Автор: Всеволод Л.
Продолжим путешествие в мир загадочного, о котором поведал миру путешественник, писатель, ученый Дмитрий Носилов в своей книге «На Новой Земле: Очерки и наброски». О нем надо писать отдельно, а пока ссылка на первую статью в конце материала.
Черная собака
Напомню, когда Носилов зимовал на Новой Земле, то с ним жили ненцы и поморы. Они много интересного поведали ему. Сейчас скажут, что это были миражи и обыкновенные глюки, но думаю, что не так просто все в этом лучшем из миров.
Поморы вспомнили, как однажды зимовали на Новой Земле. С продовольствием все было в порядке, были ружья, так что голод им не грозил. Народ закаленный, в такой ситуации оказывались не раз. А вот когда наступила полярная ночь, началась какая-то чертовщина.
«Стали мы замечать, что кто-то ровно ходит, осторожно ходит ночью по палубе. Медведь? Нет, медведя и следов не бывало. Песец? Для песца опять больно тяжело, потому слышно, как снег поскрипывает, как будто не зверь, а человек ходит. И вспомни мы тогда про белоглазую чудь… Как вспомнили мы тогда с товарищем, так и присели… Ну, быть беде, если чудь про нас проведала. И вот выйдешь на корму просто так, тебе и кажутся ихние черепа, что видели мы осенью в пещерах. Большие, громадные, с оскаленными зубами, лоб маленький такой, рыло вперёд, и так страшно, так страшно, что, право, ровно чего уж не видал я моряком и кормщиком, а тут попятишься назад да как заскочишь в каюту, так даже товарищ и тот подскочит на койке, и у того волосы дыбом на голове подымутся… И как ночь, как полночь, так и слышно – кто-то ходит. Ходит по палубе и только. Слышно ведь, как и ходит, вот как есть человек – так же и скрипит под ним, так же вот и шаги слышаться. Что, думаем, посмотреть бы в окошко? Дождались мы это лунной ночи, слышим, кто-то ходит; подкрались к окошечку рядом с дверями, сами дрожим так, посмотрели, а там собака бегает, чёрная собака, такая небольшая собака».
Сначала они подумали, что барбос отстал от ненцев или от других зимовщиков. Обрадовались, ведь живая душа, а собака ведь еще и помощник и даже благодарный слушатель. И вообще, втроем веселее пережидать полярную ночь. Позвали ее в каюту, она ласковая, только в глаза прямо не смотрит и не дает себя погладить. Ну они думают, мало ли какой характер у собаки, да и судьба могла быть тяжелой, боится людей.
И вдруг по палубе снова кто-то начал бродить. Снег поскрипывает под тяжелыми шагами и все ближе к дверям. А собачка ласково завиляла хвостом и к дверям. Но поморы люди они бывалые и дверь заперли на крючок. Но ситуация начала разворачиваться неожиданным образом. Они увидели белую руку. Даже Фома Вылка, который не раз зимовал на Новой Земле и считается первым ненцем, поселившемся здесь, спросил:
- Какая рука? – спросил Фома, даже пошевелившись на месте.
- Человеческая рука, — мотнул головой рассказчик, — вот тебе икону сниму со стенки, что человеческая, и белая такая, видно. Что не мужичья…
- Ну?
- Ну, потянулась она этак, вот как у этих, к примеру, дверей, и хочет поднять крючок у нашей двери…
- Что ты?
- Верно говорю, хочет поднять… Как заревел я тут благим матом, схватил топор, торнул ногой двери, смотрю, а там никого нет, только слышно, как будто кто побежал по палубе и скрылся за носом судна. Скрылся и только оглянулись мы – и собака наша пропала.
- Ну?
- Ну, скрылась и только. Так, батюшко мой, мы ночи три после этого глаз не смыкали. Вот как напугала нас эта рука. Как вот сейчас вижу её, проклятую: белая такая, просунулась в окошечко, а оно было со сломанным стекольцем, просунулась, загнулась и хочет отворить двери с крючка.
