Первая, вторая, третья, четвёртая части.
Ох какая Юля девка была ленивой! И ведь братья, да сёстры всегда матери Елизавете помогали, особенно когда батька их, Марат, от сердца помер.
Юля была средней, второй дочерью, и должна была быть верной помощницей матери. А на деле выходило наоборот.
Тем более, каждый из детей выдающимся талантом обладал! Да и сама Юля показывала своё умение с шерстью обращаться, да прялкой. Пару раз и спряла, и соткала полотно, да такое мягкое да чудесное! А потом забросила прялку, отговорившись от матери тем, что ручки болят у неё, и больше не подходила к ней. Ручки у неё болели от любой работы, если нужно было брать что-либо тяжелее ложки, или чугунка со щами. А уж что бы в поле девку выгнать на работы - скандал на всю деревню сбыл!
Скандалила Елизавета, которую ленивость дочери доводила до белого каленья. После похорон мужа, стала она довольно нервной женщиной. И это было и немудрено, но даже дети не могли её оторвать от собственного горя. И вот вроде она нуждалась в их поддержке, и вроде её поддерживали, а вот проделки второй дочери её из себя выводили. И ведь все остальные работящие, воспитывала их всех одинаково, а вот в кого такая Юля-то уродилась?!
Юля же никаких угрызений совести не испытывала, по крайней мере внешне, да и не говорила об этом. Когда мать скандал заводила, кричала ей прямо в лицо, она смотрела на неё в упор пустым взглядом, обычно меланхолично что-то пережёвывая. Она вообще была такой - неторопливой, размеренной девушкой. Мало двигалась ,любила вкусно поесть, и сонно, со стороны, о чём то поразмышлять. Мало кто обращал внимания на то, что когда она делала над собой усилие и работала где-либо, то её лицо светлело, а глаза лучились радостью. Но это быстро проходило.
Елизавета же, поняв, что никакого толку с дочери не будет, и не желая, чтобы она ярмом висела на материнской шее, задумала её выдать замуж. Конечно, в родной деревне это не предоставлялось возможным - все знали характер Юли, и никто не хотел брать к себе в дом такую ленивую и бесполезную хозяйку. Лишний рот только кормить, когда как и своих хватает с лихвой.
Поэтому задумала она отдать её в другую деревню, да желательно подальше.
Ох, как не хотелось Елизавете признавать того, что не справилась она с воспитанием! Что не доглядела, не долюбила, что не желала справляться с Юлей, и решила попросту избавиться от проблемы. Вот таким вот простым, да незамысловатым способом.
И когда в соседней деревне, когда большая ярмарка проводилась, умудрилась сосватать девушку какому-то парню.
Кольнуло тогда в сердце Елизаветы, когда она смотрела на то, как уводит её дочь малознакомый мужчина. И даже окликнуть хотела, остановить её, домой вернуть, но... не стала она того делать. Наблюдала, как Юлю на телегу подсадили, и как вскоре исчезла эта телега из поля зрения.
Елизавета ещё немного постояла, чувствуя внутри страшную пустоту, после чего побрела обратно к ярмарке.
***
Михей совсем не ожидал, что с ярмарки, вместе с угощениями и мёдом, привезёт в дом жену.
И как-то всё это быстро произошло, да настолько, что очнулся он только уже в дороге. Оглянулся, рассматривая девушку, которая с интересом вертела головой. И вроде лес всегда одинаков, вот только в своей деревне ты каждое дерево знаешь, а коли куда выезжаешь - то всё интересно изучить!
Жизнь у них, поначалу, сладилась.
Юля словно очнулась от своего странного состояния, делала что-то по дому. помогая свекрови. Хотя по-прежнему была немногословной. Своих мыслей по поводу поступка матери она не высказывала.
Семья у Михея была хорошей. Свекровь, конечно, напряглась, но девушку приняла, относясь к ней как к брошенной сиротке. Ну а как ещё к ней относится-то? Фактически из дома выкинули, а девушка -то неплохая, смирная, помогает. Видимо, когда Юля в чужой дом попала, её странная болезнь отступила, и она могла хоть что-то по дому сделать. Семья Михея помогла ему построится, не всё ж молодым с родителями жить!
Отношения между Юлей и Михеем были спокойными. О неё не принуждал, старался ухаживать, и Юля ему ответила взаимностью. Конечно, в поле не ходила работать, говорила, что руки болят. И Михей ей верил, особенно после того, как видел её скрюченные пальцы и выражение её лица, стоило ей немного переработать. Наверное, он полюбил её. Не сразу, конечно, но верно говорят: стерпится-слюбится. В их случае это было верное выражение.
Жизнь текла спокойно и размеренно. Юле нравилось, что на неё больше не кричали. Она успешно боролась со своей ленью, делая дома по дому. Хотя свекровь и часто помогала ей, приходя в гости. Отчего-то все верили в то, что от долгой работы у Юли болят руки.
