Sweet and Hot не принадлежит к пластинкам певицы, ускоряющим переориентацию любителей более прямолинейного женского вокала на более замысловатый стиль. Не содействует они и знакомству с «джазом», каким его представляют до знакомства со слов тех, кто уже успел познакомиться.
Альбом целиком в прошлом, и не выходит за рамки 50-х. Чтобы его освоить, туда необходимо войти, а не извлечь его оттуда вместе с «пачкой других ништяков» для вынесения приговора по законам двадцать первого века.
Диск погружает в атмосферу первой пятилетки декады Эйзенхауэра накануне «второй гражданской» рок-н-ролла, чьё однообразие казалось тонкому меломану недолговечным.
Отсутствие в программе диска дежурных усилителей вкуса вроде «Осенних листьев» или «Колыбельной Гершвина», не говоря про «Истанбул» или «Бесаме мучо», надежно защитило его от посягательств и случайных связей. Таковы социально-психологические преимущества Sweet and Hot.
Прежде чем перейти к музыкальным достоинствам этой, скажем прямо, неброской пластинки, напомним – продукт сугубо внутриамериканский требует особой лояльности. Ведь сенатор Маккарти заблуждался лишь в плане методов, но не выводов.
Подобно альбомам Синатры того периода, Sweet and Hot включает материал разных лет, объединенный в формате «лонгплея». Чередование записей напоминает смену декораций в спектакле. Мы как бы попадаем в несколько мест или смотрим сюжеты короткометражек.
Несмотря на явный диссонанс, такое разнообразие не допускает пресыщения. Вечер в шумной компании на фоне голоса Эллы – вечер в камере пыток. Поскольку для полноценного постижения её отдельных пьес порой уходят годы.
Вспоминая Синатру на съемках фильма «Гордость и страсть», София Лорен уверяет, что в своем трейлере певец постоянно слушал только Вивальди и Эллу Фитцджеральд.
Есть музыка, способная переносить в портовые притоны или на другую планету. В данном случае мы попадаем на необитаемый остров с единственной пластинкой на проигрывателе, который, как не странно, работает.
Одно из безусловных достоинств версий, объединенных в альбоме – это их краткость. Старая скорость – 78 оборотов в минуту – не позволяла издавать метражные записи. Отсюда отсутствие как затяжных вокализов с фирменным «скэтом» певицы, так и комфортных импровизаций под аккомпанемент малого состава.
В данной программе певицу сопровождают большие оркестры, а характерный «патефонный» саунд временами порождает призрачное сходство с тогдашними записями Эдит Пиаф. Нисколько, впрочем, не заглушая американизм общего настроения.
Обратите внимание, как к довоенным «волнениям в Испании» прирастает вполне современный на тот момент Марлон Брандо в тексте I Can't Get Started, которую написали Айра Гершвин и русский эмигрант Владимир Дукельский (Vernon Duke) – автор чудесных джазовых передач на старом радио «Свобода».
Аранжировка каждого номера – мы часто используем это сочетание – перенасыщена нюансами, что называется, от первого мгновения до последнего. Уловить и усвоить их с первого раза нереально, зато короткие треки располагают к многократному прослушиванию. Уводя любознательного адепта в первую половину века, когда большинство композиций было написано и прозвучало впервые.
«Эта древняя черная магия», воскрешенная Эллой почти в одно время с Фрэнком, читается как скоростное пособие по колдовству, развивающее снайперскую меткость слуха.
Слушая эту вещь на пластинке, мы якобы видим нотную шпаргалку, которой на самом деле перед нами нет. Однако в памяти откладываются чеканные комбинации заклинаний. Такова, простите за банальность, волшебная сила искусства.
Вернон Дьюк затронут на диске дважды. Балладная, замедленная версия Takin' a Chance on Love заставляет вспомнить Violets for My (Your) Furs, исполненную в аналогичной манере Фрэнком Синатрой и Билли Холлидей. Хотя мех как украшение – безусловно, достойный осуждения, жестокий пережиток пещерной дикости.
Moaning Low, бурлескный блюз времен «сухого закона», звучит как подходящая замена «Солнце всходит и заходит» в бродвейской постановке «На дне». Именно эту вещь пытается исполнить за порцию виски Клер Тревор в классическом нуаре Джона Хьюстона Key Largo. Голос актрисы срывается, и выпить ей не дают.
Элла Фитцджеральд расправляется с героиней этой исповеди бесповоротно, не затягивая развязку. За жалобой гулящей девицы слышен оптимизм профессионала, играющего роль, не имея ничего общего с персонажем этой истории.
Двадцать лет спустя певица так же отстраненно будет интерпретировать композиции Смоки Робинсона, Битлз и Крим, «гороодские» опусы звезд музыки кантри.
Культовый «Мистер Паганини» Сэма Козлова, причастного к созданию таких вершин эзотерики, как In The Middle of a Kiss и Black Moonlight, закрывает альбом, не давая главному голосу двадцатого века разогнаться до фестивальных скоростей, чье количество не поддается исчислению…
Элла Фитцджеральд предлагает нам «нежное и жаркое» в ассортименте одиннадцати пьес в неискаженном чрезмерной модернизацией виде. Артистам её величины не свойственно забегать вперед, ошеломляя неожиданным подходом слушателя, ждущего знакомых стандартов в освеженном, но не освежеванном виде. Объективные претензии умеренного консерватора к авангарду беззлобно изложены Чаком Берри в третьем куплете Rock-n-roll Music: I got no kicks against modern jazz… etc.
Доктор Лавей трактовал Thanks for The Memories по-своему, но даже без подсказки столь чуткого любителя старины текстовые двусмысленности режут целомудренный слух. Чисто набоковская игра глаголами feasted и fasted – «пировали» и «постились». Еще один гибрид ночного бутафорского Парижа с воображаемым Голливудом. Темп исполнения позволяет вслушаться в текст, не менее поэтичный, чем Those Foolish Things.
Сразу две пьесы упоминают Дьявола, частого гостя бродвейских сказок и гарлемских романсов в блюзовых тонах. Between The Devil and The Deep Blue Sea впервые прозвучал в исполнении Кэба Келлоуэя. Аккомпанируя Фитцджеральд, оркестр время от времени совершает крен в сторону ритм-энд-блюза, и Элла поет, держа руку на пульсе.
То же самое можно сказать и про Old Devil Moon. Медлительная в контексте мюзикла, но подстрекающая к свингу в студии и на сцене «Радуга Финиана». Её восход совпадает с началом холодной войны, охоты на ведьм и атомного шантажа двух «шайтанов».
Остальные песни придуманы до открытия второго фронта, остановившего распространение идеологии, при которой появление таких песен и таких певиц едва ли возможно.
👉 Бесполезные Ископаемые на Радио России
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК
#культура #музыка #поп-культура #музыкальные альбомы #бесполезные ископаемые #элла фитцджеральд