Таким образом, следовательно, материя деятельности, или реальность, которую высший разум черпает из своего собственного существа, должна быть воспринята человеком; и он действительно воспринимает ее через посредство восприятия как нечто, находящееся вне его в пространстве и изменяющееся в нем во времени. Эта материя, которая меняется в нем, всегда сопровождается Эго, личностью, которая никогда не меняется; и правило, предписанное человеку его рациональной природой, состоит в том, чтобы неизменно оставаться самим собой посреди изменений, соотносить все восприятия с опытом, то есть с единством знания, и делать из этого каждое из его проявлений своих модусов во времени-закон всех времен. Материя существует только постольку, поскольку она меняется; он, его личность, существует только постольку, поскольку он не меняется. Следовательно, представленный в своем совершенстве, человек был бы постоянным единством, которое всегда остается неизменным среди волн перемен.
Теперь, хотя бесконечное существо, божество не могло бы стать (или подчиниться времени), все же следует назвать божественной тенденцию, которая имеет для своего бесконечного конца наиболее характерный атрибут божества; абсолютное проявление силы—реальность всего возможного—и абсолютное единство проявления (необходимость всей реальности). Нельзя оспаривать, что человек несет в себе, в своей личности, предрасположенность к божественности. Путь к божественности—если слово "путь" можно применить к тому, что никогда не ведет к своему концу,-открыт для него во всех направлениях.
Рассматриваемая сама по себе и независимо от всей чувственной материи, его личность есть не что иное, как чистая виртуальность возможного бесконечного проявления, и до тех пор, пока нет ни интуиции, ни чувства, она не более чем форма, пустая сила. Рассматриваемая сама по себе и независимо от всякой спонтанной активности ума, чувственность может создать только материального человека; без нее она является чистой формой; но она никоим образом не может установить союз между материей и ней. До тех пор, пока он только чувствует, желает и действует под влиянием желания, он не более чем мир, если этим словом мы указываем только на бесформенное содержание времени. Без сомнения, только его чувственность заставляет его силу переходить в действенные действия, но только его личность делает эту деятельность его собственной. Таким образом, чтобы он мог быть не только миром, он должен придать форму материи, и чтобы не быть простой формой, он должен придать реальность виртуальности, которую он несет в себе. Он придает материи форму, создавая время и противопоставляя неизменное изменению, разнообразие мира вечному единству Эго. Он придает форму материи, снова подавляя время, поддерживая постоянство в изменениях и подчинение многообразия мира единству Эго.
Теперь из этого источника вытекают для человека две противоположные потребности, два фундаментальных закона чувственно-рациональной природы. Первый имеет своим объектом абсолютную реальность; он должен создать мир из того, что является только формой, проявить все, что в нем является только силой. Второй закон имеет своей целью абсолютную формальность; он должен уничтожить в нем все, что есть только мир, и осуществить гармонию во всех изменениях. Другими словами, он должен проявить все внутреннее и придать форму всему внешнему. Рассматриваемое в своем самом высоком достижении, это двоякое труд возвращает нас к идее человечности, которая была моей отправной точкой.