Продолжение.
Почему и как вообще возникла наша сценарная мастерская? Во-первых, я вспоминал те моменты, когда учился в киношколе. Это было необычайно стрессово, два года во ВГИКе, это второе высшее, это не бюджетный ВГИК, я не пошёл на пять лет учиться с 9 утра до 5 вечера. Ну, это было бы unreal, в 32 года, когда ты работаешь с утра до вечера, это невозможно. Я не мог, например, учиться на ВКСР, потому что там тоже два года, но это дневное обучение. Уроки начинаются в 11 утра, заканчиваются вечером, а работать когда? И я думал, как было бы круто, если бы была какая-то киношкола, которая была бы с доставкой на дом, онлайн. Где не надо было бы тратить время на то, чтобы ехать в аудиторию, я мог бы прослушать лекцию онлайн в любое время в записи, например, и выполнить задание, и преподаватель дал бы мне обратную связь по моим текстам.
И в какой-то момент я вдруг думаю: «Блин! А ведь это вполне реально, это можно сделать!» И в этом случае можно урезать эту огромную, неподъемную стоимость курса, сократив программу, оставив в этой программе только то, что нужно. Потому что, когда я учился во ВГИКе, меня поражала такая вещь: да, по сути, нам нужен был один предмет – мастерство. Был Бородянский, который нас учил писать сценарии, мы с ним встречались на три часа в неделю, это и было самое главное, за что мы платили во ВГИКе. Кроме этого у нас ещё были просмотры фильмов, у нас было документальное кино, была история кино, теория кино, дофига всяких разных предметов, которые, да, прекрасны, полезны, и так далее, и так далее. Но, например, нам устраивают просмотр, и мы едем, нас сажают, весь наш курс, в автобус, нас везут в белые Столбы, нас поселяют в гостиницу, мы там ночь бухаем, на следующее утро мы садимся и смотрим кино. Нам говорят: «Вы будете смотреть фильмы, которые вы нигде не можете посмотреть, вы можете посмотреть их только здесь, в Белых Столбах, в хранилище. В ножки за это поклонитесь вашему ВГИКу. Блин! Я все эти фильмы на следующий день, вернувшись домой, нашёл в интернете. Нам показали Эйзенштейна, этот чудовищный фильм, где девушка играет на рояле, фильм, за который Бунюэль хотел ему морду набить; нам показали пару документалок каких-то, которые тоже легко были доступны в интернете, нам показали «Ночь на лысой горе» анимационный старый фильм Алексеева. И все это свободно лежит в сети, смотри не хочу.
В советское время в отсутствие информации, учась во ВГИКе, ты мог посмотреть, например, не знаю, «Пролетая над гнездом кукушки», и это была отдельная ценность ВГИКа. Учась во ВГИКе ты, например, мог послушать лекции Мамардашвили. Сейчас, пожалуйста, бери, скачивай эти лекции, слушай, в чём проблема? Просмотры фильмов вполне можно делать самостоятельно. Большую часть дополнительных предметов можно изучать самостоятельно.
Единственное, что в киношколе нельзя делать самостоятельно – это обучаться ремеслу, получать знания по ремеслу, писать тексты и получать обратную связь от мастера. И я решил, что у меня будет как у Гротовского - он придумал концепцию бедного театра, концепция театра, в которой ничего нет, есть только актёр и зритель, он убрал всё лишнее и назвал это «бедный театр».
А я называю это «богатая школа». «Богатая» в смысле обогащённая школа. Мне нравится принцип обогащения. Обогащение – это что-то, из чего убрано всё лишнее, и процентное соотношение ценного повышено. Киношкола, в которой убрано всё лишнее. Убраны просмотры фильмов, убрана лишняя теория, убран весь сопутствующий материал, и есть только чистое концентрированное знание и чистые концентрированные навыки по сценарному ремеслу. Поэтому я не буру совсем детей, я беру уже опытных людей, которым не надо идти во ВГИК, для того чтобы узнать, кто такой Лев Толстой. Я исхожу из того, что вы знаете, кто такой Лев Толстой. Если вам нужно узнать, кто такой Мамардашвили, я исхожу из того, что вы сами в состоянии найти, кто такой Мамардашвили и прочитать или послушать его лекции.
