Мы еще живы. Скоро этому конец.

— Ну да, помочь… именно, и, в общем… прямо сейчас, потому что… — Помочь! — повторил старик так, словно у него попросили горностаевую мантию на пурпурной подкладке и с брабантскими кружевами. Во всяком случае, такое у него было выражение лица.

— Ты шляешься по всей Галактике со своими… — прадедушка пренебрежительно махнул рукой, — малопочтенными друзьями, и времени, видите ли, у тебя не хватает даже на то, чтобы принести цветы мне на могилу, пусть даже и пластиковые — что с тебя возьмешь — так нет! Уж такой занятый! Такой современный! Такой рациональный — до тех пор, пока тебя не загонят в угол. Вот тут ты и вспоминаешь о предках в астрале! Он яростно кивнул левой головой — не настолько яростно, впрочем, чтобы разбудить правую, которая уже крепко заснула. — Не знаю, не знаю, Зафик, — продолжал он. — Боюсь, мне придется еще крепко подумать об этом. — Минута десять, — глухо сказал Форд. Зафод Библброкс Четвертый уставился на него. — Почему твой приятель все время что-то считает? — Он считает, — сказал Зафод, пытаясь говорить спокойно, — секунды, которые у нас остались.

— А. Ко мне это, впрочем, не относится, — хмыкнул прадедушка, и двинулся дальше в обход рубки в поисках еще чего-нибудь, что можно повертеть в руках. Зафод почувствовал, что балансирует на грани безумия, и подумал: не лучше ли просто шагнуть через эту грань, и больше не мучиться? — Прадедушка, — сказал он. — Это относится к нам! Мы еще живы. Скоро этому конец.

— И к лучшему! — Что? — А кому вообще нужна твоя жизнь? Когда я думаю о том, во что ты ее превратил, мне на ум неизменно приходят только слова «дерьмо собачье». — Но я был Президентом Галактики! — Ха! — заметил прадедушка. — Это что — работа для Библброкса? — Что? Единственный Президент во всей Галактике!

— Тщеславный ультращенок. Зафода словно громом поразило. — Да в чем дело, приятель? То есть… прадедушка. Сгорбленная фигура прадедушки доковыляла до правнука и похлопала его по колену. При этом Зафод вспомнил, что прадедушка — всего лишь иллюзия, поскольку он ничего не почувствовал. — Ты знаешь и я знаю, что значит быть Президентом, Зафик. Ты знаешь, потому что был им, а я знаю, потому что умер. Это очень расширяет кругозор. У нас так говорят: «Потрать жизнь на то, чтобы прожить ее».