"Хозяин" лагеря и "кум" имели, на удивление, подходящие для такого места работы фамилии: майор Баранников и капитан Козловский,- что являлось постоянным предметом шуток и анекдотов у заключенных. Как показала жизнь, они полностью соответствовали своим фамилиям, что они и подтвердили, буквально, на третий день после захода нового этапа на зону и "вступления на должность" Азамата. Вызвав к себе для ознакомительной беседы нового "положенца", "хозяин", увидав перед собой молодого и, по его мнению, ничего не понимающего в жизни парня, решил сразу "взять быка за рога". Вместе с "кумом" они начали склонять парня к сотрудничеству, перемежая своё предложение то посулами то угрозами, и всё более раздражались, видя на лице у этого, казалось бы, сопляка презрительную ухмылку. Они, конечно же, владели информацией и знали, что этот "сопляк" уже назначен "смотрящим" по их зоне, но им не верилось, что они - опытные, прожженные мастера по работе с подобным контингентом не смогут сломать этого, по их мнению, выскочку. Напрасно они так невнимательно и безответственно отнеслись к изучению его личного дела. Так, после долгой и ни к чему не приведшей беседы, хозяин в ярости объявил ему 15 суток БУРа, о чем вскоре страшно пожалел. Этот, вновь прибывший вместе с новым "смотрящим", этап оказался очень дружным и сплоченным. Узнав о "посадке" Азамата, они тут же подняли на зоне страшную "бучу", и к ним стали быстро присоединяться все коренные обитатели, а их было больше тысячи. Условие было выдвинуто одно: немедленно выпустить из БУРа смотрящего. Опасаясь полной "разморозки" зоны, начальство было вынуждено признать свои грубые ошибки и уже через пару минут "хозяин" умолял этого "сопляка" навести на зоне порядок. Выход Азамата из БУРа был встречен восторженными криками, и уже через час во всей зоне утвердились покой и порядок. Майор Баранников, наконец, осознал всю цену своего необдуманного поступка, ведь с этой минуты вся его дальнейшая карьера и благополучие зависела от одного слова этого молодого парня, и, пытаясь его завербовать, он оказался сам завербованным. Теперь на зоне все решалось только по согласованию со "смотрящим" и так называемым "блаткомитетом". Но были и плюсы. На порядок повысилась производительность труда, что было отмечено "высоким" начальством и "хозяин" был неоднократно поощрен премиями и грамотой. Но недолго длилась спокойная жизнь в воркутинском лагере. Знаменитый Указ 1947 года об отмене в СССР смертной казни словно спустил до предела закрученную пружину, и к 1950-му году "сучья" война достигла своего пика. Начинающие, не без участия "Органов" и администраций колоний , брать верх суки постепенно "перекрашивали" зоны и тюрьмы в "красный" цвет. Майор Баранников, видать, не от большого ума, принял на зону "сучий" этап, в котором было около сотни напрочь отмороженных урок и в первый же день выдал им карт-бланш на передел зоны, пообещав закрыть глаза на их любые бесчинства. Однако, все это не укрылось от всевидящего ока блатных, которые готовились к подобному сценарию, и вся зона, затаив дыхание, ждала предстоящей развязки назревающего столкновения между блатными и суками. Большая часть "мужиков" сразу же заняла сторону блатных. Оставались считанные дни до окончания сучьего карантина. Все понимали, что окончится всё это большой кровью.