В мастерской вы получаете непосредственное общение с мастером, непосредственную обратную связь по вашим текстам, пошаговую программу, которая вас ведёт по пути профессионального роста, и это многократно эффективней, чем все другие виды образования. И, когда я это понял, когда я это вдруг увидел - случился щёлк, и я понял, какую киношколу я буду создавать - я буду создавать онлайн-киношколу. Тогда не было ни одной онлайн-школы, копировать было некого, и эта идея пришла как будто из неоткуда. И при этом я вдруг понял: «Блин! А я же с этого начинал в 2008-м году! Я уже вёл онлайн-курс, я же это могу делать, у меня уже даже опыт есть этого». И этот опыт в то время был только у меня, ни у кого такого опыта не было – работы с большой аудиторией в онлайн-курсе.
Ещё один нюанс в очном обучении, который мне тоже не очень нравился: например, у вас группа 20 человек, на занятии вы читаете сценарии и разбираете их. И, пока вы даёте обратную связь кому-то из участников, считается, что все остальные сидят, слушают и мотают на ус. На самом деле, ничего подобного. Пока вы разбираете чей-то сценарий, этот человек вас слушает, все остальные сидят, уткнувшись в свои телефончики и ждут, когда дойдёт очередь до их сценария. В онлайн варианте этого нет. Я последовательно один за другим (у меня на это уходит целый день) читаю сценарии студентов один за другим и каждому даю обратную связь именно ту, которая им нужна. Это не вебинар, на котором я все ошибки оптом разбираю, а каждому индивидуально показываю, на что именно нужно обратить внимание. Это отнимает очень много времени, но дает наилучшие результаты – когда каждый получает обратную связь по своему тексту от мастера, а не от нанятого за три копейки куратора.
В сентябре 2014-го года я запустил проект сценарной мастерской. Я понимал, что это бизнес, что мне нужно в этом что-то понимать, что мне нужно учиться маркетингу, что мне очень многое предстоит узнать, но я понимал, что всё, мне уже 40 лет, я должен этим заниматься, я больше не могу это откладывать ни на минуту.
И тогда я начал искать, кто вообще про бизнес может чему-то научить. Мне попалась лекция Аркадия Морейниса, где он рассказывал, что не делайте всё сразу, сделайте какой-то минимальный продукт и попробуйте его продать, и попробуйте заработать на этом деньги. То есть сначала попробуйте заработать деньги на продукте, а уже потом его создавайте.
Я начал думать, как я могу получить деньги, не продав продукт. У меня ещё нет курса, я его ещё не продал, но как я могу получить деньги и тем самым проверить спрос, протестировать, вообще понять, люди готовы это покупать или нет. И ответ – краудфандинг. На платформе planeta.ru я запустил проект краудфандинга своей школы. Цену курса я хотел сразу сделать 50 тысяч, но постепенно мы повышали цену, сегодня курс стоит 69500, цена будет расти и дальше. Не так, может быть, быстро, но она всё равно будет расти, она будет расти где-то до 100 тысяч за курс, но пока 69500, поэтому, если вы хотите по этой цене купить, то скорее хватайте.
И дальше я оформил заявку, написал письмо некое, и мне позвонили из этой Планеты и сказали, что, ребят, 50 тысяч это вы лихо придумали, никто не будет у вас покупать за 50 тысяч ваш курс. Сделайте хотя бы 25 для первого потока. Наверное, это было правильно. И я сделал первый курс, базовый сценарный курс, первый выпуск первого курса у меня стоил 25 тысяч.
Конечно, там всё было вкривь и вкось. Но по содержанию это был уже мой базовый сценарный курс, в своей основе он был уже такой, какой он есть сейчас. И я запускаю этот проект, всё, ребята, запускаю киношколу, отступать некуда, через четыре месяца у меня будет киношкола. Собираем деньги. Первая оплата пришла через сутки. Первый курс купила Маша Гаврилова, и это была первая платная студентка мастерской. И дальше ещё какое-то количество каких-то оплат пришло по тысяче, по 2 тысячи рублей, за первые сутки мы собрали 56 тысяч рублей – это были какие-то книжки, лекции, что-то по мелочи мы продавали.
Я начал изучать опыт других краудфандеров. Прочитал где-то интервью Дыбовского, что все оплаты, 90% краудфандинга собирается в первый день. Впоследствии выяснилось, что-то совершенно не так, Коля просто не знал модель запуска – при которой большая часть оплат приходит в последний день. Впрочем, я ее тоже тогда не знал. Никто в России тогда ее не знал.
