– Что за люди?! Что за дикий край? – подумала про себя Оксана, и замерзшими руками набрала номер председателя.
– Да спят они все уже давно, – сказала Ковалиха.
Не прекращая злобно ухмыляться, она потребовала:
– Покажь докУменты, звязда!
Оксана начинала уже привыкать к ее грубостям, ей было непонятно лишь одно – кто здесь из чужих может шастать. Но, пожалуй, лучше не переспрашивать.
Она достала из чемодана вызов на работу и свой паспорт.
Заведующая затерянной в глуби веков и лесов конторы долго изучала документы и сверяла фотографию на документе с Оксанкиным расстроенным лицом.
– Значит, так, милочка, – решила она прекратить ржать и перейти к делу.
– Завтра придут на погрузку машины с Красногорска, и ты поедешь первым обратным рейсом с ними. А пока оставайся здесь, что с тобой делать?
Она глубоко вздохнула, вздох ее выражал непреодолимую печаль от мысли, что Оксана не исчезнет во тьме ночи, а будет дальше портить ей нервы.
Оксана нервно осмотрелась вокруг – из предметов мебели в сторожке были стол, два обшарпанных стула и продавленный серенький диванчик.
– Зашибись, – подумала она. – Листочек, гонимый ветром, занесло на Сахалин. На каторгу! И здесь этого листочка никто не ждет. Всякое со мной бывало, но такое впервые!
Воспоминания последних более-менее благополучных лет уже стерли из памяти годы скитания без гроша в кармане и бесконечной борьбы за кусок хлеба. Ей никогда в жизни не пришла бы в голову такая бредовая идея, не будь она круглой сиротой без роду и племени.
Отца у нее вовсе не было, мать ее бросила и уехала с новым мужем в неизвестном направлении. И где только не пришлось Оксане работать после с трудом оконченного заочно института – в самых захудалых селах и деревнях России, и даже в Чернобыле удалось побывать, стать ликвидатором аварии на ЧАЭС.
И она никогда не была бессловесной и не умеющей за себя постоять – поэтому придала своему голосу ровно столько металла, сколько требуется, чтобы воздействовать на эту полоумную гром-бабу.
Оксана громко и четко сказала Ковалихе:
– Если Вы не хотите, чтобы весь рыбкооп завтра обсуждал то, как Вы оставили меня одну темной ночью в этой дыре, я бы хотела, чтобы Вы приютили меня у себя дома.
Та аж дар речи потеряла, но поняла, что на сей раз не отвертится.
– Ну что ж, пошли, – грустно вздохнула Ковалиха, и радостная Оксана поплелась за ней по снежным сугробам.
Ковалиха жила одна, в маленьком деревенском домике. Она нажарила картошки, навалила тарелку с верхом Оксане.
Ужин был сытным, но Ковалиху к разговорам отчего-то не потянуло, а Оксану тем более. После такой длинной дороги хотелось только спать.
После калорийного вредного для желудка ужина Ковалиха налила чай в две глиняные кружки с отколотыми краями, сверля Оксану недобрым взглядом. Потом быстро выпила свой чай, ясно давая понять нежданной гостье, что времени засиживаться у нее нет. Она ведь не из тех, кто тут по ночам шастает.
Ковалиха все же постелила Оксане постель на своем диване, дала белье, а сама ушла в другую комнату на железную кровать. Наконец-то, они улеглись спать.
– Не думать о плохом! Не думать о плохом! – приказала себе Оксана, и сомкнула веки.