Дверь открылась, и на пороге стояла женщина.
— Здравствуйте, я работаю в школе, учу детей, с ними у меня никаких проблем, а вот с коллегами как-то труднее.
— По-вашему мнению, из-за чего возникает непонимание с коллегами?
— Потому что моя методика преподавания не вписывается в общий шаблон. У меня для каждого ученика разработана своя программа, каждый прогрессирует относительно себя. Мои курсы индивидуальны для учеников, для сильных — курс более трудный, для тех, кто слабее — проще. Таким образом, учитываются индивидуальные природные возможности.
— Ваши ученики справляются с общеобразовательными требованиями, со стороны проверяющих вашу деятельность к ним есть претензии?
— С общеобразовательными стандартами мои ученики справляются лучше, ярче, быстрее, чем ученики других классов.
— Что вы считаете своей главной победой как Учитель?
— Мне удалось не дать сломать судьбу ребенку — это и есть моя главная победа. У меня был ученик — тихий, скромный мальчик. Контрольные работы совсем писать не мог, на уроках стеснялся. За те пустые листы, которые он мне сдавал на проверочных работах, его собирались перевести на облегченное обучение в специальную школу, а я проходила практику в такой школе и чувствовала, что этот ребенок не такой. Я перепробовала все методики, которые знала, но на контрольных это никак не отражалось, хотя один на один у нас общение получалось. Мне пришлось три раза сходить к маме и привлечь ее к обучению. Я стала давать задание на дом, и ребенок стал показывать приличные результаты. Мне даже казалось, что это мама за него делает, но мама клялась, что ничем не помогала. И тут до меня дошло, что дело в обстановке. Этот конкретный ребенок при чужих людях входил в какой-то «ступор» и не мог показать свои знания.
До отправки его в специализированную школу оставалась одна комиссия из пяти человек, я понимала, что он один против пятерых не выстоит. Мои объяснения никто не слушал, даже намекнули, что я из-за денег так стараюсь. Тогда я решила с ним идти на комиссию, уговорила маму прийти и заручилась поддержкой его бабушки. Если к маме я ходила три раза с разъяснениями, то бабушка меня поняла с первых слов.
Собралась комиссия. Бабушка пришла вся в орденах — она, оказывается, в войн у работала медсестрой — и, посмотрев на комиссию, произнесла: «Я столько людей спасла на вой не, неужели я родного внука не смогу спасти». Бабушке сразу принесли директорское кресло. И исход этой встречи стал не так очевиден: уже не один против пятерых, а четверо против пятерых. После психологического тестирования специалист сказала, что она не видит никаких отклонений. Теперь наших — пятеро, сомневающихся — четверо.
Родственники сидели за дверью, а я сидела в кабинете. Мне объяснили, что мое присутствие необязательно, но я сказала, что посижу здесь, и выбрала место, чтобы закрыть ребенка от президиума и чтобы он меня видел. Когда мой ученик поднимал на меня глаза — я ему улыбалась, он тоже улыбался и многообещающе писал. Экзамен закончился, мы все в коридоре ждали приговора. Вышла председатель комиссии и объявила: мощное, всеобъемлющее, твердое, конкретное, честное, уверенное — ТРИ! Ребенок остается! Это было три из трех. Как мы радовались, как обнимались с мамой и бабушкой. Это была наша общая победа! Со временем эта особенность у мальчика прошла, он перестал входить в «ступор». Больше всего в жизни я горжусь этой тройкой. Это вам не удовлетворить свои амбиции на олимпиаде и не получить грамоту или медаль, это — не дать поломать судьбу маленькому человеку, который еще недостаточно окреп, чтобы постоять за себя. Это высшая награда для меня как Учителя!
— Так бы слушал и слушал вас. Какой сегодня хороший день.
— Да, солнечный.
— То солнце, что на улице, светит всем, а мне сегодня в кабинете светит солнце Великого Учителя!
Каждый человек в жизни сдает экзамен на профпригодность: сантехник, врач, дворник, учитель, бухгалтер, министр, президент — все сдают, только каждый — на своем уровне. Вот теперь вы можете смело называть себя Учителем.
