Повествование - фэнтази на военно-морскую тему (самиздат, автор неизвестен (возможно - Соколов), много букв). Продолжаем публиковать по просьбе читателей.
Маленькая победоносная война
ГЛАВА 19-1
Лакрейн.
За минувшие десять дней пахнуть в "Шиванзи" лучше не стало, скорее уж - наоборот. Несвежую рыбу и отходы выбрасывали прямо здесь же, в переулке, на радость ларагам, йарам и раттам(1). Жара стояла страшная, и смрад разложения пропитал воздух, но не похоже, что кого-то из местных это волновало. Ивирские рыбаки, а именно они составляли большую часть здешних завсегдатаев, были людьми не брезгливыми. Вот и сейчас в "Шиванзи" собралось довольно много людей в простой одежде. На некоторых были только короткие широкие шаровары, а босиком ходили почти все. Люди пили и оживленно переговаривались друг с другом, однако Арио Микава почти не слышал упоминаний о войне. Один человек, потягивая пиво, хвастался тем, как выгодно продал последний улов, другой сочувствовал какому-то Сабиру, у которого наскочила на камни и пробила дно совсем новая лодка. О битве в Ивирском Море, об Империи или о Кехребаре никто не упоминал; могло показаться, что этим людям вовсе нет дела до того, что идет война. Да им и не было: кто бы ни одержал победу, их жизнь от этого не изменится. Ксаль-риумцы могут посадить на трон своего ставленника вместо Ажади, могут назначить имперского наместника, но что с того рыбакам? Они, как прежде, будут каждый день выходить в море, забрасывать сети, продавать улов жуликоватым перекупщикам и набивать мошну сборщикам налогов.
-Вы могли бы выбрать для встреч место и почище, - посетовал собеседник. - Здесь воняет хуже, чем в выгребной яме.
-А мне здесь нравится, - ответил агинарриец и не лукавил. По какой-то причине, ему действительно нравилось сидеть в дешевой таверне и слушать рыбацкие сплетни. Быть может, именно потому, что эти люди не рассуждали ни о войне, ни о политике, ни о славе предков.
-Как знаете, но я не собираюсь здесь задерживаться, - проворчал старик. - Чем скорее я вернусь, тем лучше. Как бы господин иль-Кедам ничего не заподозрил...
-Я слушаю вас, - сказал агинарриец.
-Появились новости, которые вы ждете. Хозяин снова договаривается о встрече. Будут те же люди и, вероятно, кто-то еще. Не знаю точно, кто. Встреча состоится послезавтра перед закатом в загородной вилле иль-Кедама. Вот все, что мне удалось узнать.
-Хорошо, - Микава выложил на стол пакет и пододвинул в сторону ивирца. - Здесь ваша награда. Теперь возвращайтесь к иль-Кедаму и держите язык за зубами. На этом все. Ждите, пока я свяжусь с вами.
Бородатый старик слегка поклонился, спрятал пакет под одежду и торопливо покинул таверну. Микава вышел следом за ним, но направился в другую сторону - прямо к султанскому дворцу.
На улицах по-прежнему висели знамена. Торжества не были столь громкими, как несколько дней назад, но и траура по погибшему флоту султан не объявил. Напротив - когда Ажади Солнцеподобный вернулся в столицу, по Лакрейну провозгласили, что в тяжелом бою ивирский флот одержал победу, и были потоплены три имперских линейных корабля. Микава, конечно, знал, как все было на самом деле, но до Кадиха вести о поражении пока не дошли. Ксаль-риумцы громко раструбили о победе на весь мир, об этом заявили все имперские газеты и радиостанции, но в Ивире распространять имперскую прессу было запрещено под страхом смерти, а радиоприемники имелись у немногих даже в столице, и опять же - прослушивать ксаль-риумские станции приравнивалось к измене. Арио Микава не знал, на что еще надеется султан. Возможно, уже ни на что - просто пытается отсрочить неизбежное.
Во дворец Микаву пропустили без задержек, хоть и с черного хода. Слуга в красно-желтых одеждах согнулся в поклоне:
-Чего желает господин?
-Я должен срочно говорить с Блистательным Ажади, - заявил Микава. - Дело чрезвычайно важное.
-О, господин, - у бедняги вытянулось и побледнело лицо. - Блистательный владыка не желает сегодня никого видеть.
-У меня вести, которые Блистательный услышать захочет, - настаивал Микава. - Можете передать, что это касается господина ай-Салука.
-Я... да, господин, - сдался слуга, знавший о том, что султан благоволит чужеземцу. - Я передам вашу просьбу старшему смотрителю.
-Благодарю. Я подожду здесь.
Микава остался один в просторной комнате. Усевшись на мягком диване, он погрузился в ожидание. Солнечный свет струился сквозь окно и падал на картину в золотой раме: многопалубные парусные корабли под ивирскими флагами входят в порт, где догорают остатки ксаль-риумской эскадры. Битва у острова Удан-Кар, несомненно. 28 день Осени 1658 года - одна из величайших побед ивирского флота. Имперский Магистр - вернее, тогда еще адмирал - Ювеас Трайон сам загнал свой флот в ловушку, бездарно загубил 15 кораблей, а после битвы покончил с собой. Неудивительно, что Ажади Восьмой проводит неприкрытые параллели между Удан-Каром и Сафири. К несчастью для ивирцев, если после Удан-Кара Империя, уже вовлеченная в тяжелую войну с анадриэльцами на востоке, пошла на уступки и заключила мир на выгодных для Ивира условиях, после Кехребара надеяться на такое не приходилось. После сражения в Ивирском Море и потери флота Ажади, осознав, наконец, неизбежное, тайно отправил в Ксаль-Риум эмиссаров, в надежде начать переговоры о мире, но шансы на успех были ничтожны.
