Сорок девятый год. Я был еще пятилетним малышом. Отец работал на железной дороге.
Сначала ремонтировал снегозадерживающие щиты. Потом сторожем. Сторожил те же самые щиты. Иногда брал на работу меня. Я чувствовал себя взрослым и ночью, когда отец и второй сторож спали, я ходил вдоль поставленных в ряды щитов и мечтал поймать преступников, ворующих столь необходимую ценность. Но преступники, наверное, умаявшись за день, тоже спали.
Раз в год отцу полагался отпуск и бесплатный билет в плацкартном вагоне в любую точку страны. Обычно мы ездили в село Петровку Харьковской области, к родственникам отца и матери.
Помнится, что на станции Харьков была пересадка и долгое, томительное ожидание нужного поезда. Запомнился дежурный милиционер в парадной форме: белый китель, белая фуражка, белые брюки. Он важно расхаживал по перрону. К поясу крепилась шашка, ярко разрисованная, инкрустированная. А я-то не знал, что шашка в ножнах и мучился мыслью: ну как такой шашкой можно рубить? Ведь она тупая, да еще с закругленными толстыми краями. Уже хотел подойти к милиционеру спросить, но вовремя опомнился: вдруг подумают, что шпион, лезет тут с подозрительными вопросами.
И не миновать тогда тюрьмы.
А еще у милиционера красовалась на бедре кобура. И заинтриговала она меня больше, чем шашка. И хотелось увидеть вживую настоящий, боевой пистолет, наган , револьвер.
Я сказал об этом отцу.
« Да ничего там у него в кобуру нет, - усмехнувшись сказал он, - разве что огурец лежит».
Если огурец, подумалось мне, то обязательно малосольный. Ведь если зима, где наберешь свежих огурцов? Но почему огурец? Что ли есть нечего? Вон отец и то на работу тормозок собирает. Неужто милиция так бедно живет?
Ответы пришли с годами. Когда в фильме про войну услышал героическое : «Шашки наголо!»
И совсем не героические измышления об огурце в кобуре.