15 мая 1921 года. По набережной Красного Флота, в день Красного Флота идёт толпа моряков, от толпы отделяется матрос, подходит к гипсовому памятнику Володарскому, кладёт букет сирени и возвращается в толпу.
Спустя время гремит взрыв, гипсовый Володарский стоит на одной ноге и торгует плащом (кто видел памятник Володарскому около Володарского моста, тот поймёт).
За 15 дней до этого происходит поджог первомайских трибун на Петроградской стороне и на Дворцовой.
Приветствую всех любителей не очень здоровой исторической... ну пусть будет, фигни. Как говорят в Припяти и в наших болотах, не буду тянуть быка за жабры. Следите за руками:
Кроншадский мятеж, подавление мятежа парой месяцев ранее. Подавить удалось не всех, часть выдавили в Финляндию, до которой, не в пример сегодняшнему, было совсем недалеко. Оттуда группа товарищей направляется в Петроград для осуществления террористической и боевой деятельности в поддержку заговора Таганцева.
Представьте абсурдность ситуации: в массовом сознании кронштадцы - это столп анархизма. Это раз. Кронштадцы выдавливаются в белофинку, и их там не развешивают за шею белые. Это два. Более того, их там выхаживает финский красный крест, при поддержке эмигрантских кругов. Ударный отряд морячков-анархистов с благословления белофинской контрразведки отправляется в Петроград устраивать террор и воевать против большевиков. Это три.
Месяц назад в своей прошлой заметке я ёрничал:
"1 сентября 1921 года видный чекист, председатель Петроградского ГубЧК на страницах газеты "Петроградская правда" вещает, что организация Таганцева планировала: жечь - заводы, истреблять - евреев, взрывать - памятники коммунарам, плотски любить - гусей, ожидать - ответного гудка"
Но ведь в том то и дело, что памятник взорван, первомайские трибуны подожжены, а В.Володарский до революции звался Моисей Маркович Голдштейн, по профессии - портной. Есть ли в этом антисемитизм, я не знаю.
То есть, да, я считал, что чекист мягко говоря, лукавит, а тут эвоно что!
Вообще же, давайте попробуем рассмотреть структуру Таганцевской боевой организации.
Управление и заговором, и организацией ведётся триумвиратом Шведова, Германа и Таганцева. При этом двое из трёх являются финскими курьерами, которые на эту сторону границы таскали новости, контрабанду и резидентуру, а в другую тащили советские новости и людей, которым край как не хотелось оставаться в стране советов.
На тот момент с белофиннами тесно дружил такой деятель, как Борис Савинков. Информация о заговоре у Савинковцев была, это факт. Кроме Савинкова, ещё можно упомянуть Гримма Давида Давидовича, замминистра просвещения в правительстве 1917 года и корреспондента Врангеля.
В силу широких семейных контактов, Таганцев общался с множеством образованных людей, к некоторым он обращался с не совсем обычными просьбами, вот например: Лазаревский, Николай Иванович, разрабатывал положение о выборах в всероссийское учредительное собрание 1917 г. Таганцев его попросил посмотреть, что из элементов советской власти можно использовать, когда большевики кончатся.
Единственное, что хорошо было устроено в заговоре - это конспирация: организация была разбита на пятёрки и десятки, которые не знали друг о друге ничего.
То есть, по идее, это хорошо. Когда лидер ячейки не болтун и не провокатор. Руководителей же ячеек знал только триумвират.
В частной переписке, спустя более 20 лет после событий, Георгий Иванов, друг и ученик Гумилёва, человек, на которого Гумилёв оставил редакцию "Аполлона", когда ушел на войну, человек, которого Гумилёв познакомил с его будущей женой, Ириной Одоевцевой, говорит, что состоял в десятке Гумилёва.
Если бы Гумилёв заговорил, Иванов бы ничего никому не написал.
В качестве боевого крыла рассчитывали на матросов, но тут уж видимо сказался классическое раздолбайство анархистов: те не усидели и устроили современное искусство в центре города.
Понятное дело, что сексотов хватало. Но, чёрт возьми, можно как-то привлекать внимание ЧК хоть за что-то более ценное.
Самое смешное, даже на этом этапе проверка органов показала, что вместо разветвлённого заговора имеется лишь сеть контрабандистов.
Видимо, в Москве посмотрели, содрогнулись и послали разгребать всю эту помойку Якова Сауловича Агранова.
За время арестов погибло 5 сотрудников ЧК. Я думаю, ЧеКа было в бешенстве.
Юрий Герман погиб при переходе границы. Вячеслав Шведов отстреливался, когда за ним пришли, был смертельно ранен.
Вообще, оторопь берёт, как в эту телегу впряглись и интеллигенция, и вояки, и даже кронштадские матросы. Крепко товарищи большевики насолили людям.
Ну а поскольку, когда мы говорим о Таганцевском заговоре, мы всегда говорим ещё и о Гумилёве, завершу цитатой футуриста и кокаиниста Сергея Боброва, близкого к ЧК:
“Этот ваш Гумилёв... Нам, большевикам, это смешно. Но, знаете, шикарно умер. Я слышал из первых рук. Улыбался, докурил папиросу... Фанфаронство, конечно. Но даже на ребят из особого отдела произвёл впечатление. Пустое молодчество, но всё-таки крепкий тип. Мало кто так умирает. Что ж — свалял дурака. Не лез бы в контру, шёл бы к нам, сделал бы большую карьеру. Нам такие люди нужны”
Автор - Алексей Васильев