Я тут недавно обзорно рассказала детям, кто такой Пушкин. Про жизнь его, про Лицей, друзей, жену, дуэль, смерть... Мальчишки внимательно послушали. А через несколько дней Фома вдруг спрашивает: - А Баба наша во времена Пушкина уже была?.. Нет, отвечаю, сынок, наша Баба не настолько старая. Ребенок задумался, потом посмотрел на меня оценивающе и уточнил: - А ты?.. Думаете, я расстроилась, что сын едва не накинул мне двести годков? Не, я смеялась. Может, это потому что меня никогда не пугала старость?.. Как-то раз, лет двадцать назад, один мой тогдашний приятель (большой поклонник Эрнеста нашего Хемингуэя) в приватном разговоре заявил - мол, когда мне исполнится пятьдесят, я сяду в лодку и уйду в море умирать. Потому что после пятидесяти жизни нет - там одни болячки, одиночество и тоска... Надо сказать, этому товарищу тогда было почти тридцать. А мне - лет эдак шестнадцать... Но мысль о том, чтобы умереть до старости даже в те юные и бесшабашные годы ни разу не казалась мне привлека