Но болезнь, которая отступила, вернулась всего через несколько лет. Тогда у них уже сынок подрастал.
И Юля испугалась, поняв, что это начинается снова.
***
Сколько себя помнила, с ней это было с самого рождения. Она действительно не могла долго заниматься каким-то делам. Боль растекалась от кончиков пальцев постепенно, подбиралась к локтям, а потом и к плечам. Остановить распространение можно было только тем, что бросить занятие, которым она занималась. В детстве это было по другому. Как только она оставляла своё дело, на неё словно наваливалось сверху нечто тёплое и сонливое, желание что-либо делать пропадало напрочь, и самое большее удовольствие было дремать.
Конечно, с возрастом она начала осознавать неправильность своего состояния. Даже к знахарке ходила, но та отказалась что либо делать, и смотрела на неё испуганными глазами. Правда потом всё таки дала ей настрой из трав, и смотрела на неё с такой пронзительной жалостью, что Юля аж поёжилась. Она так и не поняла, отчего у знахарки был такой взгляд, та так ничего и не сказала. Только уходя попросила больше к ней не ходить, и не тревожить. И всё тот же испуг в её глазах.
Юля тогда смирилась. И принимала настойку, как знахарка и наказала.
От неё становилось... легче. И чем старше Юля становилась, тем больше она видела. Она видела, что то ,что на неё наваливается походит на большое тёмное облако. Мягкое, теплое, но такое... враждебное? Опасное?
И именно из-за этого облака ей не хотелось ничего делать. Было здорово просто лежать и лениво размышлять об окружающих.
Её эмоции были такими же притупленными, как и общее состояние, но Юля всё прекрасно понимала и осознавала.
Особенно когда мать отвезла её и фактически продала, на этой ярмарке.
Но горечь быстро сменилась радостью.
Облако исчезло! Конечно, боль из рук никуда не ушла, и она по прежнему не могла делать многого, но это сонливое и ленивое состояние больше не преследовало её! И она смогла жить обычной жизнью, пусть и не такой лёгкой.
Сына родила, назвала Макаром, и надеялась, что всё так дальше и будет. Но... Облако вернулась.
И Юля покорно подчинилась течению событий. Перестала следить за двором и домом, равнодушно реагируя на аккуратные попытки мужа напомнить ей о её обязанностях. Перестала следить за сыном, да даже за собой. Любимое место у неё было на печи, где она могла лежать часами, лениво наблюдая за жизнью в хате. Михею приходилось теперь и за домом следить, и за сыном, да ещё успевать на работу бегать. Сор из избы он не выносил, старался решить вопрос с Юлей самостоятельно. Но долго он всё тащить на себе не мог, всё таки не железный. Благо, что мог оставить ребёнка матери, когда на работу уходил. Говорил, что Юля болеет, и что знахарка сказала ей лежать побольше, и отдыхать. Но, мол, временно, скоро всё исправится.
А Юля медленно угасала. Нет, не внешне, а именно внутренне. Её разум ворочался всё медленнее, как и она сама. Она перестала бороться. Тёмное облако укрыло её, словно самое мягкое одеяло в мире, придавило, задушило волю. Впрочем, бороться она не могла с самого начала. Она медленно деградировала, теряла человеческий облик. Из её глаз медленно, но верно, уходило осмысленное выражение.
Была уже поздняя осень, когда Михей возвращался домой решительным шагом. Он, конечно, приглашал и лекарей, и сам пытался жену растормошить, но совершенно ничего не помогало! И тут даже у него закончилось терпение. И ведь у них растёт ребёнок, а она совершенно ничего не желает делать! В нём боролись злость, недоумение и жалость, потому что он не понимал, что с его женой.
Даже мать его ни разу не упрекнула вслух за то, что женился он на хворой девушке. И Макара любила. А вот ведь как всё поворачивалось...
Сегодня он даже за Макаром не зашёл, решил сначала поговорить с женой, постараться до неё достучаться.
В последний раз.
Открыв дверь дома, Михей сердцем почувствовал неладное. Слишком тихо было. Обычно сразу слышалось тяжёлое, хриплое дыхание Юли, а теперь было поразительно тихо.
Макар вздохнул, лихорадочно сглотнув, и прошёл через сени в дом, чувствуя, как сердце в груди тревожно замирает.
Предчувствие его не обманули. Было сложно сказать, когда Юля ушла, но взгляд у неё уже остекленел, и на ощупь её кожа была холодной.
Михею показалось, что в хате висит какая-то тёмная дымка, словно облако.
Но, наверное, во всём были виноваты слёзы.
КОНЕЦ \ КАРТА КАНАЛА
#рассказ #проза #мистика #сверхъестественное
Теперь есть Зависть, Гнев, Избирательность (Чревоугодие), Гордыня и Леность (Лень).
Зависть - сжигает,
Гнев - иссушает,
Избирательность - истончает,
Гордыня - выжигает,
Леность - оскудевает.
