопросы, и она не могла уснуть, долго ворочалась в кровати. Не выдержав, встала и пошла в комнату Любы.
- Ты что ходишь, как привидение, Настасья?! Напугала меня! - Люба села в кровати. Она тоже не спала, и кажется, плакала. Глаза странно блестели в лунном свете.
- Я только спрошу и уйду, Люба, прости!
- Ну спрашивай, - вздохнула Люба.
- Почему ты замуж не вышла? Какие у тебя объективные причины?
- Я почти вышла, - Люба говорила шёпотом, хотя они были в квартире вдвоём. - Уже платье было готово, день назначен. Но мой жених полюбил другую. Он мне не изменял, сразу всё честно рассказал. Потому свадьба была, но не у нас с ним, а только у него.
- А ты его очень любила, и больше никого не смогла полюбить потом, да? - Настя тоже перешла на шёпот.
- Как-то так, да.
- И сейчас продолжаешь его любить?
- Всё, много будешь знать, мало будешь спать! Иди к себе, Настасья, я спать хочу! - глаза Любы вновь сверкнули.
- Любишь-любишь, - едва слышно прошептала себе под нос Настя, покидая комнату тёти. - Всё с тобой ясно!