Но я очень расстроился, что 56 тысяч, и это все деньги, которые я соберу? Этого вообще ни на что не хватит, даже на сайт.
В то время мы поехали в город Будапешт, и там очень смешно получилось. В Будапеште прошла премьера моей пьесы «Убийца», и, собственно, я ехал, на то чтобы посмотреть этот спектакль. Там уже прошло три или четыре представления, пробные показы перед публикой, критики были, посмотрели, сказали, крутой спектакль, всё нормально. У меня была виза, был билет, всё нормально, как бы запланировано. Была сложная очень логистика, надо было ребёнка к бабушке отправить. И мне типа за неделю до поездки вдруг пишут, что театр закрылся. Театр, в котором идет моя пьеса, больше не существует. Очень круто. Я говорю: «Ну а чего? У нас уже всё есть, поехали Будапешт просто смотреть». И я такой думаю: «Я буду стартапер, я буду сидеть в Будапеште, у меня будет ноутбук, и я буду смотреть, как там мои деньги зарабатываются, такой из сериала «Кремниевая долина», ага. Чёрта с два. Это была адская поездка, потому что я сходил с ума от беспокойства, никто больше не покупал мой курс, как 56 тысяч в начале было поступило и больше ни на грамм не сдвинулось.
Вернулся домой и понял, что надо что-то делать. Я начал продавать мастерскую. Продавать не умел, боялся, стеснялся, но начал прямо в личку людям писать - ребята, запускаю школу, покупайте, и так далее. И один продюсер купил, говорит: «давай так: ты у меня возьмёшь трёх сотрудников, а я заплачу тебе за двоих?» Я говорю: «А давай». И я у него взял с такой бешеной скидкой трёх сотрудников за две цены. Естественно, мотивация у этих сотрудников была никакой, поскольку компания за них платила, ничего они не делали, никаких домашек, уроков не слушали и на всё забили. Но, тем не менее, постепенно-постепенно начали приходить оплаты. Четыре человека оплатили сразу годовой курс. Через краудфандинг мы заработали, по-моему, 980 тысяч, я сейчас не помню точно, около миллиона. Но ещё несколько человек прислали оплату наличными или на счёт ИП, кто-то прямо на карту перевёл, какими-то там лошадями, почтовыми голубями пересылали. В общем, больше миллиона мы в итоге заработали на этом краудфандинге. И первый курс продали полностью.
Эти деньги, естественно, все были потрачены, я их вложил в команду. У меня была такая иллюзия, что я соберу команду, люди будут работать, а я буду ими руководить. Чёрта с два. Мне сделали сайт, который не работал и не продавал, мне сделали маркетинг, за который меня забанили во всех mail.ru, и так далее. И за всё это я ещё заплатил очень большие деньги. Все первые заработанные деньги, все фактически по ветру были спущены. Как говорится, купил за эти деньги опыт.
А надо было преподавать, надо было курс вести. И в январе 2015-го года я начал вести, собственно, этот базовый сценарный курс. Я ужасно боялся тогда вести вебинары, это мало кто знал, и я долгое время не вёл вебинары. Уроки я записывал. Писал полный текст урока и потом его начитывал на телефон. У меня не было никаких средств записи, я, начитывая на телефон, записывал, потом загонял урок в аудио и видео. Это было, конечно, достаточно убого, и огромное спасибо тем людям, которые тогда учились, которые с пониманием и сквозь пальцы смотрели на технические какие-то косяки и обращали внимание на содержание. И, конечно, я круглые сутки на связи, это чтение всех сценариев, ответы на вопросы. Мастерская начала жить.
Дальше мы запустили второй курс – сериальный, и там тоже неплохие результаты были у участников. Многие выпускники после того курса вполне успешно работают в индустрии.
Потом я понял, что моего аккаунта в Facebook с пятью тысячами подписчиков недостаточно, и нужно что-то ещё. И я начал какую-то движуху придумывать, чтобы еще людей привлечь. Тогда я наткнулся у кого-то на ссылку, на сайт treningi2.com и на Андрея Парабеллума – главного специалиста в инфомаркетинге в России. Прослушал какое-то количество его бесплатных тренингов и купил самую дорогую его программу, платиновую группу за 100 тысяч рублей один двыхдневный тренинг, и пришёл на эту платину, и на этой платине мы разработали десять каких-то стратегий. Две из них я применил, и одна из них очень хорошо выстрелила, и дальше, соответственно, стало понятно, что мастерская наша выживает, что мы можем существовать дальше.
