Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 145 Настырная внучка, 2 часть
Всю дорогу домой Алёнка Ширяева шла и плакала, ей было обидно, что бабушка пожалела для неё иголку для швейной машинки.
«Не понимаю я её, да и она меня тоже не понимает. Мы как будто бы с ней не родные, как я только её не уговаривала, а всё бестолку, — размышляла она, — я, конечно, могла бы воспользоваться своим даром и заставить её дать то, что я хочу, но ведь это было бы нечестно: нельзя человека насильно заставлять помимо его воли, — она вытерла слёзы и задала вопрос себе: — И чего я реву? Можно же платье вручную дошить, если очень-очень постараться».
Настроение её сразу изменилось, появилась уверенность, что её мечта скоро сбудется и она наденет новое платье, пусть не сегодня, но хотя бы завтра, и пойдёт в нём гулять.
Она подошла к подъезду, на лавочке сидела Оливия Никитична. Алёнка поздоровалась с ней, и старушка полюбопытствовала:
— А чего это у тебя глаза зарёваны, и нос вон покраснел, а? Случилось что? — девочка пожала худенькими плечиками, а старушка похлопала по скамейке рукой, приглашая: — Присядь-ка сюда и всё расскажи, не держи в себе.
Алёнка хотела промолчать, но села рядом, почувствовав, что ей нужно кому-то выговориться.
— Платье сама себе шью, осталось всего-то оборочку пришить, а Пашка взял да иголку у швейной машинки сломал, а запасной у нас нет.
— И ты из-за этого слёзы лила, что ли?
— Да, обидно стало, к бабушке сходила, а она тоже мне иголку не дала: боится, что я её сломаю и она без иголки останется. Её, конечно, понять можно, не доверяет она мне…
— Ну дела-а, — вздохнула старушка, — если так из-за всего слёзы лить, то жизнь-то не сладкой покажется, — погладив Алёнку по плечу, позвала: — Пойдём-ка, я тебе иголку дам.
Алёнка, услышав её слова, уточнила:
— Вы правда мне иголку дадите?!
— Конечно правда, что я шутить, что ли, буду, для шуток-то уж года не те, — Оливия Никитична улыбнулась, а потом встала, — пойдём, или иголка тебе уже не нужна?
— Нужна, ещё как нужна! — девочка вскочила со скамейки и последовала за соседкой.
Потихоньку они поднялись на второй этаж. Старушка достала ключи из кармана кофты и открыла дверь квартиры.
— Заходи, я сейчас иголку возьму и тебе дам.
— Спасибо! А Оля где?
— А они всем семейством в сад поехали, а я вот суп сварила, да посидеть на лавочку вышла, — скинув с ног туфли, пояснила Оливия Никитична. Она прошла в свою комнату и вскоре вернулась с иголкой, — на вот, шей на здоровье!
— Спасибо вам огромное! — Алёнка обняла старушку и опять из глаз её потекли слёзы.
— Ты опять, что ли, слёзы лить вздумала?
— Они сами льются от радости: я так переживала из-за иголки, а вы меня взяли и выручили неожиданно. А сколько я вам должна?
— Да ничего ты мне не должна, — улыбнулась старушка, — вот платье сошьёшь, выйдешь, а я погляжу, посмотрю, какая ты рукодельница.
— Хорошо, договорились! Я тогда пошла платье шить, а то уже не терпится.
— Отлично понимаю, сама когда-то молодой была, а молодость-то прошла незаметно, как будто её и не было. Иной раз думаю: а не приснилась ли мне она, молодость-то моя?
— Нет, не приснилась.
— Ну ладно, заболтала я тебя, иди с Богом, — соседка перекрестила её.
— Спасибо, вы даже не представляете, как вы меня выручили, — уходя, сказала Алёнка, испытывая благодарность к чуткой, как оказалось, старушке.
Алёнка ушла, Оливия Никитична переживала в душе: «Девчонка-то неплохая, жалко мне её, а родители непутёвые достались. Тяжело ей придётся, ох, тяжело… И бабушка тоже хороша: для внучки иголку пожалела, кому скажи, так ведь не поверят».
