Вот и выскажешь свои соображения членам ГКО...
Совещание было коротким, но содержательным, и Сталин остался доволен. Когда все разошлись, он подошёл к маршалу Шапошникову.
- Борис Михайлович, чем вы объясните трагедию под Вязьмой? - ледяным голосом спросил он. - Превосходством противника в танках и самолётах?
- Не только этим, Иосиф Виссарионович. - На лице маршала появился бледный оттенок. - Вся загвоздка в главном ударе. Ставка и Генштаб ожидали его на юго-западе, а Гитлер бросил ударные силы на западное направление, в центр.
"Это моя ошибка, - подумал Сталин, вспомнив, как ему возражали работники Генштаба, особенно Шапошников и Василевский, а он упрямо стоял на своём. - Зря я тогда заставил их переделать оперативный план. И нарком Ворошилов оказал мне в этом деле медвежью услугу..." А вслух он спросил:
- Под Вязьмой всё ещё идут бои?
- Да! - резко ответил маршал. - Там наши войска сковали двадцать восемь вражеских дивизий!
- Хотя, конечно, биться с врагом в окружении они долго не смогут, - заметил Василевский. - Окружение есть окружение, и эффект сражения в данном случае весьма невелик.
Шапошников увидел, как Верховный хмуро свёл к переносице брови, и поспешил добавить:
- Генштаб уже принял меры, чтобы укрепить нашу оборону на Можайском рубеже. С Дальнего Востока сюда перебрасываются три стрелковые и две танковые дивизии. Другие, более мощные, резервы Ставки на подходе.
Сталин хотел было возразить начальнику Генштаба, он даже посмотрел на карту, но в последний момент лишь сухо заметил:
- В двенадцать ноль-ноль жду доклада об обстановке на фронтах. - Сталин взглянул на Василевского: - А вы к этому времени подготовьте информацию о ситуации в районе Севастополя и Одессы.
Шапошников и Василевский вышли, и в кабинете стало тихо. Сталин с минуту постоял у карты, потом выпил стакан "Боржоми" и вызвал Поскрёбышева:
- Соедините меня с командующим Западным фронтом генералом Коневым!
Разговор с Верховным озадачил маршала Шапошникова. А тут ещё Генштабу стало известно, что перед наступлением на Москву Гитлер провёл с генералами совещание, на котором, в частности, заявил: "Я требую от вас сровнять с землёй столицу русских! С большевиками надо покончить до наступления зимы! Снарядов и патронов не жалеть, всё сжигать на своём пути!.." Об этом Шапошников сообщил Сталину. Тот угрюмо произнёс:
- А что другое вы хотели услышать от этого маньяка?..
Шапошников и Василевский вернулись в Генштаб грустные.
Борис Михайлович, усевшись за стол, сказал Василевскому:
- Голубчик, свяжитесь с генералом Ерёменко и узнайте, какие у него дела. И вообще Брянский фронт держите на прицеле! Андрей Иванович наобещал Сталину целый короб, а теперь просит дать ему танки. Но танки нужнее не ему, а Коневу!..
Александр Михайлович поспешил на узел связи. Пробыл он там недолго. Вернулся хмурый и озадаченный.
- Плохи дела, Борис Михайлович. - Василевский подошёл к висевшей на стене карте. - 2-я танковая группа немцев из района Шостки нанесла сильный удар по Севску в тыл войскам 13-й армии. Вот сюда. - Он показал на карте это место. - А 2-я немецкая армия, прорвав оборону 50-й армии, устремилась на Брянск и в тыл 3-й армии. Надо нам что-то предпринять, иначе быть большой беде.
Шапошников долго молчал, затем словно бы вскользь бросил:
- Утром я свяжусь с генералом Ерёменко, а уж потом решим, как нам быть. За ночь вряд ли там что изменится...
Василевский лёг спать поздно ночью на кушетке в своём кабинете. Он уже задремал, когда в Генштаб позвонил Сталин.
- Товарищ Василевский? - спросил он. - А где Борис Михайлович?
- Он отдыхает.
- Тогда вы зайдите ко мне!
Василевский быстро оделся, взгляд его скользнул по часам - два ночи, а Верховный ещё не спит. Видно, и вправду его крайне тревожит обстановка под Москвой. Едва он вошёл в кабинет, как Сталин сказал:
- Пойдёмте с вами на связь по бодо. Я хочу поговорить с генералом Ерёменко.
Связь дали тотчас. Разговор был недолгим, но предметным. Ерёменко доложил, что вчера с утра противник на левом фланге 13-й армии нанёс главный удар, а на участке группы генерала Ермакова он тремя группами атаковал наши войска в общем направлении на Севск.
Сталин. Хорошо действовали PC (реактивные снаряды)?
Ерёменко. Было дано 9 залпов, осталось 3 залпа. PC нанесли врагу большое поражение. Плохо, что сегодня в районе действий выпал снег, идут дожди, не могут вылетать самолёты и маневрировать колёсные машины, в том числе PC.
Сталин. Как у вас обстоят дела с самолётами?
Ерёменко. Есть ещё 100 машин, нет совершенно Илов.
