Ваня всегда был очень эмоциональным мальчиком. Ходил в детский сад, в бассейн. Это такой мальчик-прилипала. Тянулся общаться немного активнее, чем другие дети. Его порывы дети не всегда понимали. Агрессии не было, но я заметила, что многие дети как-то дичатся такой открытости. Он мог с первых дней знакомства подходить с энтузиазмом к детям: «Привет!» Любил поговорить. И сейчас любит. Многие пятились. Менталитет у нас более закрытый. Возможно, детям кажется, что Вани много.
В общем, я все эти моменты отслеживала, старалась корректировать, но природа есть природа. Вот он такой, мой сын.
Сад в итоге прошёл без острых проблем, в начальной школе нам очень повезло с учительницей. Ваня в «началке» отличался от ребят, конечно. Не только эмоциональностью и привязчивостью. У него не было телефона до четвёртого класса, а у большинства ребят он был с первого. Они, скажем так, имели доступ к взрослым ресурсам. Кто-то скажет, были лучше подготовлены к взрослой жизни, а я это называю, более приспособлены.
Потом сын перешёл в пятый класс. Я начала понимать, что ему некомфортно. Я же осознаю, что это мальчик, невозможно бесконечно стелить соломку, бежать на каждый шум и разговаривать с учительницей. Я старалась его готовить изнутри, развить в нём личную опору. Учила его достойно отвечать. Но он всё равно отличается от основной массы ребят, более чуткий, более нежный. При этом я никогда не считала это поводом для издевательств.
Дискомфорт не снижается. Его дёргают, подтрунивают. Какое-то время обзывали (приписывали принадлежность к меньшинствам). Один раз я не выдержала, сказала учительнице, что меня это не устраивает. Ответ был странным: «Сами поговорите с теми родителями». Я на это сказала, что ни с какими родителями я говорить не буду, вопрос должен решать педагог. В итоге она родителей вызывала. Но ситуация повторялась из раза в раз.
Сын не особо жалуется, иногда спонтанно может что-то упомянуть, но в основном отмалчивается. На вопросы мои часто отвечает: «Я не хочу говорить». Я его не пытаю, но чувствую, что что-то не так. Он приходит из школы злой, может со мной поругаться. Я к этим вспышкам относилась философски, когда ребёнок что-то копит в школе, где-то же ему надо выплеснуть. Он и сам часто мне говорит: «Спасибо, что позволяешь иногда покричать». Ещё его очень спасает чувство юмора.
Мне вся эта ситуация не нравится. То накаляется, то утихает. Учителям всё равно на то, что чувствуют дети. Да они и сами бывают довольно резки. В детях не видят людей, только оценки, рейтинги. Токсичность школы сглаживалась в пятом и шестом классе пандемией. Периодически то каникулы, то дистанционка. Мы выдыхали. Сейчас Ваня в седьмом классе. И я не понимаю, почему он большую часть дня должен проводить в атмосфере, где он несчастлив, где ему не рады.
Я задумалась после статьи про Вику. Сын тоже жалуется на головные боли, в школу ходить не хочет. Я это слышу каждый день. Какая тут мотивация? Я не хочу упускать эту ситуацию. Звоночки о том, что из школы надо уходить, есть. В прошлом году погиб его одноклассник. Пошёл гулять с собакой, на следующий день его нашли в соседнем подъезде, рядом шарф лежал. Нас всех допрашивали, выясняли про отношения в классе, но никто в итоге не сказал, что произошло. Похоже, что сам. Ваня говорил, что его в классе не любили, издевались. Сын пытался защищать, но активно выступать боялся.
В сентябре этого года из нашего же объединения погибла девочка. Журналисты МК уже на следующий день написали, что девочка скучала по папе. Родительское сообщество писало комментарии, что это не похоже на правду, что было что-то ещё. Никаких чётких фактов нет в том, кто виноват, но два ребёнка из одного объединения за короткий срок... Это наводит на мысли. Какой-то нездоровый фон.
Сейчас я подыскиваю другую школу, такую, которая про детей. В Москве выбор есть. Буду дальше помогать сыну развивать внутренний стержень. Не хочу, чтобы он был жертвой. Но одновременно хочу, чтобы он знал, что личность ценна сама по себе вне зависимости от коллектива. Записала его в психологический центр «Точка», там групповой формат работы с подростками. Десять подростков и два психолога. Их будут учить контактировать, общаться.
Комментарий автора канала «Травля: со взрослыми согласовано»
Когда вышла история Вики на моём канале, большинство читателей сошлось во мнении, что забирать ребёнка из школы надо было намного раньше, что ситуация запущена. Звоночки были. Вот перед вами история Натальи и её сына Вани. Наталья решила её рассказать под впечатлением от истории Вики. Этот тот случай, когда мама видит звоночки, понимает, что ее ценности не совпадают с ценностями школы, в которую ходит ребёнок. Его интересы не совпадают с интересами ребят. Она уже ищет другую школу. Но, кроме того, она работает с самим мальчиком, видит, что есть точки роста в его навыках выстраивания коммуникаций. И хочет помочь ему. Давайте и мы все вместе Наталье в этом поможем.
Ниже я привожу теоретические выкладки. Что о коммуникативных навыках детей думают эксперты. Известный психолог Дэниел Гоулман в книге «Эмоциональный интеллект» говорит, что существует две разновидности эмоциональных наклонностей, из-за которых у детей есть риск стать отверженными. Важно понимать, что с обеими из них ребёнок сам мало что может сделать, говорить ему «работай над собой» тут бессмысленно. Одна — застенчивость, тревожность и боязнь общения, неловкость таких детей часто заставляет других испытывать дискомфорт. Вторая — попытка слишком быстро захватить коммуникационную инициативу, пространство.
Похоже, что Ваня относится ко второму типу детей. Такие дети могут слишком резко врываться, быстро менять тему, не соглашаться или просто привлекать много внимания. Окружающие гораздо благоприятнее реагируют на более осторожную стратегию. Исследования показывают, что в коммуникации дети позитивно реагируют на тех детей, которые прежде, чем войти в группу, какое-то время наблюдают, чтобы понять происходящее, считывают некие заданные в группе нормы, показывают, что принимают правила игры и адаптируются под них. Они как бы дожидаются негласного подтверждения своего статуса в группе, некоего одобрения и только потом берут на себя инициативу. Важно ещё раз подчеркнуть, что дети делают это интуитивно, такие навыки достаются от природы, из наблюдения за близкими значимыми взрослыми. Если дети не умеют подстраиваться в коммуникации, это нехорошо и неплохо, это просто так. Это в любом случае не причина их травить. Хорошая новость в том, что эти навыки можно развивать.
А мы с Натальей ждём ваших рекомендаций. Как вы развиваете эффективные коммуникативные стратегии у своих детей? Сразу просим писать именно об эффективных стратегиях, а не о подходе «дать сдачу» или ответить агрессией на агрессию. Мы с Натальей ищем пути социализации ребёнка, а не подготовки к «жизни по понятиям»))).
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал. Здесь я пишу о детях, о школе, о травле, делюсь реальными историями и лайфхаками.
Книгу "Травля: со взрослыми согласовано" можно заказать тут.
