Что-то в последние годы стали много затрагивать тему Блокады в такой форме, что для людей, родившихся в Ленинграде, может вызвать только чувства, приличными словами не описывающиеся. И даже тянущих на статью уголовного кодекса.
К сожалению, есть целая категория людей, которая стремятся не к знаниям, а к выдумыванию больших и маленьких сенсаций. А для нахождения такого рода «сенсаций» как раз знания не нужны, мешают они. Ибо, соединяя произвольно какие-то обрывки информации, пусть достоверной, можно нарисовать самые удивительные и нелепые картины.
Мне как-то довелось прочитать спор, в котором некто утверждал, что бомбежки и обстрелы Ленинграда были не так уж и велики, да и вообще немцы по самому городу не стреляли. Причём и цифры этот «товарищ» приводил верные, и делил что-то на что-то с математической точностью. А вот результат был какой-то странный и выводы из него совершенно… гм… словом в реальной жизни за такое бьют, а в Интернете банят.
Мне кажется, что есть категории, в которых цифрами трудно что-то измерять. Наверное, если посчитать количество выпущенных немцами по Ленинграду за годы Блокады артиллерийских снарядов и сброшенных авиационных бомб и поделить на 900 дней, то цифра окажется не такая и внушительная, как могло бы показаться. Но это если делить и умножать, вычислять проценты и соотношения.
А если по-другому? Я даже и не знаю, сколько снарядов выпустили немцы по Ленинграду, зато знаю, что одного попадания хватило бы, чтоб разрушить дом номер 3 по улице Коломенская. А там жила моя мать. Слава богу, не попали. Попали в другой дом, где был детский сад. Слава богу, в нём тогда не было моей матери. А могла бы. И не важно, сколько снарядов выпустили, хватило бы одного. А потому количество снарядов можно оценить правильно, если знаешь, что один из них может попасть в тебя или твоих родных. И их сразу станет неимоверно много, много до ужаса.
Действительно, для немецкой артиллерии целью номер один были не жилые дома. Для того, чтобы это понять даже не надо изучать какие-то документы. Целью немецких артиллеристов были позиции артиллерии советской. Просто потому, что, не подавив советскую артиллерию, никакие другие задачи решать они не могли. Вот и шла долгая артиллерийская дуэль все годы Блокады. Но только от того, что немцы не целились специально в детские сады, легче не становилось. Почему? А очень всё просто.
С немцами боролась и артиллерия Ленинградского фронта, орудия которой стояли на окраинах. И корабельная артиллерия Балтийского флота, а часть кораблей стояла на Неве в черте города. И железнодорожные пушки флота, которые передвигались и по окраинам, и по самому городу. И береговая артиллерия флота, правда, она в основном находилась в Кронштадте и на Ораниенбаумском плацдарме. Все эти орудия вели огонь на подавление немецких батарей, а немецкие пушки пытались уничтожить пушки советские.
Попадать немцам доводилось не часто. Попадать по нашим пушкам. Но не попав по позициям нашей артиллерии, они же всё равно попадали в сам город. Потому что по городу промахнуться нельзя. Немцы не специально убили любимицу ленинградцев слониху Бетти. Едва ли они вообще знали, где находится зоопарк. Но любой житель Санкт-Петербурга поймёт, что если стрелять по кораблям, стоящим на Неве в самом широком месте, напротив Петропавловской крепости, то все перелёты будут ложиться на территорию зоопарка. А недолёты достанутся Зимнему дворцу или Спасу-на-Крови. Или просто попадут в дом, где живут чьи-то дети и родители.
Так что немцы не могли промахнуться и любой снаряд, куда бы он не был выпущен, находил свою цель. А кроме как по городу им стрелять была и некуда. Ведь стояли они буквально «у стен». Мой дом, в котором пишу эти строки, стоит там, где были немецкие позиции. Каждый день я прохожу мимо несколько уцелевших немецких бетонных огневых точек. Но от моего дома без всяких биноклей виден купол Исаакиевского собора. До него меньше пятнадцати километров. Для артиллерии это расстояние смешное.
Закончить хочу цитатой одной из моих любимых, можно сказать, настольных книг «Два капитана», где действие происходит в Блокаду:
Все ближе подступали разрывы снарядов. Вот один ударил совсем рядом, двери распахнулись, где-то с веселым звоном посыпались стекла. В наступившей тишине чьи-то гулкие шаги послышались на улице, и, выглянув в окно, я увидел двух мальчиков с ужасными, как мне показалось, лицами, бежавших к дому. Вот они поравнялись, первый хлопнул второго по спине и с хохотом повернул обратно. Они играли в пятнашки.
Когда дети привыкают к разрывам снарядов — это страшно. Но, может быть это презрение даже маленьких детей к врагу, который стоит у стен города и пытается его уничтожить, и есть то, что даёт Победу?