Грузия, знаете ли, очень странная страна (да-да, я знаю, как плохо звучит два «стран» подряд, но не могу подобрать правильный синоним к слову «странная»). Если вы родились в СССР (а я родилась), вам сложно воспринять ее заграницей. Грузия – заграница? Я вас умоляю! Виза не нужна, самолеты изо всех сил летают, по-русски говорят практически все (а люди старшего поколения так даже и с большим удовольствием), и мужчины поют такими голосами – много и все сразу, – что даже в опере итальянского композитора Верди, исполняемой в тбилисском театре на языке оригинала, угадывается знаменитое многоголосие. Я была в опере, церкви и винодельне – поют везде, я теперь это пение узнаю с первого мужчины.
Если родился в СССР, тебе в Грузии все родное – грустное «Мимино» (чем больше смотришь, тем печальнее становится, боюсь, что в следующий раз начну рыдать),
сладковатая «Хванчкара», которую я не люблю, предпочитая сухое, но все время помню как у Олега Митяева: «Под животом моста/ Мы пили с ней вино,/ Могли бы лет до ста/ Мы целоваться, но, но/ Краток речной маршрут,/ Кончилась "Хванчкара"./ Поздно и дома ждут, Пора!», бесконечное застолье, хачапури, цыпленок табака (единственное блюдо, которое умел готовить мой папа) и хинкали. «В Грузии нет десертов, на десерт мы едим хинкали», – говорит, как будто шутя наш гид Георгий (но в его словах лишь небольшая доля шутки, а все остальное правда), и ты покорно заказываешь хинкали на всякий обед – нужно убедиться, что в каждом заведении их готовят по-своему, и проверить, сколько влезет. Влезает, надо признаться, не много.
Ты выскакиваешь танцевать, плавно поводя плечами и отбивая ногами такт, который, казалось, тебе незнаком, но который, как оказалось, ты знаешь с детства. Так же, как и вопрос «Где же ты, моя Сулико?», заданный на языке, которым никогда не разговаривала. Где Сулико, все еще неизвестно, а ты в Грузии, и дядя Сосо, с которым ты и твоя подруга знакомы уже почти десять минут, ведет нас в подвал, и мы смело идем. Не потому, что дядя Сосо не молод и как будто безобиден (не бывает безобидных грузин, когда они ведут женщин в подвал), а потому, что знаешь: дядя Сосо хочет похвастаться самим дорогим, что у него есть (после жены Этери и сына Васо, конечно). И доказать, что то, чем он сейчас будет хвастаться, у него лучше, чем у других. Я уже была в других подвалах и могу сравнивать.
Квеври – глиняные кувшины, в которых в Кахетии делают вино по традиционной технологии – дяди Сосо пусты, но бутыли с разноцветным вином полны, что огорчает хозяина неимоверно: пустые квеври и полные бутыли означают, что гостей (у кого повернется язык назвать их туристами?) в этом сезоне, как и в прошлом, было не так много, как хотелось принять, а еще меньше спускались в подвал и пели песню про Сулико. Поют не все и не сразу – для этого не меньше двух литров на человека надо. И настрой соответствующий. Хотя после двух литров саперави, которое дядя Сосо сделал своими руками, настрой обычно появляется у всех.
«Вы откуда к нам приехали?», – спрашивает тетя Нино на Дезертирском рынке в Тбилиси. «Я из Москвы, она из Минска», – говорит Катя. «Ай молодцы, молодцы! – говорит тетя Нино, насыпая специи, каждую в отдельный мешочек, – А ткемали возьмете?». Ну, кто же не возьмет ткемали и еще аджику и еще «а что это у вас такое в бутылочке? Наршараб? Нет, не слышала. Беру, конечно!» от тети Нино, когда к ней подходит солидный, но улыбающийся в предвкушении довольства православный батюшка и говорит: «Мне бы еще бутылочку аджики, что я у вас вчера брал. За один вечер все съели». «А мы из Москвы и Минска, батюшка!», – радостно кричит ему Катя. Батюшка как будто смущается (хотя чего ему стесняться, он ведь аджику берет, пусть и крепкую), крестит нас и говорит: «Господи, благослови!». Тетя Нино продолжает насыпать стаканчики из ведерок: «Уцхо-сунели возьмешь? Только вчера приготовила!». Конечно.
Откуда-то из-за спины появляется тетя Нателла и почти торжественно возвещает: «Хванчкара!», зажимая локтем одной руки полуторалитровую пластмассовую бутылку и протягивая другой маленькие пластмассовые стаканчики: «За дружбу!». И мы все говорим на одном языке, и это не просто русский.
Если родился не в СССР, то Грузия, конечно, заграница. Хотя бы потому, что в пандемию очень хочется съездить за границу, а Грузия – вот она: без визы, с сертификатом любой прививки, самолеты летают без устали… Ну, вы поняли: в этом году белорусов в Грузии не много, а очень много – гиды довольны, дядя Сосо наливает, тетя Нино насыпает, тетя Нателла соблазняет домашней «Хванчкарой» («Знаешь, сколько такая в магазине стоит? 60 лари! А у меня всего 15!») и вяленым корольком (не путать с хурмой) и все зовут оставаться подольше, приезжать еще и купить квартиру на побережье в Батуми, чтобы всегда солнце, «Хванчкара» и прочие радости.
Если не родился в СССР и приехал в Грузию впервые, все для тебя будет открытием: то, что так много людей говорят по-русски (хотя молодежь предпочитает английский), то, как они поют и пускаются в пляс не от того, что много выпили (от домашнего грузинского вина пьянеешь не быстро, если вообще пьянеешь), а от того, что радости в них много и солнца.
Батуми-Тблиси-Минск
Фото автора
Опубликовано в газете «СБ. Беларусь сегодня» (www.sb.by)