Эй, — позвала Марселин, ослепительно улыбнувшись. — Выглядишь прекрасно. — А я? — мгновенно оживился Эйс. Марселин посмотрела на него со смесью недовольства и непонимания, но всё же ответила: — Ты тоже выглядишь прекрасно. — Супер, — отозвался он, падая на кровать. Говорить о том, что так он может помять свой костюм, Пайпер не решилась. Пусть делает, что хочет. Сколько она уже сидит здесь, под надзором Марселин, и слушает попытки Эйса вернуть ей былое настроение? Должно быть, целую вечность. Больше, чем вечность назад, Стефан пересказал ей некоторые детали недавнего нападения тёмных созданий на особняк. И меньше, чем вечность назад, дядя Джон объяснил ей, что к чему. «Ты не виновата», — голос дяди Джона продолжал звучать в голове Пайпер даже когда, казалось, Марселин слишком яростно расчёсывала её волосы и грозилась сплести их во чтото невероятно тугое. Эти слова продолжали звучать, пока Пайпер, выгнав Эйса за дверь, с помощью Марселин разбиралась в юбках платья, поражалась переливам шифона на полупрозрачных рукавах и делала всё возможное, чтобы понять, как именно мастеру, создавшему это платье, удалось вплести золотые узоры на подоле, похожие на плавные незамысловатые линии. Слова звучали вопреки всем попыткам Пайпер заглушить их. Напоминали, что не всё так просто и однозначно, что сигридский мир — не поле для экспериментов. Пайпер начинала терять уверенность в словах, брошенных Эйсу за одним из обедов. Начинало казаться, что играть по своим правилом — значит ставить под угрозу всю ту огромную работу, что была проделала другими сигридцами, и обесценивать их жертвы. — Тебе не нравится причёска? — неправильно истолковав её молчание, уточнила Марселин. Если бы Пайпер только не была настолько уставшей и запутавшейся, она бы рассыпалась перед девушкой в благодарностях и поставила ей памятник. Ей нравилась причёска, безумно, потому что она совсем не была похожа на то, что Пайпер пыталась сделать со своими волосами, когда у неё было подходящее для этого настроение. Её мама, очень любившая шумные мероприятия и празднование своего дня рождения в каком-нибудь шикарном месте, всегда просила Пайпер выглядеть ослепительно. Пайпер было совсем не трудно, но она знала, что при всём своём желании и умении не сумеет выглядеть по-настоящему великолепно. Марселин же будто полностью это проигнорировала и превратила Пайпер в принцессу со взглядом утопленника. Последнее, правда, было виной сальватора. В попытке отвлечься от ни на мгновение не утихающих слов дяди, Пайпер провела ладонью по волосам. Марселин шикнула на неё, когда пальцы девушки потянулись к локонам на затылке, собранным в небрежный, но каким-то образом выгладивший красивым пучок, закреплённый золотистыми шпильками. Но маг успокоилась, стоило Пайпер опустить руку ниже и пропустить сквозь пальцы локоны, падающие на плечи. Пайпер никак не могла точно определить, являются ли её волосы густыми, но Марселин сделала с ними что-то невероятное, доказав, что они всё же густые.