К Андрею я пошёл в коучинг, в его «Коучинг на миллион долларов», и, собственно, год я провёл в этом коучинге, был вместе с ним в Барселоне, в Милане, на выездных тренингах. И это было очень интересное общение, Андрей сам, на мой взгляд, гений, абсолютный гений во всём, что касается коучинга, во всём, что касается маркетинга. Это человек, который просто через себя огромное количество информации пропускал, просто десятки книг, десятки тренингов, и он очень это круто анализировал (так непривычно ставить все глаголы в прошедшее время), и находил парадоксальные какие-то решения. И, конечно, это было коммьюнити очень мощное, интересное, там мы познакомились с Настей Георгиевской, с Серёжей Никифоровым. И, когда у нас закончился коучинг у Андрея, мы продолжали общаться вместе, мы это называли «титаниум коучинг» - коучинг для титанов.
Еженедельно созванивались, обсуждали какие-то наши вопросы, связанные с онлайн обучением, и встречались раз в 2-3 месяца, выезжали, встречались в Москве, в Тбилиси, в Питере, возле дворца Нойшванштайн в Германии, в Италии у нас была встреча, мы приезжали, садились и два дня мозгового штурма мощнейшего, придумывали разные стратегии, разные коучинговые техники, что ещё, как ещё мы можем дать ценность нашим ученикам, что ещё интересного мы можем придумать?
С самого начала наша сценарная мастерская – это было совмещение ремесла, совмещение чисто киношных вещей каких-то, сторителлинга, весь тот опыт, который, начиная с Аристотеля всё, что я изучал по ремеслу, всю свою жизнь. Это не такое какое-то скакание по вершинам, это всегда работа с первоисточниками. И, с другой стороны, это психология, это коучинг, это самые-самые новые разные техники. И я продолжаю сейчас изучать самые разные направления. У меня был год Эриксоновского коучинга, я прошёл сертификационную программу в Эриксоновском институте коучинга. Прошёл НЛП-практик, тоже сертификационную программу в НЛП у Татьяны Мужицкой.
Я беру какие-то направления современной практической психологии и интегрирую их, нахожу какие-то техники на стыке в обучении сценарному мастерству. И именно это делает нашу мастерскую настолько результативной. Результаты наших учеников, они всегда, что называется, в среднем выше, чем температура по рынку. Как сказала моя жена: «Твоим ученикам везёт», когда узнала, кто-то из моих в очередной раз выиграл какой-то конкурс. На самом деле, это везение – это неимоверная работа за кадром. Это программа, которая каждый раз переделывается, которая все время докручивается и докручивается.
И это уникальная программа, нигде такой программы нет, в которую встроено очень много таких каких-то неочевидных техник. Вы даже не понимаете, что именно работает. Мне очень нравится, когда мне говорят, кто-нибудь из моих учеников: «Дедлайны – это работает». Да, да, ребята, верьте, что это дедлайны работают, да. Там столько всего внутри курса заложено - что именно я вам говорю, в какой момент я вам именно говорю и почему вдруг в среднем в онлайн-тренингах результативность 3%, а у нас результативность за 90%. Больше 90% участников каждого нашего тренинга доходят до конца, пишут свои сценарии. Конечно, не 100%, 100% вообще не бывает. Но у нас есть курсы, на которые, допустим, 40 человек пришло на курс, 38 написало сценарий. Не бывает такого в онлайне, ну вообще таких показателей не бывает.
И всё это время для меня был мучительным этот разрыв между ролью преподавателя и ролью писателя. И я всё время ходил и думал - собственно, кто же я такой? Ну, я писатель, я пишу, я люблю писать, я много пишу, у меня получается, я призы какие-то получаю. Написал повесть «Коммунист», эта повесть вошла в лонг-лист Большой книги. Ну, как бы напечатали мою повесть и пьесу в «Новом Мире», «Эксмо» печатает книги, пьесы ставят постоянно на театре, переводят на иностранные языки. И вроде бы можно этим заниматься, я могу заниматься этим, я могу просто решить для себя, что я прежде всего писатель.
Но в то же время я учитель, и мне нравится это, мне офигенно нравится. У меня четверг, день, когда я сижу и проверяю домашки, для меня это самый счастливый день недели, это прям классно. Когда вебинар, я хожу и пою весь день, что у меня вечером вебинар, какое счастье. Наконец, я уже сижу, уже пять минут до вебинара, я уже бью копытом, где вы там, ну, давайте уже начнём, я вам сегодня столько интересного расскажу.