Премьер-министр и президент вынуждены отбирать кадры из тех, кто себя предлагает, они, как саперы, не имеют права на ошибку, потому что последствия бывают серьезные. Если они ошибутся с выбором, то следующему придется исправлять ошибки предыдущего и уже только после этого проводить в жизнь свою линию. А если следующий еще более не на своем месте, чем предыдущий, то последствия всей страной приходится разгребать и на себе ощущать. Они сидят с ситом на берегу реки и ищут золото в человеческом обличии, но они могут неудачно выбрать место, и там золота вообще нет. А вы как раз растите это золото, вот вы можете влиять больше на то, что происходит в стране. На самом деле, учитель преподает не предмет, а себя через предмет. И наука, которую преподает учитель, не так важна, а важно, какой это человек. Вы учите своих подопечных подходить индивидуально к людям и обстоятельствам. Ваши ученики вырастут и станут врачами, юристами, судьями, налоговыми инспекторами, но они сохранят этот навык индивидуального подхода и будут отстаивать свой профессионализм на любом уровне. Профессор Боткин считал, что у Иванова — «Иванит», а у Петрова — «Петрит». Скорее всего, у него был учитель вроде вас, и не обязательно, что этот учитель преподавал медицину, он мог преподавать живопись, математику, химию, но он сам был таким. Если учителю скучно на уроке и он смотрит на часы, то его ученики с большой вероятностью, когда вырастут, будут до обеда бороться с голодом, а после обеда — со сном. Теперь вернемся к проблеме с коллегами. Что здесь не получается?
— Одно и тоже рассказываю, объясняю, приглашаю на открытые уроки — все без толку, не вписывается моя теория в их — и все!
— Она никогда не впишется, потому что то, что больше, нельзя засунуть в то, что меньше. Ваш подход намного шире. Нельзя десятилитровое ведро воды перелить в литровую банку, девять литров точно прольется. У них — литровые банки, наполненные доверху базовыми знаниями, позволяющими им преподавать предмет и проходить аттестацию. Для того чтобы им вас понять, надо прийти хотя бы с трехлитровой банкой, в ней один литр — это база, а два литра они могут у вас почерпнуть, преобразовать по-своему и использовать на практике. Вы выражение «не бросайте жемчуг свиньям» слышали?
— Да, это что-то религиозное.
— Вполне себе прикладное для жизни. Раковина рождает жемчужину, и это ее жемчужина, ей не приходит в голову: то, что она создала, над чем трудилась, что принадлежит ей по праву — выкинуть тем, кто не понимает ценности созданного или не ценит. И у человека то же самое. Ваш подход к обучению — это и есть ваша жемчужина, и она представляет большую ценность.
— Но «не бросайте жемчуг свиньям» звучит как-то грубовато. Я своих коллег свиньями не считаю.
— Забудьте про свиней, нам от этого выражения нужен только смысл. Если вас ученик не понимает, вы что предпринимаете?
— Меняю подход к обучению.
— Все правильно, но это ученик, он пришел к вам, чтобы научиться. А ваши коллеги — это взрослые люди, их интеллект подтвержден дипломами о высшем образовании. Мне ваша теория стала сразу понятна, конечно, как конкретно вы этого добиваетесь, надо изучать, но сам подход прост.
Надо поступить так:
⦁ шаг — объясняете смысл своего подхода.
⦁ шаг — если у кого-то после первого шага остались вопросы — уточняете.
А после этого, если люди изображают, что им что-то непонятно, начинается растрачивание времени и сил впустую или разбрасывание жемчуга. То, что уже разбросано — не собрать. Вам лучше организовать авторский курс и идти с ним в педагогические училища, педагогические ВУЗы, там ваша теория быстрее приживется. Для остальных — один раз написать свою методичку и отправлять всех интересующихся к этому тексту. Так вы отношения не испортите и растрачивать свое время перестанете.
— Жалею, что я к вам 15 лет назад не пришла.
— Не жалейте, 15 лет назад я занимался тем же самым — разбрасыванием жемчуга, только несколько иным способом, и помочь вам не смог бы.
Все происходит вовремя.