Наконец, добавляется, что "такие патенты никоим образом не являются уничижительными или посягающими на какие-либо свободы или привилегии подданных короля Ирландии". Если это утверждение верно, как оно здесь изложено, без каких-либо ограничений, выраженных или подразумеваемых, из этого должно следовать, что король Англии может в любое время чеканить медные деньги для Ирландии и обязать своих подданных здесь взять кусок меди стоимостью полфартинга за полкроны, как это практиковал покойный король Яков, и даже без оправдания этого произвольного принца, из необходимости и неотложности его дел. Если это будет в порядке "уничижительным, ни уклончивого каких-либо свобод и привилегий субъектов Ирландии", его надо было высказано, что наши вольности и привилегии, и есть ли у нас вообще, в определении слова Ирландии, вместо того чтобы сказать "подданных Его Величества," казалось бы намекнуть, что мы не на той же ногой с наших сограждан в Англии; который, какой бы ни была практика, я надеюсь, никогда не будет прямо заявлен, поскольку я не понимаю, что акт Пойнинга[13] лишил нас свободы, но только изменил способ принятия законов здесь (что, однако, было властью, полученной самым косвенным образом), оставив отрицательное решение двум палатам парламента. Но, отказавшись от всех споров, относящихся к законодательной, ни одно лицо, по-моему, никогда еще я осмеливаюсь утверждать, что ирландский народ не тем же названием преимущества общего права, с остальных подданных Его Величества, и поэтому все, что свободы и права людей Англии, кроме общего права, мы Ирландия той же; так что по моему скромному мнению, слово Ирландии стоит в это предложение, был, в кротчайшие интерпретации, промежуток пера.
[Сноска 13: Не предполагалось, что акт Пойнинга должен нарушать свободу людей, но несомненно, что этим законом было использовано преимущество, и его толкование сильно отличалось от намерения, которое внесло его в свод законов. Он был принят парламентом, созванным сэром Эдвардом Пойнингом в Дрохеде на десятом году правления Генриха VII. Его непосредственной причиной было вторжение в Перкин Уорбек. Этот претендент принял королевскую власть в Ирландии, и за время его недолгого пребывания у власти было принято несколько законов. Чтобы помешать любому вице-королю присвоить себе полномочия по законотворчеству, он был принят парламентом Пойнинга:
"Чтобы впредь в Ирландии не проводился парламент, но в такое время, когда наместник и советник короля там сначала удостоверяют короля под Большой Печатью этой страны, причины и соображения, и все такие действия, которые, по-видимому, должны проходить в том же парламенте, и такие причины, соображения и действия, подтвержденные королем и его советником, являются хорошими и целесообразными для этой страны, и его лицензия на это, а также в подтверждение указанных причин и действий, чтобы созвать указанный парламент, под его Большой печатью Англии была и получила; это сделано, парламент должен быть создан, и холден, как было отрепетировано ранее" ("Ирландские законы", том i, стр. 44).
Два закона, один из которых, Закон 3 и 4 Фил., и Мэри, глава 4, а другой из II Главы 3, глава 8, далее объясняют этот закон, и последний указывает на причину первоначального принятия, а именно, что "до этого закона, когда губернаторам была предоставлена свобода созывать парламенты по своему усмотрению, акты также были приняты к бесчестию принца, как и к препятствию их подданным" ("Ирландские законы", т. i, стр. 346).
"По закону Пойнинга, - говорит Леки, - большая часть независимости ирландского парламента действительно была утрачена; но даже раболепный парламент, принявший его, хотя и распространил свою собственную власть на ирландские законы, ранее принятые в Англии, никогда не признавал права английского парламента издавать законы для Ирландии". ("Хист. Ирландия", том ii, стр. 154; изд. 1892 г.). [Т. С.]]
Далее в докладе утверждается, что "существует множество прецедентов, когда дела, имеющие большое значение для Ирландии и непосредственно затрагивающие интересы этого королевства, ордера, приказы и указания, выданные властью короля и его предшественников, были изданы в соответствии с руководством по королевской подписи без каких-либо предварительных рекомендаций или советов должностных лиц Его Величества Ирландии, которые всегда имели надлежащую силу, и были пунктуально соблюдены и соблюдались". Может быть, это и так, и я искренне сожалею об этом, потому что это может оказаться вечным источником недовольства. Однако среди всех этих прецедентов нет ни одного патента на чеканку денег для Ирландии.