И мне кажется, что у меня есть то, что называется «green finger», «Зелёные пальцы». Знаете, есть люди, которые сажают что-то в грядку и все сразу растет. Вот и у меня так же. Люди, которые попадают в мою орбиту, они начинают писать. Это же неслучайно, в этом есть какая-то магия. Я приезжаю в деревню, здесь в деревне есть какой-то парень, который работает на рынке, мы начинаем с этим парнем общаться. И этот парень никогда ничего толком не писал, а тут раз - пишет роман, второй роман пишет, переезжает в Москву, становится сценаристом, работает здесь, пишет сценарии. Был бы он писателем, сценаристом, если бы мы с ним не встретились тогда? Я думаю, что нет. 100% нет. Так и работал бы на рынке в Сямже.
Было ли это обучением? Дима, читаешь этот текст? Наверняка читаешь. Когда мы с тобой, помнишь, сидели в Мякотихе в шалаше в засаде, повернувшись спиной к дичи, отложив ружья, и сидели, разговаривали о литературе и кино взахлёб. Как ты там меня слушал, открыв рот. Такая лесная киношкола.
Дальше, девушка, которая... тоже не хочется мне прямо, чтобы вы угадали, про кого, но тем не менее, девушка никакой вообще склонности к литературе абсолютно не проявляет. Начинает общаться со мной через мою первую жену, хочет писать. ОК, хорошо, я её привожу в газету. Первые её заметки правлю, переписываю, придумываю ей псевдоним, под которым она существует до сих пор. Сейчас известная писательница, написала уже штук двадцать романов. Было бы это у неё, если бы мы с ней не встретились много лет назад? Я думаю, что нет.
И это сейчас я не хвастаюсь. Просто пытаюсь понять, что является моей суперсилой, что у меня получается хорошо. Лучше всего у меня получается быть таким катализатором творчества. Видимо, какие-то правильные вопросы задаю, правильные слова людям говорю, как-то смотрю на них правильно, что они от этого вдруг начинают писать. И я вижу, просто вижу человека и понимаю, что нужно сделать с человеком, для того чтобы он начал писать. И бывает так, что я прямо вижу, что человеку надо вот туда идти, а он этого не понимает, не видит, он говорит: «нет», и я говорю: «сделай это». И он делает, и пошло-пошло, и смотришь, первая книга выходит, вторая, экранизация одна, вторая – идет дело. В конце концов я понял, что это и есть моя природа, это и есть то, что у меня получается лучше всего. И, если это обучение писательству и сценаризму, то, значит, так тому и быть. А я думаю, что нет ничего важнее в наше, чем учить людей сторителлингу.
Потому что мы живём в историях, это основа вообще всего. Чем бы вы ни занимались, вы рассказываете истории. Илон Маск рассказывает историю, Билл Гейтс рассказывает историю, Уоррен Баффетт рассказывает историю, Трамп рассказывает историю, мать Тереза рассказывала историю, Иисус Христос рассказывал историю.
Я учу людей рассказывать истории. И думаю, что у меня это неплохо получается. Но я не спикер. Я сторителлер, но не спикер, совершенно точно. У меня плохой голос, плохие жесты.
Зачем я решил рассказать всю эту историю? Ну, во-первых, для рекламы мастерской. И, если вам эта история была интересна, то приходите учиться в нашу сценарную мастерскую, вместе со мной будете писать сценарии, будете писать книги, у вас просто выхода не будет. Будете выигрывать в различных конкурсах.
Сейчас в России уже около сотни киношкол. Но неслучайно, что наша маленькая мастерская, по сути – крошечная мастерская, одна из сотни мастерских почему-то выдаёт половину сценаристов, которые занимают индустрию. Наверное, что-то я делаю такое правильное. И я собираюсь это правильное делать и дальше. Соответственно, я думаю, что, когда-то критическая масса моих учеников в индустрии, какой-то состав увеличиться настолько, что там произойдут какие-то необратимые изменения, и наше кино будет тем самым прекрасным кинематографом, которым мы его придумали и вымечтали.
Учитесь писать сценарии, поступайте в мою сценарную мастерскую, пишите сценарии, пишите книги.
Я Александр Молчанов, с вами всё в порядке. Счастливо!
*Продолжение следует.