Василий Ездин поделился тяготами несения службы в ГСВГ: "Первый бегунок был моего призыва на четвёртый месяц службы в феврале 86-го. Достали старослужащие. После караула обещали "весёлую жизнь" ему, а за одно и нам. Не выдержал…
Сдал, слава Богу, после караула автомат и в бега. Батальон трое суток лихорадило. Облазили все чердаки, подвалы и окрестности возле батальона. А Дрезден город большой.
Вернулся сам на вечернюю поверку к концу третьих суток. Проголодался. Пока его искали, отсыпался на чердаке в соседней, через забор, немецкой части. Его и одного из обидчиков отправили на дрезденскую гауптвахту. Дали пять и десять суток.
Для нас же наступили спокойные времена, так как "старики" поприжали уши. Бегунка позже перевели в один из мотострелковых полков, где он и дослужил до дембеля художником при замполите.
Уже будучи прапором в 88 году, однажды вечером, компанией таких же, как я, молодых прапорщиков, возвращались то ли с немецкой дискотеки, то ли из гасштета. Не помню. Но, точно были навеселе.
И вдруг видим - впереди в переулке маячит солдат. Стоит в той части Гриммы, где солдат сроду не должно быть. Мы его окружили и стали выяснять, что к чему. Солдат-азербайджанец первого периода службы и плохо говорил по-русски.
Но, мы выяснили, что он сбежал из нашего 67 мсп, 9-й роты. В роте его доставали. Солдата мы привели к себе в общагу, напоили, накормили. А пока он у нас отсиживался под присмотром, двое из нас, в том числе и я. рванули в полк.
А там его рота уже стояла " на ушах". Ротный чего только нам не наобещал, если приведём солдата. Хотя много мы и не просили. А как обычно - "в меру".
Солдата привели, а нас ротный кинул. Мы и до этого не особо доверяли молодым офицерам. А после этого все офицеры этой роты получили чёрную метку..."
Подписаться или просто поставить лайк – дело сугубо добровольное и благородное…
