«Стамбульский бастард» Элиф Шафак чтение легкое: легко одолеть этот роман за два воскресных дня. Но слово «легкое», согласитесь, имеет и нелестную коннотацию — не подразумевает оно умственных затрат. В случае с названной книгой, недавно переизданной на русский язык, дело обстоит несколько иначе. А именно: политический контекст — неизбывный армяно-турецкий вопрос — утяжеляет эту трижды упомянутую легкость.
Изложу сюжет пунктирно. Девятнадцатилетняя Армануш Чахмахчян не поставив в известность ни многочисленную армянскую родню со стороны отца Барса, ни излишне тревожную мать — американку Роуз, тайно покидает пределы покрытой кактусами Аризоны. В Стамбул пытливая Армануш приезжает впервые, и предвкушает встречу как с безмолвным свидетелем минувшего — особняком, некогда принадлежавшим ее прадеду, так и с современными турками, которые, глядишь, объяснят ей, а может и извинятся за деяния, якобы или взаправду, совершенные в далеком 1905 году. Останавливается девушка в семье своего отчима Мустафы Казанчи. Вместо сноски: турок Мустафа — второй муж матери Армануш, за которого та вышла с целью насолить армянскому клану, которую те в порыве фамильного чванства не признали своей, которых простушка Роуз не могла простить и т.д. и т.п.
Семья Казанчи оказывается настоящим домом Бернарды Альбы, где под одной крышей проживают восемь безмужних женщин. Стоп! Не торопитесь отмахиваться от сравнения с небезызвестным фильмом Франсуа Озона — преступлению есть место и в этом интерьере. Только происходит оно не на глазах протагонисток, а в прошлом. Для того чтобы развязать тугой узел хитрого замысла времени, за давностью лет покрывшегося толстым слоем забвения, одна из хозяек этого матриархального царства — эзотерик-автодидакт тетушка Бану — обращается к магии. Так, во время одного из колдовских сеансов эфемерный джинн Стервец демонстрирует ей сцены изнасилования младшей из сестер Казанчи и ареста известного в Оттоманской империи писателя армянского происхождения Ованеса Стамбуляна.
Автор не сразу, а как-то вдруг, оставив позади бóльшую часть романа, пользуется приемами магического реализма (тут вам и кровосмешение, и неловкие попытки спутывания сверхъестественного с обыденностью, фольклорного пласта с актуальной повесткой, комического с трагичным). Того самого перекроенного реализма, который нет-нет да появляется в текстах эпигонов латиноамериканской версии действительности. Но если в сочинениях патриарха литературной ворожбы Габриэля Гарсиа Маркеса сюр — это взятая прозаиком высокая нота, по мере развития сюжета превращающаяся в гармоничную полифонию, то Шафак применяет магические пассажи беспричинно. Ни с того ни с сего. И эта внезапность кажется необъявленным громом посреди ясного, логически в общем-то выстроенного, нарратива. Этим Шафак не только озадачивает, но, что более досадно, опускает качество произведения до уровня тривиального чтива. Попытка облагородить беллетристику дает обратный эффект.
Отдельный вопрос к заведомо громкому названию романа, ведь центральной темой произведения является отнюдь не судьба незаконнорожденного отпрыска семьи Казанчи, и упрек этот адресован не только к переводчикам. Оригинальное название — «The Bastard of Istanbul» (а в турецкой версии это «Baba ve piç», что переводится как «Отец и ублюдок») — также двусмысленно намекает на желание автора сделать ход маркетингом.
Что до упомянутого политического контекста… Как-то само собой напрашивается мысль академика Дмитрия Лихачева. «Литературное произведение распространяется за границы текста. Реальность — как бы комментарий к произведению, его объяснение». Книга «Стамбульский бастард» и есть такой небесспорный комментарий, поскольку темой геноцида вооружаются (а порой и спекулируют им) обе страны. Одни, пытаясь добиться покаяния, другие — такие, как Нобелевский лауреат Орхан Памук, а вслед за ним и Элиф Шафак — за него оправдаться и привлечь к себе любовь пространства, читай: признания мировой общественности. Однако все это — пена дней. То бишь суета. Поскольку, как и подтверждают сами перипетии «Стамбульского бастарда», вражда, муссируемая ультранационалистами с обеих фронтов, все же не мешает представителям двух народов влюбляться, рожать детей и стряпать родственные турецко-армянские блюда. Главное, грязную пенку вовремя снять. Не то, упаси бог, бульон испортится.
Текст: Нонна Музаффарова
Стамбульский бастард/ Элиф Шафак; [перевод с английского Т. Апакидзе]. — Москва: Азбука, 2021. — 448 с.