Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 146, 3 часть
Алёнка Ширяева отправилась домой. Тимофей Егоров смотрел ей вслед и переживал внутри себя: «Странная она всё же какая-то: на качелях её покачал — значит, женись, а я и не думал ещё о женитьбе, рано мне об этом думать. Красивые, похоже, все немного того, подальше от них держаться надо. Правильно мамка мне говорит: «Тимоша, о девочках потом будешь думать, когда медицинский окончишь, а пока учись, ума набирайся». Всё, на Ширяеву внимания не обращаю, её в моей жизни больше нет. Хотя, тянет меня к ней. Тянет — перетянет, на качелях ещё чуть-чуть покачаюсь и домой, ноги моей не будет в этом дворе».
Зайдя в подъезд, Алёнка поднялась на два лестничных марша, подошла к окну и посмотрела украдкой, ушёл Егоров или нет.
«Сидит на качелях, о чём-то думает. Надеюсь, что после сегодняшней встречи он от меня отвяжется, а то у меня от него одни проблемы: хоть домой не ходи, сейчас мамка мне устроит допрос по полной программе. Что ж делать-то? — размышляла Ширяева, переживая. — Пожалуй, всё же пойду домой, может, при бабушке мамка не так сильно меня ругать будет».
Алёнка нехотя поднялась на третий этаж, достала ключ, висевший на шее под платьем, открыла замок и вошла в квартиру. Мать тут же откликнулась с кухни, догадавшись что дочь пришла:
— Явилась, бесстыдница, не запылилась. Зачем пришла? — набросилась Татьяна на дочь. — Всю семью позоришь, средь бела дня с парнями шашни крутишь.
Бабушка Галя заступилась за внучку:
— Ты чё тако́, Танька, говоришь-то? Куда ей идти, как не домой? Радуйся, что пришла, а не осталась на улице с кавалером. — она выглянула в окно и сказала, — Вон он, всё ещё на качелях-то сидит, качается, её, похоже, дожида́т. Лихо ты ему мозги заморочила, и когда только успела?
— Да я и не думала, баб, — разуваясь в коридоре, отозвалась внучка.
Мать пригрозила:
— Чтобы больше я тебя с ним не видела, поняла?
— Поняла. Больно-то он мне нужен, Тимоха этот.
Мать, услышав имя кавалера тут же переспросила:
— Это какой такой Тимоха, уж не сын ли твоей классной?
— Он самый… — ответила Алёнка, войдя на кухню. Она налила из крана холодной воды и выпила стакан.
— А что ж ты с ним тогда на качелях качаться не стала? — вдруг задала вопрос мать.
Алёнка, не понимая, что с матерью произошло, спросила:
— Мам, ты чего? Ты ж сама кулаком мне грозила.
— Так я ж не узнала его, за лето вымахал да похорошел, — ответила мать и пробурчала: — Нечего богатыми женихами разбрасываться, их сразу надо в оборот брать, вот что я тебе, дочь, скажу.
— Тебе надо — ты и бери, а я без него обойдусь, — огрызнулась Алёнка с презрением.
Бабушка Галя вмешалась в разговор:
— Чё-то я тебя, Танька, не понимаю, ты чё, её под него подкладываешь, ли чё ли?
— Мама, ты слова подбирай. Думай, что говоришь… Я дочери добра желаю, чтобы потом всю жизнь не считала копейки, как я. Егоровы знаешь какие богатые, розы продают круглый год — у них денег как у дурочка фантиков. Проморгает такого парня, потом ей такого сроду не найти. — сказала Татьяна, а потом зыркнула на дочь и прикрикнула: — Иди сейчас же на улицу, пока он домой не ушёл, а то потом будешь локти кусать, да поздно будет.
— Не пойду, — ответила дочь и вышла из кухни, в душе её кипело негодование, — мама совсем с катушек съехала, лекарства, что ли, помогать перестали, не пойму?
В комнате Алёнка бережно сняла с себя новое платье, повесила на вешалку в шифоньер, а потом надела халат. С кухни доносились голоса матери и бабушки. Бабушка поинтересовалась:
— Танька, а Ванька-то твой где-кась?
