До Нового года осталась неделя. Строительство сельского клуба приостановили, и мужики из бригады разъехались по домам. Уехал и Матвей. Что-то невнятно пробормотал про семейные традиции, пряча от Настасьи виноватые глаза.
Приближающийся праздник Настасье, похоже, предстояло встретить в одиночестве. Дети праздновали обычно своими компаниями, баба Тоня ложилась спать рано, а в чужие компании Настасье идти не хотелось.
30 декабря Настасья проснулась рано.
Киснуть и страдать не входило в её планы. Дел на день было очень много: отварить овощи на салаты, поставить тесто на пироги, затопить баню, поменять шторы на окнах. Да мало ли женских дел накануне праздника? Об одном пожалела Настасья, что закрутилась и ёлку не успела купить.
День пролетел как одно мгновение. Настасья успела всё и даже больше. На следующее утро запланировала сделать парочку фирменных салатов, приготовить свою знаменитую кулебяку, в маринаде томился гусь, подходило сдобное тесто.
Вся большая семья Матвея тоже готовилась к предстоящему празднику. Закупалось спиртное, подарки, обсуждалось меню.
Матвей жил в доме, который достался ему после смерти отца. Братья (а их было двое) не претендовали, обид и претензий на дом не предъявляли, ведь именно он сделал полный ремонт в доме и ухаживал за отцом до самого его конца. Мать, Вера Васильевна, несмотря на возраст, болезни и потерю мужа вела хозяйство сильной рукой и в жизни Матвея играла не последнюю роль.
В семье имелась славная традиция: собираться на праздники, торжества в доме матери и Матвея. Этот год не стал исключением.
Матвей же пытался забыться, уйти в работу – дом требовал заботы, но все валилось из рук, белые стены давили на плечи тяжёлым грузом.
Настасья ему нравилось. С ней легко было просыпаться утром, а ещё она смешно морщила нос, когда смеялась. Она чувствовала его и понимала. Матвей представил, как она одиноко сидит за столом в новогоднюю ночь и ведь ёлку наверняка не купила, дурында. Бросив в сердцах лопату в сугроб, Матвей зашёл в дом.
Говорят материнское сердце – вещун. Так и есть. Вера Васильевна видела: со старшим сыном творится неладное. С вахты приехал сам не свой, места себе не находит, злится, слова поперёк не скажи. Завтра уже праздник, а в доме не готово ничего: стол не разложен, табуретки так и пылятся в сенках.
После того, как Тамара, вертихвостка, на старости лет хвостом вильнула да спуталась с начальником на работе, таким сына не видела. А тогда страшно стало, когда белый от злости Матвей вещи жены побросал в сумку да за ворота выкинул. Прибегала Тамарка, в ногах ползала, просила простить, бросил её начальник-то, уволил по ультиматуму жены, да Матвей как окаменел, не пустил и не простил.
Кто знает своего сына лучше, если не мать родная? Потихоньку, ненавязчиво да и выпытала про Настасью у сына. Сначала жаром обдало, а ну как вертихвостка очередная, хватит уж на его жизнь таких. Потом, поразмыслив, отправила сына баню топить, сама за телефон взялась, сыновей обзванивать.
Сынов Вера Васильевна вырастила хороших, дружных. Ещё в детстве натворят чего, вину друг на дружку не перекладывают, все вместе отвечают. Друг за друга горой и сейчас. У всех семьи, дети, а время на мать и братьев находят. Праздники или работа какая большая по дому, все вместе, как в детстве. Матвею тяжельче всех: он старший, а после смерти отца и вовсе взвалил на себя проблемы младшеньких. Опекает, защищает, судит ежели что. Если бы не семья, ушёл бы Матвей в себя после того, как жена бросила, спиться бы мог. Не дали. Окружили вниманием, вытащили из депрессии.
Пока Матвей по хозяйству колотился да баней занимался, мать сыновей обзвонила и сообща решили, надо Матвею ехать к Настасье. Так что, когда Матвей вернулся в дом, решение было принято и сумки с гостинцами собраны.
Матвей ураганом пронёсся по новогодним магазинам, денег было не жаль, он представлял, как обрадуется Настасья, увидев его, как сядут они тихим вечерком да отпразднуют как душа велит. А после праздника дети приедут, можно братьев пригласить, Юлю и Татьяну Викторовну навестить.
Матвей решил заскочить на местный рынок за ёлкой, какой же Новый год без пушистой красавицы? Выбрав, поспешил к выходу и вдруг увидел в сторонке старика с объявлением у ног «Котята. Продаю 100 рублей». В коробке, сбившись в кучку, пытались согреться два котёнка, рыжий и угольно-чёрный с белыми лапками. Людская толпа равнодушно текла мимо, дед пытался руками согреть кошачьих детей.
Охватив разом всю картину: старика в старом пальто, замерзших котят, Матвей не считая сунул в руки деду деньги, закинул котят за пазуху и поспешил на выход. Предстояла долгая дорога, а в пути всякое случается.
В машине было тепло. Котят Матвей пристроил на переднее сидение, и они, разморившись в теплоте, спали.
Матвей был опытным водителем и поездки в ночь не приветствовал, но так хотелось приехать к Настасье утром 31, застать её сонную, ошарашить своим внезапным приездом. Поэтому решил ехать сюрпризом, не предупредив её по телефону.
Честно признаться, он боялся этой встречи, не знал, пустит ли Настасья в дом, ведь он так внезапно уехал.
В машине негромко играла музыка, дальний свет выхватывал придорожные кусты самой причудливой формы. Встречных машин практически не было, дорога свободная и пустынная.
Матвей не заметил, как на обочину выскочила молодая косуля, напуганная ярким светом, она бросилась через дорогу. Матвей, чтобы избежать столкновения, пытался сманеврировать, нажал на тормоз, машину занесло и вынесло под дорогу.
Машина прочно сидела в сугробе, о том, чтобы выбраться самостоятельно, не было и речи. Забрав котят, Матвей выбрался из машины.
Выхода из ситуации было два. Добраться до ближайшего села, до которого было километров десять, или ждать помощь на месте. Но ночью машины здесь ездили редко, можно было не дождаться их и до утра.
Матвей решил идти в село. Быстрым шагом, чтобы согреться, с котятами за пазухой, подсвечивая телефоном дорогу. Связи не было. Но упорства ему не занимать, не в таких передрягах бывал.
Продолжение следует..
Мне будет приятно, если вы подпишитесь на канал и останетесь со мной.