- Ну, что? Приходила ещё она, рука-то эта? – спрашивает весь оживившийся как-то теперь Фома Вылка.
- Приходила, и не одну ночь, только уже не просовывалась в окошечко, потому мы его крепко-накрепко закупорили и закрыли. Только походит это около дверей и уйдёт.
- А собака? – спросил старик Сядей, который тоже оживился под влиянием этого рассказа.
- Собака? Собака так и сгинула, проклятая, с того нечистого часа больше не видели, и след простыл, и чья она была – до сих пор, вот и перекрещусь, не знаю…
- Да чья, как чудская, — вступился тут неожиданно старик Сядей, — у них все собаки бывают чёрными. Только хорошо, что она от вас тогда бежала, непременно была бы у вас беда: или кто умер бы, или что-нибудь ещё хуже случилось… У Нехватовой жили так тоже с погибшего судна поморы, сказывают: тоже такая чёрная собачка появилась, жила, ласковая была такая, только раз ушли они на полынью бить зверя, она товарища у них и загрызла».
И тут у них начались большие проблемы. Дело в том, что у многих, видимо начали сдавать нервы:
«И с той поры такая болезнь у них пошла, что половина их взбесилась, верёвками, тросами вязали, удержу не было человеку, совсем было все перепропали, да, к счастью весна подошла, солнышко показалось, болезнь отстала».
Этот рассказ подтвердил Фома, он зимовал недалеко от незадачливых моряков. И когда приехал к ним, то застал тяжелую картину.
«Верно, это было после мы над покойниками вместе с матросами и крест поставили там на могиле. Говорили тоже, что от собаки…».
Носилов заинтересовался рассказом и спросил, что было дальше, отстала ли от них эта чудь? Оказывается, нечто еще не раз приходило к ним, но уже оборотнем.
«В белого медведя оборотилась. Только сидим мы это так темной ночью после этого, что-то не спится, и слышим: опять заходил кто-то по палубе. Вот идет, вот ближе, вот ближе, вот уже и у дверей… А в ту пору оттепель стояла, окно немножко оттаяло, и через него видно. Смотрим – кто-то глядит в наше окошко… Смотрится, смотрится, видно два глаза… Схватил я тут, не оробел, винтовку и бац в окошко… слышно только, кто-то повалился и закряхтел… Вышли после того тихонько мы за двери, посмотрели с товарищем, а под ногами белый медвежонок. Лежит уже мертвый и не дрыгает. Она в медвежонка оборотилась… И ведь что? После того хоть бы раз кто нас попроведал, так и прожили до самой весны, так и уехали после того на карбазе в море искать судно, не видавши.
- Вот она, чудь-то белоглазая! Оробей тогда немножко, пусти ее в каюту, было бы дело, задушила бы, проклятая, верно, — заключил помор положительно».
Впрочем, тут же у собеседников появилась другая версия происходящего. Но я, уважаемый читатель закончу пересказ Дмитрия Константиновича, и подведу некоторые итоги.
Согласен, что в тех, крайне трудных условиях, и не такое может привидеться. А уж потом можно и от себя добавить, для красного словца и чтоб слушателям потом спалось неспокойно.
И еще такой момент, про собаку. Взяться ей там было неоткуда, а если бы и отстала от кого-то, то вряд ли бы потом куда-то убежала от людей. Когда я дал почитать этот отрывок знакомому кинологу, он обратил внимание на эти строчки:
«Зашла, ласковая такая, только в глаза прямо не глядит и все в руки не дается, и, как вздумаешь погладить, вся шерсть дыбом на спине ее становится. Известно дело, боится, ещё не знаючи».
Он пояснил: может и боится новых людей, но почему не смотрит в глаза, для собак это не характерно. Но всякое может быть.
Продолжение будет.
Начало здесь: «Белоглазая чудь на Новой Земле. Миражи или реальность?»
Не забудьте подписаться на канал "ТыжИсторик", оставить комментарии и поставить лайк!
Можете заглянуть на мой канал «Калейдоскоп событий».
