1999 год был безусловно годом знаменательным для кинематографа. Будучи формально предпоследним, он фактически закрывал собою весь XX век, давая высказать ещё не высказанное и начать ещё не начатое. В Штатах выходят "Американская красота", "Шестое чувство", "Зелёная миля" и "Бойцовский клуб", в Британии - не самый удачный, но невероятно масштабный "Мэнсфилд парк" и дебютное для Кристофера Нолана "Преследование". Не могли остаться в стороне и мастера европейского кинематографа, в том числе и поляки. И вот, в 1999 году на экраны выходят два самых дорогих на тот момент польских фильма - "Огнем и Мечом" Ежи Гофмана по роману Сенкевича и "Пан Тадеуш" Анджея Вайды по поэме Адама Мицкевича.
У этих картин очень много общего - от идеи (размашистая экранизация польской классики с полным аутентизмом и минимальными отклонениями от текста) до актерского состава. На последнем стоит остановиться отдельно: в обоих фильмах снимались сразу четыре ведущих актера, Анджей Северин, Даниэль Ольбрыхский, Марек Кондрат и Михал Жебровский в главной роли. Оба фильма являются интернациональными: "Огнем и мечом" был снят при поддержке коллег из Украины (и одного российского актёра), а Вайда пригласил для "Пана Тадеуша" старых знакомых из Франции. Однако кое-что все же различается в судьбе этих двух фильмов. Если "Огнем и мечом" стал невероятно успешным, как с точки зрения сборов, так и мировой известности, и получил в целом высокие оценки зрителей (так на Кинопоиске у него 7,7, на IMDB 7,1 при более чем четырех тысячах голосов), то "Пан Тадеуш" так и остался внутренним польским фильмом, который даже польской аудиторией был воспринят весьма неоднозначно (одна из польских рецензий на IMDB озаглавлена весьма ярко: "When bad films happen to good people"). В чем же причина этого?
И тут, пожалуй, придётся признать две фундаментальные проблемы. Первая из них это невероятная сложность литературного оригинала. Поэма Мицкевича, написанная во многом в стиле "Евгения Онегина" (что и не удивительно), страдает тем же, чем и роман Пушкина - абсолютной неделимостью. Экранизация волей-неволей всегда подходит к первоисточнику не со всех сторон, ибо не возможно охватить на сцене всего того, что есть на бумаге, от чего-то придётся отказаться, что-то переделать, а что-то добавить. И если с «Огнём и Мечом» Сенкевича такой трюк был вполне возможен, так как книга понятным образом дробилась на несколько связанных друг с другом сюжетных линий, то «Пан Тадеуш» оказался словно гранитная плита. Да, в «Пане Тадеуше» есть много отдельных мотивов, которые обрамляют несколько сюжетных линий, но особенность «Пана Тадеуша», как и «Евгения Онегина», в том, что эта поэма строится не вокруг фабулы, а вокруг своего стиля и чудесно выстроенного антуража. Недаром «Пан Тадеуш» начинается с посвящения Литве и Богородице — история «Пана Тадеуша» это лишь яркое выражение ассоциативного ряда, связанного для Мицкевича с его родными местами. Персонажи «Пана Тадеуша» как на подбор одномерны, и по сути своей внутренней историей, развитием и мотивацией обладают только трое — монах Робак, Герважий (ключник замка Горешков) и граф, фамилии которого мы даже не знаем. Даже главный герой — собственно, молодой пан Тадеуш, — никак не развивается в процессе, скорее выполняя функцию «зеркала» мицкевичевского мира. Сам Мицкевич же постоянно вставляет свою фамилию в текст в качестве отсылки — ещё один признак того, что история, на деле, для Мицкевича не более, чем приятный анекдот о днях былых. И передать всё это очень трудно, поскольку фильм не может позволить себе настоящих литературных лирических отступлений, с трудом может передать тот дух иронии, с которым автор поэмы описывает вообще-то по-настоящему страшный сюжет. Но Вайда ведь мастер, не так ли? И вот тут мы подходим ко второму пункту.