Ничто не озадачивало меня больше, чем эта доктрина прецедентов. Если работа должна быть выполнена, и при поиске записей вы обнаружите, что она была выполнена раньше, не потребуется, чтобы юрист обосновывал ее законность, приводя свои прецеденты, никогда не рассматривая мотивы и обстоятельства, которые их впервые привели, необходимость или турбулентность или беззаконие времен, коррупцию министров или произвол правящего в то время принца. И мне говорили видные деятели закона, что худшие поступки, на которые способна человеческая природа, могут быть оправданы той же доктриной. Как начались первые прецеденты определения дел, имеющих первостепенное значение для Ирландии и непосредственно затрагивающих ее интересы, без каких-либо предварительных ссылок или советов здешним королевским чиновникам, вскоре может быть объяснено. До того, как это королевство было полностью уменьшено в результате подчинения Тайрона в последний год правления королевы Елизаветы, был период в четыреста лет, который был различной сценой войны и мира между английской чертой и ирландскими коренными жителями, и правительство той части этого острова, которая находилась в руках англичан, во многом находилось под непосредственным управлением короля. Серебро и медь часто чеканились здесь, среди нас, и однажды, по крайней мере, по крайней мере в случае крайней необходимости, смешанный или основной металл был отправлен из Англии. Царствование короля Якова I. Был занят обустройством королевства после восстания Тайрона, и эта нация чрезвычайно процветала вплоть до резни 1641 года. В этот трудный момент дворянство и джентри придумали свою собственную тарелку здесь, в Дублине.
Судя по всему, что я могу обнаружить, медная монета Ирландии в течение последних трехсот лет состояла из мелких пенсов и полпенса, которые определенные люди имели лицензию на чеканку, и были в ходу только в определенных городах и районах, в соответствии с личным кредитом владельца, который их произнес, и должен был получить их снова, о чем я видел много видов; я также не слышал ни о каком патенте, выданном на чеканку меди для Ирландии до правления короля Карла II. это было в 1680 году. Джорджу Леггу, лорду Дартмуту, и обновлен королем Яковом II. в первый год своего правления Джон Нокс. Оба патента были выданы в Ирландии, и в обоих патентообладатели были обязаны снова получить свою монету любому, кто предложил бы тогда двадцать шиллингов, за которые они были обязаны заплатить золотом или серебром.
Патенты лорда Дартмута и Нокса были переданы генеральному прокурору здесь, и был составлен соответствующий отчет, и оба, как я уже сказал, были приняты в этом королевстве. У Нокса был только патент на оставшуюся часть срока, выданного лорду Дартмуту, срок действия патента истек в 1701 году, и по ходатайству Роджера Мура о его продлении этот вопрос был передан сюда, и по докладу адвоката и поверенного, что его продление не было для службы Его Величества или интересов нации, он был отклонен королем Уильямом. Поэтому должно показаться очень необычным, что патент на чеканку медных полпенса, предназначенный и заявленный для блага королевства, должен быть выдан, ни разу не посоветовавшись с этим королевством, для блага которого он объявлен предназначенным, и это по заявлению "бедного, частного неизвестного механика"; и патент такого характера, что, как только королевству сообщают о его передаче, они единодушно протестуют против него как разорительного и разрушительного. Представитель нации в парламенте и Тайный совет обращаются к королю с просьбой отозвать его; тем не менее, патентообладатель, такой, как я описал, должен получить одобрение этого патента, и его частный интерес будет отягощать заявку целого королевства. Святой Павел говорит: "Все законно, но все нецелесообразно". Нам отвечают, что этот патент законен, но целесообразно ли это? Мы читаем, что первосвященник сказал: "Было целесообразно, чтобы один Человек умер за народ"; и это было самое нечестивое предложение. Но о том, что целая нация должна умереть за одного человека, никогда раньше не слышали.