Ждать пришлось долго - больше часа прошло, прежде чем появился сам Исхандер иль-Ваз, старший смотритель дворца. Высокий, круглолицый, седоусый мужчина небрежно кивнул наемнику-иноземцу.
-Капитан Симамура, вы можете пройти. Блистательный Ажади примет вас в гостиной.
-Благодарю, господин иль-Ваз, - Микава изобразил поклон и последовал за щуплым молодым прислужником, безмолвно ждавшим в дверях.
Слуга проводил его наверх. У дверей в гостиную стояли на страже двое воинов Блистательной Гвардии. Перед Микавой они расступились, пропустив "господина военного консультанта". Слуга остался позади, даже не пытаясь пройти. Двери закрылись за Арио Микавой, и тот низко поклонился султану:
-Блистательный Ажади, я безмерно раз, что вы смогли уделить мне немного времени.
Султан отвернулся от окна. На его лице было бесстрастное выражение.
-После войны придется многое изменить в нашем флоте, - сказал он. - Боюсь, люди, которые сегодня поставлены во главе его, банально не способны выполнять собственную работу. Сначала капудан-паша - мой дядя! - бесполезно погубил наши лучшие корабли у Анлакара, да еще и опозорил наш род, попав в плен к ксаль-риумцам. Теперь и дениз-пашаиль-Абри погубил вверенную ему эскадру. По крайней мере, у него достало чести погибнуть в бою. Но это единственное, что можно сказать о нем хорошего, и это никак не преуменьшает его преступлений.
О том, что он сам отдал приказ иль-Абри: вступить в бой с ксаль-риумцами, невзирая ни на какие обстоятельства - Ажади Солнцеподобный не счел нужным вспомнить. Микаве было жаль дениз-пашу, Савад иль-Абри был неплохим человеком. В других обстоятельствах он мог бы стать хорошим адмиралом, но не в Ивире и не сегодня, конечно.
-Предстоит избавиться от трусов, глупцов и предателей, - завершил Ажади. - Прольется много крови, но это неизбежная жертва во имя возрождения славы Ивира.
Арио Микава снова склонил голову и заговорил, увидев благоприятный момент: Вы очень мудры, Блистательный. Безусловно, это следует сделать, но... я боюсь, что измена укоренилась глубже, чем вы предполагаете.
Ажади резко развернулся на месте: -Ты что-то знаешь, капитан Микава? Некто осмелился бросить вызов власти султана? Смотритель дворца сказал, что ты упомянул имя ай-Салука. Говори!
-У меня нет безусловных доказательств, Блистательный, - пряча ухмылку, произнес Микава. - Но... кое-какие слухи дошли до меня. Вы, конечно, знаете про господина иль-Кедама?
-Еще бы, - Ажади скривился, - он твой покровитель, капитан. Причем здесь он?
-Мне стало известно, что господин иль-Кедам принимает у себя Сиятельного иль-Салука. А также еще нескольких человек.
-Кто именно? - зло спросил султан.
-Кифар иль-Маадат и генерал иль-Дамаэзи, - ответил Микава. - Быть может, в их встречах и нет ничего предосудительного, но меня это заставило насторожиться.
Ажади новость тоже встревожила, султан стиснул зубы и сжал кулаки. Еще бы, во имя всех демонов! Кифар иль-Маадат был одним из главных людей в ивирском казначействе и ведал финансами Султаната. Усти-гинель иль-Дамаэзи был начальником штаба ивирской армии, охранявшей Лакрейн. Сиятельный паша Ай-Салук, дальний родич султана, ничем особенным не выделялся, но формально мог претендовать на трон. И, наконец, иль-Кедам, один из богатейших людей в Ивире. Не нужно быть гением, чтобы сложить один и один и получить два.
-Кто сообщил тебе такие вести? - спросил Ажади.
-Один из слуг иль-Кедама, - ответил Микава. - Это надежный человек, уже довольно долго поставляющий мне информацию.
-Еще что-то он передавал тебе?
-Да, Блистательный. Послезавтра вечером в загородной усадьбе иль-Кедама заговорщики встречаются снова, - Микава позволил себе употребить слово "заговорщики" и понял, что не ошибся: лицо Ажади окаменело, а в глазах вспыхнула ярость. Некоторое время султан молчал, сложив руки за спиной и отвернувшись к окну. Затем, не поворачиваясь, сделал резкий жест.
-Ступай, капитан Микава. Уходи и забудь обо всем, что рассказал мне. Я благодарен тебе за предостережение, но прочее тебя не касается.
Микава, пятясь спиной вперед, поклонился: -Я всегда счастлив служить вам, Блистательный.
Продолжение не заставит себя долго ждать...
Примечание:
1. Лараги - небольшие морские птицы. Йары и ратты - животные, попавшие на Дагерион, предположительно, вместе с людьми с их родины.