Домой Алёнка вернулась окрылённой. Спешно разулась в коридоре, аккуратно поставила босоножки на обувную полку. Мать выглянула из кухни и улыбаясь, поинтересовалась:
— Ну что, дала бабушка тебе иголку?
— Дала, но не наша.
— Не поняла, как это не наша, а какая?
— Олина, мам.
— Никитична, что ли?
— Да, мам, она такая добрая оказалась, представляешь — просто так дала мне иголку.
— Да уж, сроду бы не подумала… — удивилась мать, — А бабушки-то Гали дома не было?
— Была, мам, привет твой я ей передала и в гости позвала, как ты мне наказывала, — отрапортовала Алёнка, входя в комнату, мать последовала за ней на костылях.
— А что, иголку ты у неё не попросила, постеснялась, что ли?
— Попросила, да она побоялась, что я её сломаю, — Алёнка села за стол и спешно стала вставлять иголку в швейную машинку.
— Ну мать даёт, ей же Ирка прошлой весной упаковку иголок купила, когда она успела их все ухайда́кать*? Вроде и ничего не шила толком… — сказала Татьяна задумчиво.
— Да ладно, мам, что теперь об этом думать, иголка есть, буду шить!
— Шей, дочка, шей — в жизни всё пригодится, — сказала мать, выходя из комнаты.
Алёнка пришила оборку к платью, примерила его на себя и показала матери, та удивилась:
— Ну надо же, а платье-то красивое получилось и тебе идёт! Рукодельница ты, видать, в меня пошла!
Алёнка смущённо опустила глаза, мать редко её хвалила. Покружившись у зеркала в платье, она сказала:
— Сейчас как следует платье утюгом отпарю и можно будет его носить.
— А швы все обметала?
— Да, мам, а как же, сниму, посмотришь, — ответила дочь, а потом сняла платье и протянула матери, а сама накинула халат.
Мать придирчиво посмотрела на швы и объявила:
— Я тут вот что подумала: у меня в шифоньере отрез шерсти лежит, может ты сама себе и платье школьное сошьёшь?
— Сошью конечно! — Алёнка подошла к матери и обняла её, — Спасибо, мам! А я давно на этот отрез глаз положила, да стеснялась у тебя попросить.
— Ох и чудачка ты у меня! А чего ж стеснялась-то?
— Думала, может, ты себе что-то сошьёшь.
— Да там ткани-то ни туда ни сюда: для юбки много, а на платье мне мало, а тебе как раз хватит.
В дверь позвонили. Мать с дочкой переглянулись.
— Опять черти кого-то принесли… — проворчала мать, — Иди открой, дочка, а то я пока на костылях доковыляю, уйдут.
Алёнка пошла открывать дверь. Подойдя, спросила:
— Кто там?
— Да я, баба Галя твоя.
Услышав голос бабушки, сердце её забилось сильнее. Она открыла дверь и взволнованно произнесла:
— Проходи, баба Галя, мама в комнате.
— Я чё пришла-то, — бабушка постучала кулаком себя по виску, — совсем памяти-то не стало, иголки я тебе принесла: мне же Ирка купила, а я забыла. Сейчас подам, погоди. — она поставила сумку на табуретку и достала из кармашка упаковку, — На вот, возьми, штуки две-три.
— Спасибо, баб! — Алёнка обняла бабушку и чмокнула её в щёку, из глаз её опять полились слезинки, — Теперь у меня целый запас иголок! Платье для школы сошью без проблем.
— А ревёшь-то чё? — спросила бабушка удивлённо.
— Это я так, от счастья!
Татьяна выглянула из комнаты, в душе она была рада: «А мать-то у меня, молодец! Зря я подумала, что иголки-то она зажилила…»
Пояснение:
ухайда́кать*— сломать, испортить
© 09.11.2021 Елена Халдина, фото автора
#елена_халдина_касли #семейные_отношения #семья #cccp #пенсионеры #сверхъестественное #деревенская_жизнь #рассказы #дети
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
Продолжение 146 Синее платье в белый горошек будет опубликовано 12 ноября 2021 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава 145 Настырная внучка часть 1
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть За квартиру можно и родить