Из проектных документов видно, насколько сложно было принять решение по Костромской низменности, бывшей, надо полагать, серьезной головной болью проектировщиков. Проанализировав имеющуюся документацию, Коллегия министерства отклоняет все проекты по Костромской низине и принимает решение о направлении на места комиссий, которые должны в месячный срок проработать варианты защиты с представителями местной власти (Облисполкомами).
Министерская комиссия работала в Костроме и выезжала на места, предназначенные под затопление с 1 по 5 июня 1950 г. Её решение записано в протоколе, который отражает дальнейшее развитие событий по выбору варианта защиты Костромской низменности. Комиссия
заседала целых пять дней. Скорее всего, это связано с выездами на места, ознакомлением с территорией, с сельскохозяйственными и промышленными предприятиями зоны затопления. Вероятно, посетили члены комиссии и колхоз «12 Октябрь», где председателем была П.А. Малинина и Костромской судомеханический завод и завод «Красный Профинтерн» в Ярославской области, возможно, поднимались на пароходе вверх по реке Костроме. В протоколе прямо сказано, что комиссия посетила территорию нескольких сельсоветов, в том числе Куниковского и Мисковского, а добраться до Куниково и Мисково достаточно быстро и с комфортом можно было только по воде, по руслу реки Костромы.
Было начало июня, по берегам раскинулись цветущие луга, их медовый аромат расстилался над водой. Испытывали ли сомнения и угрызения совести эти люди, вынужденные вынести приговор природе низменности? Мы никогда не узнаем об этом, но вот в особом мнении представителя Министерства И.А. Лифанова есть такая фраза: «Поэтому исключительно важным для народного хозяйства является здесь сохранение существующих луговых земель, отличающихся высоким плодородием с почвами, представляющими собой «живой организм». Думаю, что может быть не все, но хотя бы некоторые из членов комиссии понимали, на что они обрекают цветущий пойменный край. В комиссии участвовали три представителя Министерства и три представителя Костромского облисполкома. Было рассмотрено 10 вариантов защиты Костромской низменности от затопления. Окончательным признается 10-ый вариант, полностью включающий 9-ый и являющийся компромиссом между 9-ым и 2-ым.
Интересный документ, касающийся работы комиссии и подтверждающий посещение комиссией села Мисково, имеется на костромском краеведческом сайте «Костромка» (http://kostromka.ru/zontikov/nekrasov/355.php). Это интервью, взятое К.В. Сезоновым у жителя села Мисково Н. А. Голышева:
– Когда Вы узнали, что вас переселять будут?
– А дело было так, приехала комиссия из Москвы. В сельсовете всю ночь сидела эта комиссия, и все спорили. Мужики говорили, оставьте нас, не поедем. Комиссия говорит, как будете жить? Ведь у вас вода стоит только месяца полтора, а тут постоянно в воде будете, как снабжение у вас будет с городом? А через Жарки, через Шоду, кругом поедем, только не выселяйте. Врачи и говорят: здесь климат будет гнилой, будет, как болото, стоять, вода будет непроточная, малярия прицепится к вам. Настояли, решили всем колхозом выселить нас в Калининград.
Исходя из этого интервью, министерско-облисполкомовская комиссия не только приезжала в Мисково, но и встречалась с местными жителями, убеждая их переселяться. Без сомнения, это была та же самая комиссия, и приезжала она в Мисково на одном из двух пароходов, курсировавших в то время по реке Костроме между городом Костромой и Буем. Это были пароходы «Первое Мая» и «Крестьянка». Листайте:
Необычным для того времени всеобщего единогласия фактом было особое мнение представителя Министерства Электростанций И.А. Лифанова. Оно было представлено автором через два дня после заседания комиссии, 7 июня 1950 года. Тем не менее, поскольку в архив оно попало вместе с протоколом, то оно было принято и в какой-то мере учтено. Напоминаю – это 1950 год. Недавно закончилась страшная, разрушительная война. Ещё жив и здоров Иосиф Виссарионович, у власти всесильный Л.П. Берия. Чтобы высказывать свое мнение наперекор всем, в то время надо было иметь немалое мужество. И, тем не менее, И.А. Лифанов, крупный специалист-гидростроитель, автор книг и учебников по своей специальности, не побоялся этого сделать. Его особое мнение, в полном объеме приведено мной на сайте Костромка. Помимо того, что этот документ подтверждает принципиальность и твердость автора в отстаивании своих взглядов, он ещё свидетельствует о спорах и расхождениях мнений у членов комиссии.
А споры, надо полагать, были весьма горячими, что отражает проскальзывающая иногда у И.А. Лифанова эмоциональная окрашенность, в общем-то сухих строк этого документа.