Сталин. Самолёты мы вам дадим. Как действует гвардейская дивизия?
Ерёменко. Действует хорошо. Мы ей помогаем. Прошу добавить несколько залпов PC.
Сталин. Куда их направить?
Ерёменко. В Орел, а оттуда мы их направим куда следует.
Сталин. Необходимо уничтожить противника, перешедшего в наступление.
Ерёменко. Есть, будет уничтожен!
Сталин. Пожелаю вам всего хорошего. До свидания.
Ерёменко. Спасибо. До свидания, товарищ Сталин!
Они вернулись в кабинет. Сталин сел за стол.
- По словам Ерёменко, танковая группа немцев прорвалась в район Севска, - сказал он. - А бить её начнём с воздуха. Поэтому надо срочно создать для Брянского фронта авиационную группу. Решите этот вопрос с генералом Жигарёвым. Да, а реактивными снарядами вы можете обеспечить Ерёменко?
- Я готов хоть завтра их отправить, в резерве они у нас есть.
Василевский поспешил на переговорный пункт. Не прошло и минуты, как он связался с командующим ВВС Красной Армии генералом Жигарёвым и передал ему приказ Верховного срочно создать для Брянского фронта авиагруппу.
- Требуется четыре авиадивизии дальнего действия и одна авиадивизия особого назначения, - пояснил Василевский.
- Где мне взять столько самолётов? - возразил Жигарёв.
- Павел Фёдорович, ищите, не я требую у вас самолёты, а Верховный Главнокомандующий, - парировал Василевский. - Какую задачу поставил авиагруппе товарищ Сталин? Принять активное участие в разгроме танковой группировки врага, которая прорвалась в район Севска. Детали уточните у командующего ВВС Брянского фронта генерала Полынина. Генерал Ерёменко это дело поручил ему. На создание группы вам даётся три дня.
- А если мы не успеем ко второму октября? - послышался в трубке грустный голос Жигарёва.
- Верховный вызовет на ковёр, и я не уверен, что вам это понравится.
О своём разговоре с Жигарёвым Василевский поставил в известность маршала Шапошникова.
- Вы его строго не судите, голубчик! - улыбнулся Борис Михайлович. - Все просят самолёты, а где их взять? Потому-то Павел Фёдорович и сердится. Но при случае я сделаю ему замечание. Только не говорите об этом Верховному, а то Жигарёву не сносить головы.
- Неужели Хозяин так жесток? Ведь генерал Жигарёв человек залуженный!
- А Павлов разве таковым не был? - возразил маршал. - Герой Советского Союза! А кто его поставил к стенке? Не вы и не я, а наш вождь и учитель!.. - Шапошников встал, взял свою папку. - Пойду я...
Вернулся он из Кремля мрачный, какой-то побитый. Сказал, что Сталин рвёт и мечет: немцы ворвались в Орел!
- Надо чем-то прикрыть Орловско-Тульское направление...
Василевский предложил взять из резерва Ставки 1-й гвардейский стрелковый корпус, усилить его двумя танковыми бригадами, авиагруппой, полком PC и другими спецчастями.
- Сойдёт! - одобрил маршал. - Приглашайте ко мне генерала Лелюшенко, заместителя начальника автобронетанкового управления, я поручу ему возглавить корпус. Давно он просится на горячее дело.
Сталин одобрил предложение Генштаба, но хмуро заметил Шапошникову:
- Скорее отправляйте войска! Тут дорог каждый час.
Успели всё же прикрыть "дыру".
Опасность вторжения гитлеровских полчищ в Москву усиливалась с каждым днём, и это понимал Сталин. В ночь на 6 октября Государственный Комитет Обороны принял решение о защите Москвы. Главным рубежом для наших войск стала Можайская линия. Сюда и перебрасывались войска с других фронтов, а также с Дальнего Востока: четырнадцать стрелковых дивизий, шестнадцать танковых бригад, сорок артполков и другие соединения. Сталин попросил Шапошникова, чтобы он поручил кому-либо проследить за продвижением эшелонов с войсками и боевой техникой. Всем им дать зелёную улицу!
- Этим занимается генерал Василевский, сейчас он у наркома путей сообщения, - пояснил начальник Генштаба.
Совещание закончилось. Все ушли. Сталин задержал Молотова.
- Вячеслав, надо разобраться с генералом Коневым, - жёстко сказал он. - Приказ Ставки - ни шагу назад, а Конев сдаёт одну позицию за другой. Плохи дела и на Резервном фронте у маршала Будённого, две его армии также окружены. Я решил послать на Западный фронт правительственную комиссию, чтобы на месте разобраться в трагедии под Вязьмой. Ты возглавишь её. Возьми с собой маршала Ворошилова. Представителем Ставки с вами поедет генерал Василевский, которого ты брал с собой в Берлин.
- Иосиф, я понял так, что генерала Конева будем отдавать под трибунал?
- А чего с ним нянчиться? - Небрежная усмешка появилась на лице вождя. - Генерала армии Павлова мы не пощадили, а почему должны щадить Конева? Лучше потерять десять генералов, чем лишиться Москвы! - Он вызвал Поскрёбышева: - Пошлите ко мне Василевского!