Вайда действительно один из величайших режиссёров в истории европейского кинематографа. И фильм с похожей концепцией, как «Пан Тадеуш», Вайда уже в своё время снял — это был знаменитый «Пепел и алмаз». За почти полвека собственного творчества Вайда достиг немалых высот, успел поработать и с большими бюджетами, и с известными на весь мир актёрами (как, например, Жерар Депардье в фильме «Дантон»). Но разница между «Пеплом и алмазом» и «Паном Тадеушем» всё же была. «Пепел и алмаз» был снят всецело Вайдой, через пот, кровь и все круги цензурного ада тогдашней ПНР, но это был собственный фильм Вайды по его же истории. «Пан Тадеуш» же был экранизацией, причём, как мы уже отмечали, очень сложной, как с точки зрения трудностей в переложении литературного оригинала, так и с точки зрения общественности — «Пан Тадеуш» это альфа и омега польской, и не только польской, но ещё и беларуской и литовской, литературы. В то время как Вайда уже проявил себя в деле экранизаций неоднозначно. Если Ежи Гофман оба предыдущих фильма по Сенкевичу снял близко к первоисточнику и без изощрённости, то предыдущие эксперименты Вайды, в особенности «Одержимые» и «Настасья» по театрализованным романам Достоевского «Бесы» и «Идиот», вышли очень неоднозначными. Вайда глубоко прорабатывал персонажей, чего стоит один образ Шатова в исполнении Ежи Радзивилловича, и использовал весьма оригинальные планы и цветокоррекцию, задавая тон фильму, но сюжет не клеился — слишком многое оказывалось выкинуто и переделано. Антуражу остро не хватало ярких мотивов того времени, и в итоге как абсолютно самобытные фестивальные работы фильмы Вайды оказывались весьма неплохи, но как даже самые отдалённые экранизации Достоевского не работали совсем.
Памятуя об этом, Вайда постарался сделать «Пана Тадеуша» как можно ближе к оригиналу, тем более, что ревнивая польская публика не оставила бы на нём живого места за изменения в фабуле Мицкевича. Настолько, что даже почти все реплики остались в стихах самого Мицкевича, доставляя массу неудобств при дубляже (стоит сказать, что нормального перевода поэмы на русский язык до сих пор нет и не предвидится, несмотря на все старания наших и беларуских полонистов). И… в этом тоже была ошибка. Диалоги, написанные подчас шестистопным амфибрахием, на бумаге смотрятся весьма органично, но в рамках художественного фильма жутко противоестественно, а главное — стиль и в литературном смысле пафос Мицкевича — на экран передать так и не удалось. Повествование очень серьёзно, оно постоянно нагнетается симфонической музыкой, и лёгкость, ироничность оригинала исчезает бесследно. Идея с закадровым голосом Мицкевича, которого покажут в финале рядом с постаревшими героями в Париже, неплоха, но несколько топорна и скомкана, как и появляющийся в самом начале фильма Наполеон с Великой Армией на границе, так как поэме не приходилось прибегать к таким приёмам, чтобы уверить читателя в абсолютном реализме происходящего.Ко всему этому прибавляется и стиль самого Вайды — режиссёр привыкать работать с психологическими драмами, будь то пьесы по Достоевскому, его собственные истории про польских партизан или трагическая судьба Дантона, слишком живого для уже мёртвого под властью Робеспьера Парижа, и радикально отличающееся по тону произведение не уложилось в общие представления Вайды о людях и о мире.
Но плох ли «Пан Тадеуш»? Разумеется, нет. «Пан Тадеуш» это в известной мере неудача, да, но уже за то старание, которое приложил Вайда и вся съёмочная группа, актёры, композитор Киляр, художники по костюмам и декорациям, фильм заслуживает похвалы. У него не получилось быть той по-настоящему личной историей, которой был литературный оригинал, но у фильма все же получилось быть по-настоящему уютным, самобытным камерным миром с карикатурными «русскими» и добрым капитаном Рыковым, мелочным Судьёй и нескладно возвышенными Робаком и Герважим, за что спасибо великолепным актёрам, среди которых был и наш соотечественник. Картине многого не достаёт, но могло ли быть иначе? Возвращаясь к сравнению Мицкевича и Пушкина — в каком виде навсегда запечатлелся «Евгений Онегин» в уме русского интеллигента? В диаде поэмы и оперы, причём последняя на восемьдесят процентов обязана своей славе исключительно Чайковскому. И то, что у Вайды всё же получился пусть внутренний, но символ Мицкевича, то, что теперь финальный полонез Войцеха Киляра является поистине национальной польской композицией, которую каждый год исполняют на главных площадях Варшавы, Кракова, Познани, Вроцлава и других городов, говорит о том, что всё же «Пан Тадеуш» удался. Это была самая смелая неудача из возможных, неудача, которая оставила по себе гораздо большее наследие, чем многие более успешные картины.
Автор - Александр Кузнецов