Одной из главных причин, приведших к ошибкам в окончательных решениях, было то, что и комиссия и Министерство находились в плену заблуждения, связанного с уровнем затопления в половодье, установленном проектировщиками, о чём я рассказал в предыдущей статье. Режим паводковых горизонтов, зафиксированный в сводной записке «Показатели затопления» указан на уровне 88,25-86,6 м, при меженном 84 м. При таком уровне паводка действительно затапливаются, хотя и временно, огромные территории, кроме того, он требует высокого уровня незатопляемых дамб обвалования. В этом случае И.А. Лифанов совершенно прав, настаивая на защите Костромской низины переливными, заливаемыми дамбами. Но как мы сейчас знаем, уровень Горьковского водохранилища колеблется в гораздо меньших пределах. Форсированный подпорный уровень (ФПУ), как верхний предел его наполнения при самых экстремальных условиях, установлен на отметке 85,5 м. Это та отметка, за которую водохранилище перейти не может ни при каких условиях, потому что такое превышение поистине катастрофическая чрезвычайная ситуация. Весь опыт работы волжских водохранилищ свидетельствует, что ФНУ не только никогда не достигался, но и НПУ если и превышался, то редко, не намного и ненадолго. В настоящее время Горьковское водохранилище испытывает весьма слабые колебания, практически не превышая НПУ (84,0 м), а при сработке вода почти никогда не опускается ниже 82 отметки. Вот в этих пределах и колеблется уровень водохранилища.
По данным Русгидро, режим Горьковского водохранилища укладывается в 3 главных показателя:
- форсированный подпорный уровень, максимальная технически возможная отметка наполнения водохранилища (ФПУ) - 85,5 м. Этот уровень фактически никогда не достигается и тем более, не может быть превышен.
- нормальный подпорный уровень, отметка полного наполнения водохранилища в обычных условиях (НПУ) – 84,0 м;
- уровень мертвого объема, отметка предельной сработки водохранилища (УМО) - 81 м. До этой отметки уровень также никогда не снижается, поскольку это уровень земляной дамбы, на которой стоит плотина электростанции, её фундамент.
Вот в этих рамках и существует сейчас Горьковское водохранилище, уровень которого никогда не достигает ни ФПУ, ни УМО, а колеблется в пределах 83±1 м.
Но проектировщики и комиссия, ориентируясь на указанный в сводной записке паводковый уровень 88,25 - 86,6 м, вынуждены были принимать неверные решения, в том числе и по переносу населенных пунктов, которые спокойно могли бы существовать в условиях современного режима водохранилища.
Так, все выселенные населенные пункты на Костромском разливе имеют отметки выше ФПУ 85,5 м. Судите сами: Мисково - 86,3; Жарки - 86,5; Куниково - 86,3; Ведерки - 86,2; а Вёжи - 89,1 м! То есть все они находятся почти на метр и выше той отметки, до которой вода не дойдет ни при каких условиях (и никогда не доходила за всю историю водохранилища!) и на два и более метров выше НПУ! Колебания уровня Горьковского водохранилища невелики, это не Рыбинское, где вода может снизиться аж на четыре метра, обнажив огромные площади мелководий. Уровень Горьковского водохранилища колеблется в пределах 83±1 м и лишь в самом верхнем участке Костромского разлива, в районе устья Мезы может в период половодья кратковременно достигать 85 отметки.
Все, кто бывал на Костромском разливе, прекрасно знают, что Жарковский остров с отметками 86 и более метров никогда не затапливается. Да и подтопление, то есть высокий уровень грунтовых вод, никак отрицательно на нём не сказывается. Здесь прекрасно себя чувствует и буйно разрастается и луговая и древесная растительность. Росли бы там и огородные культуры и картофель, да и зерновые, такие как овес и ячмень чувствовали бы себя совсем неплохо. Сумевшие остаться в своем доме жительницы с. Мисково Денисова Д.А. и Денисова Е.П. жили там до 1975 года, имели огород, сажали картошку и другие овощи, содержали поросёнка, т.е. обеспечивали своё существование. И если такие деревни, как Вёжи, Ведерки и Куниково оказались на относительно небольших островах, удаленных от материка, поэтому их переселение было неизбежным, то Жарки и Мисково располагались на островах крупных, да к тому же отделенных от материка лишь руслом реки Глушицы (Криуши). При этом и Мисково и Жарки были большими населенными пунктами, с каменными двухэтажными домами. Непосредственно перед затоплением в селе Мисково было 287 дворов, а в деревне Жарки 239 дворов.
На опубликованных в сети фотографиях улицы этих деревень выглядят совсем как городские, так что назвать их деревнями даже язык не поворачивается. Да Мисково деревней и не было, ибо уже на Плане генерального межевания 1790 года оно называется селом.
Ну и что с того, что остались бы они на островах, ведь площадь того же Жарковского острова составляет не менее 1500 га, что вполне достаточно для ведения там сельского хозяйства, а переправиться через Глушицу и даже построить через неё мост не такое уж сложное дело. Да, в конце концов, существуют же города на островах – Санкт-Петербург, Венеция, Мале на Мальдивах, Линдау в Германии, Несбер в Болгарии, Трогир в Хорватии и множество других островных городов и населенных пунктов. Могла бы и у нас быть своя Венеция. Но не сложилось. Завышенные уровни предполагаемых паводков сыграли роковую роль в судьбе этих населенных пунктов и их жителей.