— Как это где, он же к тебе в гараж пошёл, мотороллер хотел подшама́нить*.
— Не было его у меня.
— Как это не было?
— А вот так, не было и всё, — заявила бабушка Галя, и мать заголосила.
— А где он, паразит, шатается, а? Мне сказал, что в гараж ушёл, а сам, — Татьяна гнала от себя дурные мысли, но всё же предположила: — Неужто опять с Тигрой связался?
— А кто его зна́т, он кобель у тебя ещё тот.
Татьяна схватила костыли, намереваясь выяснить, где находится её муж, и сказала:
— Пошли, мам.
— Куда э́нто?
— К тебе, хочу своими глазами увидеть, там он или нет.
Галина нехотя встала, а потом, жалея дочь, спросила:
— Да куда ты пойдёшь на костылях-то, Танька? Может, я чё напутала, в голове-то уж пикает, сама зна́шь.
Только она проговорила, как в квартиру вбежала Тёпка, а потом вошёл Иван с сыновьями. Тёпка тут же обгавкала Галину, та отмахивалась от неё табуреткой и кричала:
— Уберите от греха подальше, пока я её табуреткой не пришибла.
Пашка испугался, что бабушка сгоряча и правда стукнет табуреткой по его любимой собачонке, и не разуваясь, вбежал на кухню, схватил Тёпку, а потом выговорил в сердцах бабушке:
— Лучше бы ты к нам совсем не приходила…
— Вот и всё… — Галина схватилась за сердце руками, — Ну, Танька, надо же было тебе такого вы́родить — э́нто ж не внук, а варнак какой-то.
Татьяна не сдержалась и тут же возразила:
— Тебе уж сто раз говорили, не лезь ты к Тёпке, погавкает и успокоится, а ты нещадно её то сумкой, то вон табуреткой того гляди прибьёшь, у неё нервы-то и сдают, боится она тебя.
— Так и я боюсь её не меньше.
— Иди, мам, иди домой, пока мы с тобой не разругались, — предупредила Татьяна, а потом напустилась на мужа: — Вань, а Вань, ты где был?
Иван напрягся, прежде чем ответить, а потом смекнув что тёща проболталась о том, что его не видела в гараже, ответил:
— Да где-где, хотел в гараж сходить, сама же знаешь, да передумал.
— Я-то знаю, а ты не юли, отвечай, где ты был?
— Царица моя, веришь нет, на лавочке сидел.
— На какой ещё лавочке?
— Да на какой только не сидел… У нас же четыре подъезда? Четыре. Вот я и на нашей посидел, потом на другую сел, и так на всех четырёх, а потом у соседнего дома присел, да и в сон меня сморило.
— Чего-о? — вскричала Татьяна и замахнулась костылём на мужа.
— Ты потише-потише, царица моя, костылём-то маши, а то так и вдовой остаться можешь, — предупредил Иван, а потом, взглянув на тёщу, попросил: — Ты дочь-то свою угомони, а то она ишь как разошлась.
— Тьфу на вас обоих, — махнула рукой тёща, — пошла я домой. Оба вы, что ты, что Танька моя, непутёвые.
Алёнка стояла у окна и смотрела на окна соседнего дома, переживая: «Живут же люди тихо и мирно, а мои почти каждый день ругаются: то между собой, то на нас… И когда же это всё закончится? Мне бы только самой такой не стать, как они…»
Тёща ушла. Иван подошёл к жене, обнял её и сказал:
— Царица моя, да я ж пошутил, на самом-то деле я одноклассника — Генку Кузнецова встретил, посидели мы с ним, поговорили, школьные годы вспомнили, время-то незаметно и пролетело.
— А что ж ты сразу-то мне об этом не сказал, Вань?
— Так ты бы всё равно не поверила…
Пояснение:
подшама́нить* — частично починить
© 13.11.2021 Елена Халдина, фото автора
#елена_халдина_касли #литература #cccp #рассказы #дети #семья
#родственники
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 147 Дочь и мать будет опубликовано 15 ноября 2021 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава 146 часть 3 Живут же люди
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Тебе смешно, а мне с этим самоваром жить придётся!