Читатель "Московских историй" Александр Васильев вспоминает высокопоставленного родственника, жившего на улице Серафимовича, д. 2, который называли Домом правительства или Дом на набережной.
Мать отчима звали Софья Борисовна. Она происходила из обеспеченной харьковской еврейской семьи, гимназию успела окончить как раз в 1917-м. У неё была единственная и любимая сестра Серафима, в семье её называли Сима, немного младше Софьи. В начале 30-х Сима вышла замуж за Матвея Марковича, ещё довольно молодого, но подающего большие надежды партийно-хозяйственного работника с кристально пролетарскими корнями. Для нас «дядя Туся». В 37-м он был назначен начальником Главэлектропрома Наркомата тяжелой промышленности, машиностроения, электростанций и электропромышленности СССР. В том же году его семья вселилась в квартиру № 125 дома по улице Серафимовича, где прожили они до конца жизни. На той же лестничной клетке, напротив, жила семья Артема Микояна, соседи дружили.
В 1960-х, когда мы начали общаться, Матвей Маркович уже стал зам. начальника Госэкономсовета СССР, позднее, когда функции этого органа перешли Госплану, работал там заведующим одного из ведущих отделов, это должность выше министерской, так как ряд отраслевых министров были у него практически в подчинении.
Сестры Софа и Сима были очень близки. Многие годы они жили в разных городах, но, оказавшись наконец поблизости, начали общаться довольно регулярно. Дядя Туся жену свою обожал, так что и к Соне, и к её сыну, моему отчиму (своих детей у них) не было, относился тепло и по-родственному.
Правда, в семье был железный закон. Ни с каким просьбами к Матвею Марковичу не обращаться. Соблюдался он неукоснительно, хотя в жизни отчима и его матери было огромное количество проблем, которые тот мог бы решить одним телефонным звонком, и на моей памяти был нарушен лишь однажды, о чем чуть позже.
Впервые я оказался в Доме на набережной на каком-то семейном мероприятии уже подростком, но и дом, и квартира произвели на меня такое впечатление, что я долго не мог закрыть рот от изумления. Точно не помню, три или четыре комнаты там было, что само по себе для двух человек представлялось чем-то немыслимым, но я в принципе не представлял, что так люди могут жить. Хотя сейчас понимаю, что в основном там имелось довольно скучное, казенное советское представление о достатке и удобстве. Сильно устаревший телевизор «Ленинград» со шторкой и даже не маскирующимися предметы мебели с инвентарными бирками. На кухне поразила индивидуальная дверца мусоропровода. Тогда это казалось какой-то сверхъестественной роскошью. При том, что сама кухня по нынешним понятиям совсем никакая, метров пять-шесть.
В гостиной была штука совсем немыслимая. Нечто типа эстрады, правда, невысокой, такое полукруглое возвышение, а на нем рояль. А перед ней длинный стол человек на пятнадцать, если не больше, заваленный яствами. То есть, естественно, завален он был ими не постоянно, но, поскольку я и приходил туда только на какие-то банкеты, то у меня в памяти он остался исключительно заставленный самыми вкуснейшими блюдами.
И ещё поразившие меня моменты. Пропуск в подъезд нужно было заказывать заранее, количество гостей точно должно было соответствовать разрешенному. И на лифте нельзя было ехать без сопровождающего. И уходить желательно не позже 23.00.
А теперь о случае, когда был нарушен закон о запрете просьб. Когда в семьдесят первом я сдавал экзамены в институт, то набрал восемнадцать баллов из двадцати. Это был так называемый «полупроходной». То есть, с ним точно поступали только после армии или с рабочим стажем минимум три года. А остальные, уж как повезет, но точно не все. И мой отчим в тайне от меня и матери пошел к дяде Тусе, чтобы тот кому-нибудь позвонил. Много лет спустя, когда он мне в этом признался, отчим рассказывал, что Матвей Маркович немедленно схватился за трубку «кремлевской вертушки» и попытался связаться с ректором МГПИ. Но тут выяснилось, что у ректора нет никакой «вертушки». Дядя Туся был растерян и возмущен. Он сначала не поверил и потребовал у секретаря, чтобы тот уточнил, а когда этот вопиющий факт подтвердился, то стал укорять отчима, зачем тот позволил мне поступать в ВУЗ, начальник которого даже не имеет «вертушки».
К счастью, история не имела никаких последствий, поскольку, когда он всё-таки связался с ректором, тот пояснил, что наш декан Степан Иванович Шешуков пробил через министерство приказ, согласно которому на первый курс факультета зачислялись все с восемнадцатью баллами при условии, что при переходе на второй останется всё равно штатное количество в сто человек. Так что, Васильев уже в списках поступивших и ничего дополнительно делать не требуется. #александр ю. васильев
